Цитаты про историю

Политическая власть не может творить историю с помощью актов или декретов. Не может она и давать истории оценку, выставлять баллы или раскладывать по полочкам, хотя в гордыне своей ни одна власть таковой истины не признает и не приемлет. Одним из ярчайших проявлений вашего человеческого зазнайства является так называемая историография, попытки судить и выносить приговоры, как вы говорите, «делам давно минувших дней». Для вас, людей, это типично и проистекает из того факта, что природа наделила вас эфемерной, муравьиной, мотыльковой, смешной жизнью однодневок, не дотягивающей и до сотни лет. Вы же к своему существованию насекомых пытаетесь подстраивать весь мир. А меж тем история — процесс непрерывный и бесконечный. Невозможно поделить историю на кусочки — отсюда и досюда — от даты до даты. Историю нельзя декретировать и тем более изменить королевскими указами. Даже выиграв войну.

Верно подобранное имя доставляет мне большое удовольствие. Когда я пишу, я всегда начинаю с имени. Вначале имя — потом история, а не наоборот.

 Сколько прекрасных историй любви начиналось с секса на первом свидании! Нужно только вспомнить. 

Я не люблю рассказывать на публике, что я врач. Потому что первый вопрос, который мне задают: «А ты боишься вида крови?» И сейчас я расскажу историю, после которой этот вопрос отпадёт сам по себе. В медицинском университете на первом курсе, после месяца обучения, я зашёл в морг и меня попросили отпилить голову трупу женщины. И знаете, это не так сложно, если представить, что она была плохим человеком. Ну или ты куда-то спешишь.

 В нашей истории три части – начало, середина и конец, и хотя для любовных историй это обычное дело, до сих пор не могу поверить, что наша любовь не продлилась вечно. 

Несмотря на все свое знание истории, я не знаю такой культуры, ни Земной, ни инопланетной, где бы порабощенный народ, рано или поздно, не восстал бы против своих хозяев. Что я предлагаю? Поставить их к стенке. Всех, до единого. Вы уж поверьте — аборигенам уже сейчас их предки рисуют знамения на небесах огненными буквами «Убей!», и приходят во снах с таким же предложением. И они убьют. И займутся этим не тогда, когда вы будете готовы дать отпор, а тогда, когда найдут брешь в вашей обороне, когда почувствуют, что вы слабы. Если никто не порешит вас раньше.

  — Я готовлю репортаж для первой полосы. История о трех свиньях, которые халтурят в строительном деле. Дома-то рушатся. — Я достал спец. объективы! Такие рыла будут! 

... В итоге мы видим ужасный мир после ядерных ударов. То ли создатели хотят сказать, что советские заводы в таком плохом состоянии, что их в постапокалипсис можно определять и при этом даже не пытаться фактурить, то ли то, что в отечественном мире после ядерной войны мыть голову реже, чем два раза в день преступление против метросексуальности. И судя по местному убранству, по чистым стенам домов, по резиновым крысам на обжарке, по одежде, которая десять минут назад висела в магазине, авторов фильма постигла шизофрения. Дело в том, что показать постапокалипсис, как демонстрирует история, не очень сложно. «Безумный Макс», «Побег из Нью-Йорка», огромный поток итальянских фильмов — всё это снималось без многомиллионных бюджетов. Ведь чтобы снять помойку, нужно лишь старание.

Кажется, у этой истории будет второй акт Будем надеяться, что это не трагедия.

Была история и с точки зрения классовой борьбы, труда и капитала; была и с точки зрения борьбы демократии и свободы с тоталитаризмом и тиранией... Не было только честной истории, истории того, что было на самом деле.

Как быстро люди забывают о том, что ход истории может измениться по воле одного человека.

История науки была и будет историей соперничества исследовательских программ.