Цитаты про небо

Тихо сияющий «Вид Дельфта» Марсель Пруст считал самой прекрасной картиной на свете (один из его героев умер, разглядывая на этом полотне кусочек желтой стены). Та совершенная гармония, которую Вермеер находит в воде, небе, зданиях, белых облаках, серых тучах, маленьких людях и лучах не попавшего на полотно солнца, заставляет стоять перед этой картиной и смотреть, смотреть, смотреть, постепенно проваливаясь в воображаемый старый Дельфт (я обегал этот город в поисках той самой точки, с которой Вермеер писал свое полотно, — и вроде бы нашел ее).

У людей, копающихся в говне и людей, смотрящих в небо, разная жизненная философия. Иосиф Египетский

Генералиссимус.Он не для вас,он для Шекспира,для Пушкина,Карамзина,былой властитель полумира,чья сыть, чья мантия-красна...Чей белый китель так сверкает,как в небе облачко-в тот час,когда Спаситель воскресаети смотрит ласково на нас...И вот уже отверсты храмы,и Лета Многая поюттому,чья смерть-не за горами,кого предательски убьют.И он,пожав земную славу,один,придя на Страшный Суд,попросит;В ад.!...Мою ж державутуда стервятники несут...Татьяна Глушкова.1994 г.

.. Мужчина – наиболее продвинутое существо… Женщина – самый возвышенный из идеалов… Он – мозг. Она – сердце… Мозг дает свет, сердце – любовь. Свет оплодотворяет, любовь воскрешает. Он силен разумом. Она – слезами. Разум убеждает. Слезы потрясают… Мужчина способен ко всему героическому. Женщина, – прежде всего, к мученичеству. Героизм прославляет. Мученичество возвеличивает… Он – код. Она – евангелие. Код исправляет, евангелие совершенствует… Он думает, она мечтает. Думать – значит иметь в черепе извилину. Мечтать – значит иметь ореол над головой… Мужчина – орел, который летает. Женщина – соловей, который поет. Летать, чтобы властвовать над пространством. Петь, чтобы завоевать душу. И, наконец! Он – там, где заканчивается земля. Она – там, где начинается небо..

 Все великие идеи, какими прославилась западная цивилизация, будь то в Иудеи или Греции, родились под неизменным, утомительно синим небом. 

 Я заметила, — что когда складывается — складывается сразу. Или не складывается никогда. Если колеса буксуют — не жди. Иди в другую сторону. Значит, небо не хочет… 

 Было некогда содружество подлецов, то есть это были не подлецы, а обыкновенные люди. Они всегда держались вместе. Если, например, кто-то из них подловатым образом делал несчастным кого-то постороннего, не принадлежащего к их ассоциации, — то есть опять-таки ничего подлого тут не было, все делалось как обычно, как принято делать — и затем исповедовался перед содружеством, они это разбирали, выносили об этом суждение, налагали взыскание, прощали и так далее. Зла никому не желали, интересы отдельных лиц и ассоциации соблюдались строго, и исповедующемуся подыгрывали: Что? Из-за этого ты огорчаешься? Ты же сделал то, что само собой разумелось, поступил так, как должен был поступить. Все другое было бы непонятно. Ты просто перевозбужден. Приди в себя!  Так они всегда держались вместе, даже после смерти они не выходили из содружества, а хороводом возносились на небо. В общем, полет их являл картину чистейшей детской невинности.

 Усталость, ненависть и боль, безумье, темный страх  Ты держишь целый ад земной, как небо на плечах… 

 Обрушились небом в комнате. Остались совсем одни. 

Хорошо, новичок. Ты знаешь основы партизанской войны, но я должен рассказать, почему мы сражаемся и как мы вернём город — зону за зоной. «Красная зона» — самая опустошённая область Филадельфии. При этом, именно в ней и закрепилось Сопротивление. Среди домов и разбомбленных улиц наша тактика отлично работает против К. Н. А. Здесь же мы нацеливаемся на ударные точки, важные для корейцев — их захват поможет изменить ситуацию в нашу пользу. Усилив свою позицию в зоне, мы освободим убежище и получим доступ к припасам и лучшему снаряжению. Чтобы уничтожать патрули с бронетехникой, мы расставляем ловушки и устраиваем засады. Но будь осторожен — дирижабли К. Н. А. дежурят в небе круглые сутки. И здесь пересекается целая паутина снайперов: главное — убивать их раньше, чем они тебя. Возвращение «красной зоны» даст нам плацдарм для наступления на следующие зоны, где К. Н. А. ещё сильнее.

На берегу я могу дать волю гневу, могу выть от бешенства. В лучшем случае взлетит в небо чайка. На сцене же произойдет катастрофа.