Цитаты про смерть

 — Последним симптомом была смерть. И, на случай если вы пропустили этот урок в медицинской школе, этот симптом не лечится. 

Жизнь - сплошной страх!.. Всю жизнь мы боимся смерти.

— Источник всего один. Данные проверены? — Проверены. Аид встречается со своими спонсорами на Санторини через 24 часа. — Мистер Айронс, существует протокол ввода войск в... — На его совести 50000 смертей, генерал. Мы входим! — Операция на территории независимой страны? Без одобрения Конгресса это объявление войны! — Атлас — международная частная компания, нам не нужен Конгресс... Господа, готовы к работе? — Мы готовы, сэр. Ждём команды. — Высадить группу через шесть часов. — Чей это приказ?! — ЭТО МОЙ ПРИКАЗ!

Я хотел бы, чтобы смерть меня застала за работой в поле — Мишель Монтень

 Нет лет. Есть только чудные и страшные мгновенья. Не надо нас делить на поколенья. Всепоколенийность — вот гениев секрет. Уронен Пушкиным дуэльный пистолет, а дым из дула смерть не выдула и Пушкина не выдала, не разрешив ни умереть, ни постареть. 

Есть у меня одна бредовая фантазия: а что если затеять какой-нибудь марш в защиту гордости и достоинства джанки. Это будет грандиозное зрелище. Сотни, тысячи нарков маршируют по улицам, с плакатами типа «Господь бог и сам торчит, не приведи Господи» или «Табак и спиртное = бодун и смерть; опиум и героин = феерический секс».

В печали и в несчастьях смерть не мучение, а упокоение от тягот.

Время [людей] крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая.

 О друг мой, брак — это нравственная смерть всякой гордой души, всякой независимости. Брачная жизнь развратит меня, отнимет энергию, мужество в служении делу, пойдут дети, ещё, пожалуй, не мои, то есть разумеется, не мои; мудрый не боится заглянуть в лицо истине… 

Я — образ поколений; Истлеет плоть, а я живу, черты и тени В столетиях тая, И вдруг являюсь снова Из мрака забытья. Наследие столетий — Цвет глаз, волос, бровей, Я — то, пред чем ничтожно Мерило наших дней; Я — вечное на свете, Нет для меня смертей.

Религия основана, на мой взгляд, прежде всего и главным образом на страхе. Частью это ужас перед неведомым, а частью, как я уже указывал, — желание чувствовать, что у тебя есть своего рода старший брат, который постоит за тебя во всех бедах и злоключениях. Страх — вот что лежит в основе всего этого явления, страх перед таинственным, страх перед неудачей, страх перед смертью. А так как страх является прародителем жестокости, то неудивительно, что жестокость и религия шагали рука об руку. Потому что основа у них обеих одна и та же — страх. В этом мире мы начинаем ныне понемногу постигать вещи и понемногу подчинять их с помощью науки, которая шаг за шагом прокладывает себе дорогу, преодолевая вражду христианской религии, вражду церквей и сопротивление всех обветшалых канонов. Наука лишь может помочь нам преодолеть тот малодушный страх, во власти которого человечество пребывало в продолжение жизни столь многих поколений.