Цитаты про других людей

Идиоты разные бывают. Князь Мышкин у Достоевского — добрый, мягкий, беззлобный, боящийся обидеть. Главное — чистый! Идиотом его называют потому, что он душою выше других; некоторым людям это нестерпимо.

Все хотят сказки, только ищет ее каждый по-своему. Поэтому люди так часто не понимают друг друга. И совершают ошибки. А иногда умирают.

Есть люди, и каждый из них отличается от другого. И как один из этих людей, ты смотришь на этот мир своими собственными глазами.

Справедливо утверждение: всякая любовь - счастье, даже несчастливая. Справедливость этого выражения можно признать полностью, без всякой сентиментальности: понимая это как счастье любви в самом себе, которая в присущем ей праздничном волнении будто бы зажигает сто тысяч ярких свечей в затаенных уголках нашего существования, чей блеск яркими лучами озаряет всех нас изнутри. Потому люди с истинной душевной силой и глубиной знают о любви еще до того, как полюбили. Охваченный ею, человек зарождает настоящую полноту жизни в контакте с другим человеком, в нем высвобождается его творческая сила, так дело всей жизни, вся внутренняя плодотворность и красота могут брать свое начало только из этого контакта, ибо это именно то, что для каждого человека означает "все" - момент связи с недостижимой подлинностью вещей.

Я убежден, что человеческая жизнь наполнена множеством чистых, счастливых, безмятежных примеров неискренности, действительно великолепных в своем роде — люди обманывают друг друга без (как ни странно) любых мук совести, людей, которые, похоже, не знают даже, что они обманывают друг друга.

Я тоже раньше считала, что это неправильно. Я думала, что люди, которые просто вопят «убейте их!», «они должны сдохнуть!» и все такое прочее, – просто дебилы. Даже если человек совершает преступление, это всего лишь одна его сторона, у него могут быть другие, хорошие стороны, и вообще во всех прочих отношениях он может быть примерным человеком, и поэтому я была убеждена, что, если ты его действительно хорошо знаешь, ты не нажмешь на кнопочку «казнить». Но сейчас я думаю иначе! Таким людям самое место в аду. Многие из тех, кто считает, что смертный приговор – самый простой ответ на все вопросы, – дебилы. Но даже если ты узнаешь о грешнике все, всю информацию, и сможешь составить мнение – правильный ответ останется тем же. Смертный приговор. Я знаю, что говорить так – нахальство с моей стороны; но я все равно могу с уверенностью утверждать, что эти люди действительно не такие, как мы, обладающие здравым смыслом.

Я испанец до мозга костей и не мог бы жить в каком-нибудь другом месте земного шара, но мне ненавистен всякий, кто считает себя выше других по одному тому, что он испанец. Я не верю в политические разделения. Я брат всем людям, и мне отвратителен тот, кто, вслепую любя родину, готов принести себя на алтарь пустых националистических идеалов. Добрый китаец мне ближе злого испанца. Испания живет в глубинах моего сердца, я ее поэт, но прежде того я гражданин мира и брат всем людям.

Революция — это когда люди на улицах стреляют друг в друга из ружей, разбивая много стекол, и только стекольщики извлекают из этого пользу. Ветер уносит дым, оставшиеся в живых хоронят своих мертвецов. На палках у зданий мэрий меняют тряпки, называемые флагами... И первый проходимец торопливо карабкается на трон и занимает опустевшее место.

Настали новые времена Во флоте появились новые люди, а главное, в то время было выгодно бранить всё прежнее во флоте: и дух, и систему, и корабли, и беспокойного адмирала, как одного из выдающихся представителей и пользовавшегося особенным расположением прежнего главного руководителя флота. Новым людям необходимо было показать, что всё прежнее негодно и что у них есть своя программа возрождения. Явился пресловутый ценз Явился какой-то бухгалтерский и чисто коммерческий взгляд на службу; всякая посредственность, бездарность и наглость высоко подняла голову, и затем мало-помалу молодым поколением овладел тот торгашеский дух, который стал руководящим принципом. Моряки почти разучились плавать и почти не плавали. Всякий старался зашибить копейку и поскорей «выплавать ценз», а где и на чем - на пароходе ли, делающем рейсы между Петербургом и Кронштадтом, или на броненосцах, отстаивающихся на трандзундском рейде, - не всё ли равно? На пароходе даже спокойнее.

Когда человек лишается рук, попав в катастрофу, он вынужден вести долгую борьбу, чтобы свыкнуться со своей потерей, но тот, кто родился без рук, страдает лишь от того, что люди видят в нем существо странное. Если у человека никогда не было рук, он не может ощущать их отсутствие. В детстве мы нередко пробуем вообразить, что бы мы чувствовали, будь у нас крылья, но наивно предполагать, что при этом мы испытываем те же чувства, что птицы. И понятно, что уродам именно норма должна представляться уродством, потому что каждый человек считает себя нормальным. А для монстров, чье уродство никак не выражено внешне, норма — категория еще более смутная, потому что по виду такой монстр ничем не отличается от других людей и сравнить себя с ними не может. Родившемуся без совести должен быть смешон человек с чуткой душой. По понятиям преступника, честность — идиотизм. Но не забывайте, что урод — это всего лишь отклонение, и в глазах урода как раз норма — уродство.

Люди, знающие счастье, — это те, которые находятся в соответствии с изменяющейся жизнью, те, кто может любить даже мыльные пузыри, сияющие на солнце, создающие маленькие радуги. Это люди, которые больше других знают о счастье.