Цитаты про жизнь и счастье

Ещё чуть-чуть...Еще чуть-чуть и я спою!Нет! От любви я не горю.Но все ж моя душа поет.А тело просится в полет.Хочу опять стихи писать.Под солнышком гулять, мечтать.В гармонии я нахожусь,И ничего я не боюсь.И если что не так - плевать! Переживу я все опять.Как бабочка хочу лететь.И сердцем больше не болеть.Уж сколько я перенесла!Надеюсь, тара вся полнаПечали, горести и лжи.Пусть только счастье впереди.Я горестный сосуд закрою,Подставку под него отмою.И выброшу его я вдаль,Уйдет тогда совсем печаль.Наполню жизнь любовью, смехом.Пусть звонким-звонким будет эхо - Помножит голос счастья мне.Мне будет легче на земле.Еще чуть-чуть, я запою!Ах, как я эту жизнь люблю.С достоинством и недостатком.И даже в день, когда не сладко.Люблю ее я все равно.Хочу я жить, будто в кино.Я всю печаль свою забуду!!!Хочу любить, могу и буду!

Задачи в жизни есть Со множеством решений, Что не имеют отношенья к математике Ничуть. Они из сферы личных отношений И все решения несут своих сомнений Жуть Рвать будешь из души, что кажется- Отжило, И то, что к счастью затрудняет Путь Так для каких-то отношений выроешь «Могилу» Под вопль сомнений- Может подождёшь-чуть-чуть? Но ждать не станешь и сомненья- Гонишь, Ведь варианты все уже не раз Перебирал Шаг сделав неизвестному Навстречу… Рассчитывая на иной Финал.

Но тем, кто пошел за Корниловым, это было не важно. Для них этот поход и есть сама Россия. Ими воплощаются в жизнь жесткие слова Корнилова: «Если не суждено будет победить — покажем, как умеет умирать русская армия». В бою человек проявляется отчетливее всего. Так было принято считать в то время. Яростные атаки в полный рост ровными шеренгами, зачастую в кромешной темноте, спаяли их кровью — своей и чужой. Это было жертвоприношение за Россию во всех смыслах этого слова. Чистое, безумное, красивое и напрасное. Пусть военное счастье изменяет Корнилову, пусть на исходе боеприпасы, пусть после упорных боев изрядно поредевшее войско едва держится на ногах. Для них это ничего не значит. «Мы говорили в дни Батыя и на полях Бородина: «Да возвеличится Россия! Да сгинут наши имена!»». Это словно о них сказано, о первых добровольцах.

Страх довершает картину жизни. Страх усиливает страдания, разоружает людей и нередко влечет их смерти. Разум побеждает страх. Разум находит пути к счастью. Разум создает науку — науку достойной и справедливой человеческой жизни.

Долго единственной целью моей жизни было саморазрушение. А потом мне вдруг захотелось счастья.

 К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно. 

Завтра я буду другим. Завтра я стану новым. Возможно, влюбленным в этот маленький красивый мир. Я буду наивно требовать взаимности у рассвета за то, что нетерпеливо встречаю его, ловя первые лучи зеркалом глаз. Или сам стану этим тонким тревожащим душу рассветом для одного, самого настоящего, самого живого человека. А, может быть, я буду грустным. Больным светлой печалью пока ещё тёплой, ранней осени. И буду петь её желтеющие листья, дыша вызревшим звёздами небом. Или тоскуя за чашечкой чая возле открытого окна, ведущего на скучающую под пеленой мелкого дождя улицу. А может быть я буду весёлым. Смеясь над собой и легко, полушутя, измеряя судьбу улыбками на светлеющих от радости лицах. Или с долей сарказма и цинизма срезая налёт благочестия с людских пороков. В любом случае, потом я усну, чтобы проснуться на следующее утро и снова быть другим. Снова стать новым.

В жизни все просто: счастье целиком зависит от везения и от генов. Все сводится к генам и к везению. А если задуматься, то и гены — это вопрос везения.

 — Не думаю , что есть люди, которые действительно являются самими собой каждую секунду своей жизни, которые всегда чувствуют себя абсолютно свободными. И эта молитва за всех людей, чтобы они нашли свое счастье, освободились от заточения. 

Герои лучших французских драматических произведений, то есть тех, которые пользуются наибольшим успехом именно за необыкновенную реальность изображаемых в них житейских пакостей, всегда улучат под конец несколько свободных минут, чтоб подправить эти пакости громкими фразами, в которых объявляется святость и сладости добродетели. Адель может, в продолжение четырех актов, всячески осквернять супружеское ложе, но в пятом она непременно во всеуслышание заявит, что семейный очаг есть единственное убежище, в котором французскую женщину ожидает счастие. Спросите себя: что было бы с Аделью, если б авторам вздумалось продолжить свою пьесу еще на пять таких же актов, и вы можете безошибочно ответить на этот вопрос, что в продолжение следующих четырех актов Адель опять будет осквернять супружеское ложе, а в пятом опять обратится к публике с тем же заявлением.

Насколько мне подсказывает опыт, эмоции не могут быть выражены одним словом. Я не верю в слова «радость», «печаль» или «сожаление»... Я бы хотел иметь в своем распоряжении сложные гибриды, длинные немецкие конструкции типа «ощущение счастья, сопутствующего катастрофе» или «разочарование от занятия любовью с собственной фантазией». Тогда я показал бы, как «страх смерти, вызываемый стареющими членами семьи» связан с «ненавистью к зеркалам, возникающей в среднем возрасте». Я хотел бы найти определения «горю, связанному с разорением ресторана» и «восторгу, вызванному появлением в комнате мини-бара». Мне никогда не хватало слов для того, чтобы описать свою жизнь...