Цитаты про большие глаза

  не напрасно говорят: Тут нужны две пары глаз!. Я думал об этом и пришел к выводу, что это выражение относится не к какому-то четырехглазому чудовищу, а к двум людям, у глаз которых есть что-нибудь общее. Так же как можно смотреть левым глазом сквозь правый, вполне вероятно, что можно смотреть своими глазами сквозь чужие. Нужно найти то общее, что их связывает. Каждая пара глаз, ты это сам видел, имеет разную глубину и цвет. Эту глубину можно с большой степенью точности вычислить тригонометрическим путем. Я провел кое-какие исследования и теперь убежден, что у глаз одной глубины и цвета есть какой-то общий знаменатель… 

Конечно он особенный! Правда. Трудно пройти мимо него на улице и, взглянув ему в глаза, не почувствовать при этом, что это исключительный человек, с которым хотелось бы провести время. И больше всего завидую его жене именно поэтому. Тому, что у неё так много его времени для себя.

Я смотрел в ее глаза, такие большие, обрамленные густыми ресницами и мечтал о сне. Не для того, чтобы забыться, как это было раньше, не для того, чтобы избежать скуки, а потому, что я хотел бы видеть сны. Может быть, будучи без чувств и имея возможность видеть сны, я бы смог провести несколько часов в мире, где мы с ней были бы вместе. Она видела сны обо мне. Я хотел, чтобы она снилась мне.

ИмитацияСолнца свет в окно ныряет,Освещая зыбкость тени.Где-то снова день встречаютСотней радостных улыбок.Снова смех и снова шутки,Сотни новых приключений…А жизнь моя застылаНа одном мгновенье….Нити прошлого упорноОбвивают мою памятьТупой болью постоянноСердце ранив…Но если спросят у меняО жизни, я только улыбнусьИ сделаю привычный видЧто у меня все хорошо.Что радуюсь я солнца свету,Сто день встречаю смехом,Что кружит жизнь меняВ водовороте приключений…Я это буду говоритьИ мне опять поверятНе захотя взглянуть в глаза мне,Где мир застыл навечно,Где с каждым днем все больше болиОт несбыточной надежды….Мне не дано лететьПо жизни без забот,Мне суждено лишьИмитировать полет…

Находить все вещи глубокими – это неудобное свойство: оно вынуждает постоянно напрягать глаза и в конце концов всегда находит больше, чем того желали.

 А эта вроде красива, нежна, стройна И всем видно что в меня влюблена, но мне не нужна Руки не те, голос не тот , глаза не те Видать такой как ты больше нет на планете 

Чем маленькая Момо отличалась от других людей, так это умением слушать. Что тут особенного, скажет читатель, слушать может каждый. Но это заблуждение. На самом деле, слушать редко кто умеет. А Момо слушала совершенно исключительно, так, что даже глупцам моментально приходили в голову умные вещи. И не потому, что она расспрашивала или какими-то словами наводила на правильный путь, нет, она только слушала с полным вниманием и искренним участием. Она смотрела на собеседника своими большими тёмными глазами, и тот чувствовал, как его озаряют такие мысли, о существовании которых у себя он и не подозревал. Она так умела слушать, что расстерянные и неуверенные в себе люди внезапно чётко понимали, что им нужно от жизни, робкие и застенчивые вдруг начинали чувствовать себя свободными и смелыми, а несчастные и подавленные становились уверенными и радостными.

Опустившись на колени, я закрыл глаза. Хорошо, Проводник. Как прикажешь. Я слишком долго шел к тебе. Слишком долго учился верить в тебя. Я ненавижу свой город. В нем нет никого, кого можно любить. Если ты исчезнешь... я просто умру, наверное. В уюте бетонной квартиры. В окружении любимых вещей — они не люди, они не могут любить в ответ. Пойми меня, Проводник, даже если я сам себя не понимаю. Подскажи, что мне нужно. Найди дорогу Отсюда... Ты можешь, я знаю. Я верю. Больше, чем Господу Богу, больше, чем господину Президенту. Больше, чем друзьям, которые слишком далеко. Ты моя боль и радость, ты моя надежда и безверие. Я шел к тебе через презрение и насмешки, вежливых подонков и злых неудачников. Меня не пьянил спирт и не отрезвлял кофе. Я смеялся и плакал, был плохим и хорошим. Я читал книги о потустороннем мире и разноцветные сборнички фантастики. Я шел к тебе, Проводник. Приди же и ты ко мне.

Ты остаешься один, когда кончается вера, Когда в твоих небесах не слышно пения хора, Когда не ангел крылом, лишь дуновение ветра Тебя толкает вперед, вдруг превращаясь в опору. Ты остаешься один, когда уходят родные, Когда закрыты счета, когда оплаканы судьбы, Ты закрываешь глаза и понимаешь впервые, Что так, как было тогда, отныне больше не будет. Ты остаешься один, когда взрослеют потомки, И скомкав выцветший плед, ты машешь вслед им рукою, Ты отступаешь назад в забвенье, в старость, в потемки Последних сумерек дня над истощенной рекою. Ты остаешься один, когда любовь остывает, Когда в груди от потерь твоих становится пусто. Ты остаешься один, не плачь, такое бывает. Ты остаешься один. И это даже не грустно.

Никто средь человечьей суеты Не думал никогда - вы мне поверьте,- Куда уходят умирать коты, Чтоб нам не видеть их кошачьей смерти. Их по дорогам бегает - не счесть! Собаки им нередко портят шкурку. Натравят - перекусят! Случай - есть. Прибультерьерах есть ещё придурки. Кошачья смерть, нередко - ни за грош, От пьяной злости иль от детской, - точно. И вдоль дорог, куда ты ни идёшь, - Раздавленные кошки у обочин… Хоть нам без них людских хватает бед, (Но не стоит вопрос ведь: или - или), Притормозите на зелёный свет, Большие дяди на автомобилях! Хвостатый кот! Ты - глупый пешеход, Тебя, бродягу, не учили в школе… Несчастный случай! - мне ответят. Вот! А на земле - людской хватает боли. Но мы - всё те же кошки и коты! Пусть в чём-то больше, или в чём- то меньше… И скрашивает жизнь средь суеты Братва кошачья у поживших женщин. И у окна какого-то беда Проплакала глаза и ждать устала… Ведь, есть же в людях доброе начало? Ведь, мы же всё же люди, господа?

 — Я знаю, ты не любишь сознаваться, что эта французская кофеварка тебе нравится, но это так. — Она мало кофе даёт за один раз. Даже сама я услышала, как это прозвучало сварливо. — Скажу Жан-Клоду, что ты хочешь настоящую, большую кофеварку. Он это произнёс с абсолютно каменной мордой, и только искорки в глазах и чуть приподнятые уголки губ выдали, что сейчас он ещё что-то добавит. — Двуспальную. Он скрылся за дверью раньше, чем я успела закрыть рот и решить, рявкнуть на него или засмеяться. 

Но что же сказать о любви чистой и ясной, о любви идейной, о любви к Родине? Она бескорыстна, но это потому, что и всякая любовь бескорыстна (или она не есть любовь). Она готова на жертвы, но это потому, что нет любви без жертвы и подвига, нет любви без самоотверженности и самоотречения. Любовь к Родине тоже мечтает войти в некую общую жизнь, в жизнь родного и народного, и раствориться там, найдя себя в этом саморастворении. Любовь к Родине открывает глаза человеку на то, что не видно ему обычно, что не видно никому чужому и что вызывает насмешку у равнодушных и сытых. Но такова любовь вообще. Любящий всегда видит в любимом больше, чем нелюбящий; но прав — он, любящий, а не тот, равнодушный, ибо любовь есть познание.