Афористика как литературный жанрЗолотая осень Русской литературыУнылая пора! Очей очарованье!Приятна мне твоя прощальная краса - Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса. А. С. ПушкинТворческое занятие искусством - это единственный вид деятельности, позволяющий детально исследовать этические и эстетические закономерности общественного развития. А постижение этих морально - идеологических аспектов нашего бытия играет немаловажную роль, как в судьбах отдельных личностей, так и человечества в целом. Соприкасаясь с произведениями искусства, культурный человек получает удовольствие потому, что обогащает себя новыми необходимыми ему знаниями. Приобщение к миру прекрасного, по сути своей, является актом сенсуального, чувственного познания окружающей нас вселенной. Однако подлинное искусство способно развиваться, лишь находясь в лоне живой исторической культуры.
У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Вы здесь
Длинные Цитаты про смерть
Для чего нужно искусство? Чтобы воспроизводить краткий, но ошеломительный эффект камелии, вбивать в ткань времени клин эмоций, выходящих за пределы пяти животных чувств. Как рождается искусство? Оно обязано своим существованием способности человеческого разума создавать чувственные образы. Что делает для нас искусство? Оно облекает в форму и делает видимыми наши эмоции, тем самым налагая на них печать вечности; такую печать несут все произведения, способные воплощать в частной форме всеобщее содержание сферы чувств. Печать вечности... О какой незримой жизни говорят нам все эти яства, кубки, ковры и бокалы? За рамками картины — суета и скука повседневности, непрерывное, изнурительное и бессмысленное мельтешение самых разных устремлений, внутри же нее — полнота мгновения, которое выхвачено из времени, пожираемого человеческой алчностью. О, эта алчность! Мы не способны перестать желать, и это одновременно превозносит и убивает нас. Желание!
– Нет, я хочу знать, почему вы в деле уразумения, презрения к страданиям и прочее считаете себя компетентным? Разве вы страдали когда‑нибудь? Вы имеете понятие о страданиях? Позвольте: вас в детстве секли? – Нет, мои родители питали отвращение к телесным наказаниям. – А меня отец порол жестоко. Мой отец был крутой, геморроидальный чиновник, с длинным носом и с желтою шеей. Но будем говорить о вас. Во всю вашу жизнь до вас никто не дотронулся пальцем, никто вас не запугивал, не забивал; здоровы вы, как бык. Росли вы под крылышком отца и учились на его счет, а потом сразу захватили синекуру. Больше двадцати лет вы жили на бесплатной квартире, с отоплением, с освещением, с прислугой, имея при том право работать, как и сколько вам угодно, хоть ничего не делать. От природы вы человек ленивый, рыхлый и потому старались складывать свою жизнь так, чтобы вас ничто не беспокоило и не двигало с места.
— Типичный политик... Громкие обещания, а на деле — лишь пустой трёп. — Что? — «Интенсивная экономика»? Какая редкостная чушь! Ты только и думаешь о рейтингах и голосах. И о том, как набить свои карманы. У тебя нет никаких принципов, как и у всех остальных! Если даже Америка и стала кучей дерьма, то ты — лишь жалкий опарыш, копошащийся в ней! — Хорошо, давай начистоту. Ты прав лишь в одном — мне и вправду нужна столица. Хочешь знать, зачем? «У меня есть мечта»... что однажды настанет день, когда каждый человек в этой стране будет сам управлять своей судьбой. В стране истинной свободы, чёрт возьми! В стране действий, а не пустых слов! Управляемой силой, а не комитетом! Где закон меняется индивидуально, а не наоборот! Где власть и справедливость находятся там, где надо — в руках народа! Где каждый человек свободен думать и действовать! К чёрту всех этих юристов-импотентов и дерьмовых бюрократов! К чёрту эти круглосуточные интернет-срачи о знаменитостях и всяких мелочах!
Нас создали демиурги, но они нас создавали не такими, какими ты нас увидела. В одном мире молодой дракон попал в горах под обвал и практически умирал от ран и голода, когда его нашел пастух. Увидев это, человек сказал: «Я помогу тебе, но за это ты мне должен заплатить вот таким вот куском золота» и показал ему на один из камней. И дракон отдал ему самородок — тогда еще совсем ненужного нам желтого металла, хотя в благодарность он хотел дать клятву прийти к человеку и всем его потомкам на выручку, если случится беда. Так мы узнали, что за помощь нужно платить, а золото для людей часто значит больше, чем плечо друга. Прошло время, в другом мире другой дракон долго пытался возделать поле, но у него ничего не получалось, и тогда он пошел за советом к человеку. «Я подскажу тебе, как нужно пахать и сеять, но взамен ты мне покажешь, где залегают алмазы», — ответил человек. И дракон, получив совет, показал ему пещеру с жилой.
— Добрый вечер, Лондон. Во-первых, простите за вторжение на тв-канал. Я, в числе многих из вас, понимаю, как удобна повседневная рутина, как безопасно хорошо знакомое однообразие, как покойна повторяемость. Я наслаждаюсь этим, как любой человек. Но определённые события прошлого, обычно связанные с чьей-либо смертью или с завершением жестокой, кровопролитной борьбы, остаются в памяти людей, и те отмечают их праздниками, и я подумал, что мы можем отметить 5-е ноября — дату, ныне, к сожалению, позабытую. Давайте отвлечёмся от повседневной жизни и немного побеседуем. Найдутся, конечно, те, кто не желают нашего общения. Я полагаю, что в данный момент уже отдаются приказы по телефону, и люди с оружием скоро отправятся исполнять их.? А истина проста — с нашей страной творится что-то неладное, что-то ужасное.? Жестокость и несправедливость, нетерпимость и угнетение.
«Что мог извлечь этот человек из работ Спенсера?» — подумал я. Достаточно хорошо помня учение этого философа, я знал, что альтруизм лежит в основе его идеала человеческого поведения. Очевидно, Волк Ларсен брал из его учения то, что отвечало его собственным потребностям и желаниям, отбрасывая все, что казалось ему лишним. _ Что же еще вы там почерпнули? — спросил я. Он сдвинул брови, видимо, подбирая слова для выражения своих мыслей, оставшихся до сих пор не высказанными. Я чувствовал себя приподнято. Теперь я старался проникнуть в его душу, подобно тому как он привык проникать в души других. Я исследовал девственную область. И странное — странное и пугающее — зрелище открылось моему взору. — Коротко говоря, — начал он, — Спенсер рассуждает так: прежде всего человек должен заботиться о собственном благе. Поступать так — нравственно и хорошо. Затем, он должен действовать на благо своих детей. И, в третьих, он должен заботиться о благе человечества.
Счастье — жестокое, безумное чудовище, держатель вселенского притона, — усмехаясь, тасует карты. Это оно подбирает крапленую колоду для шулерской игры жизни. Здесь нет места справедливости. Беспомощных, слабых младенцев даже не спрашивают, хотят ли они участвовать в игре. Им не оставляют выбора. Счастье бросает их в жизнь, припирает к карточному столу и говорит: «Играйте, черт вас возьми, играйте!» И они, бедняги, стараются вовсю. Для одних игра кончается моторными яхтами и особняками, для других — богадельней или койкой в больнице для неимущих. Одни снова и снова ходят с той же карты и до конца дней своих делают вино в безлюдных зарослях, надеясь сколотить денег на вставную челюсть и на гроб. Другие рано выходят из игры, потому что доставшиеся им карты привели к самоубийству, к голодной смерти, к длительному, тяжелому недугу.
Айя смотрела, как Анита аккуратно раскладывала шарики по коробкам: в одну положила только синие шарики, в другую только зеленые, в третью только красные. Все желтые шарики остались в большой коробке. Анита минутку полюбовалась своим творением. Позвала маму и сестру, показала им пальчиком на результат своего труда. — Умница, — улыбнулась Вероника. – Вот это красный цвет. Это зеленый. А это желтый. А вот это какой? — Сиий, — заулыбалась Анита. — Правильно, молодец, это синий. Анита снова высыпала все шарики в коробку, перемешала ручками и принялась раскладывать. Теперь в одной коробке снова оказались только синие мячи, во второй зеленые вперемешку с красными, а в третьей вообще смесь из всех четырех цветов. — Знаешь, мама, когда я смотрю, как она играет, мне кажется, кто-то на небе точно также играет в нас. Берет наши души и перемешивает их как хочет. Ведь после смерти душа наверняка не умирает вместе с телом, правда? — Я не знаю, милая. — А я точно уверена.
Зачем мы любим?..Правда, странный вопрос. Он кажется нелепым, даже абсурдным. Но почему? Почему мы никогда об этом не думаем? Почему не спросим себя: Зачем ты любишь? Какой в этом смысл? Все в этом мире имеет какой-то смысл. В нем нет ничего бесполезного или случайного. Значит, такая цель должна быть и у любви а мы не знаем ее.Прагматик скажет, что любовь — это просто физиология. Он скажет, что любовь нужна для продолжения рода. Но разве для продолжения рода недостаточно просто физического влечения? И как тогда быть с любовью к своим родителям, к близким, к Богу, наконец? Зачем возникает это чувство? Неужели недостаточно привязанности, уважения, восхищения? Почему любовь?Любовь приносит человеку страдания, но и в этом тоже должен быть какой-то смысл. Не может же быть, что и душевный труд, и страдания любящего лишены всякого смысла! Но так получается Каждый знает это по своему опыту.Мучительный, изматывающий бег по кругу: пустота — любовь — мука — снова пустота и снова любовь.
– Слушай-ка, эти собраньица всегда у вас так проходят? – Всегда? – Хардинг перестает напевать. Он больше не жует свои щеки, но по-прежнему смотрит куда-то вперед, над плечом Макмерфи. – Эти посиделки с групповой терапией всегда у вас так проходят? Побоище на птичьем дворе? Хардинг рывком повернул голову, и глаза его наткнулись на Макмерфи так, как будто он только сейчас заметил, что перед ним кто-то сидит. Он опять прикусывает щеки, лицо у него проваливается посередине, и можно подумать, что он улыбается. Он расправляет плечи, отваливается на спинку и принимает спокойный вид. – На птичьем дворе? Боюсь, что ваши причудливые сельские метафоры не доходят до меня, мой друг. Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. – Ага, тогда я тебе объясню. – Макмерфи повышает голос; он не оглядывается на других острых, но говорит для них. – Стая замечает пятнышко крови у какой-нибудь курицы и начинает клевать и расклевывает до крови, до костей и перьев.
Есть ещё кое-что, что говорят после чьей-то смерти, и это связано с верой (а у меня с ней…серьёзные проблемы). Случается это уже после похорон, после самой церемонии, в доме, когда все вернутся. Семья, любимые и скорбящие по умершему возвращаются в дом, едят, выпивают и предаются воспоминаниям о нём. И раньше или позже кто-то гарантированно скажет следующее (особенно после нескольких рюмок): «Вы знаете, я думаю, что он сейчас там, наверху, улыбается нам. И я думаю, что ему хорошо.» Ну…для начала…нету никакого «наверху», для людей, которым нужно поулыбаться оттуда вниз. Это поэтично и возвышенно, и суеверных людей это немного успокаивает – но его не существует. Но если бы оно существовало – если бы – и если бы кому-нибудь как-то удалось пережить смерть в нефизической форме, то, по-моему, он был бы слишком занят другими небесными занятиями, чем стоять посреди Рая и лыбиться вниз на живых людей. Что это ещё на**й за вечность?
Среди мальчиков-слуг в свите господина Мицусигэ прислуживал некий Томода Сёдзаэмон. Будучи довольно распущенным малым, он влюбился в главного актера театра, которого звали Тамон Сёдзаэмон, и сменил свои имя и герб на имя и герб актера. Полностью увлекшись этим романом, он потратил все, что у него было, и потерял все свое платье и убранство. И в конце концов, израсходовав все свои средства, он украл меч Маватари Рокубэя и попросил одного копьеносца заложить его у ростовщика. Однако копьеносец проговорился об этом, и после проведенного дознания их обоих приговорили к смерти. Дознавателем был Ямамото Городзаэмон. Когда он зачитывал результаты дознания, то возвысил голос и произнес: «Человек, обвиняющий подсудимого,— это копьеносец такой-то». «Казните его», — тут же отозвался Мицусигэ. Когда настало время объявить Сёдзаэмону о его участи, вошел Городзаэмон и сказал: «Теперь тебя уже ничто не спасет. Подготовься к смерти». Сёдэаэмон взял себя в руки и ответил: «Хорошо.
Он придерживался своей собственной примитивной теории, что все на свете — азартная игра. Бог — это нечто неощутимое, своенравное, взбалмошное, именуемое Счастьем. Риск начинается с самого появления на свет: кем суждено родиться — дураком или грабителем? Карты сдает Счастье, и невинные младенцы изберут в руки сданные им карты. Возмущаться, жаловаться бесполезно. Вот твои карты, и хочешь не хочешь, а играй, — все равно, горбат ты или строен, урод или красавец, кретин или умница. Тщетно искать справедливости. Большинство играющих попадает в разряд дураков; немногие, благодаря хорошей карте, становятся грабителями. Розыгрыш карт — это и есть жизнь. Скопище игроков — общество. Карточный стол — земля. Ставка — земные блага, от куска хлеба до больших красных автомобилей. А в конечном счете и счастливых игроков и несчастливых ждет одно — смерть и забвение. Тяжело, конечно, глупым и обездоленным — их проигрыш заранее предрешен.
Не поверили. Не поверили. Даже Маша и та не поверила. Хорошо. Пожалеешь, да как еще, Машенька. Где он? Вот. (Вынимает револьвер.) Нужно сразу, не думая, прямо в сердце – и моментальная смерть. (Приставляет револьвер к груди.) Моментальная смерть. Или нет. Лучше в рот. В рот моментальнее. (Вставляет дуло револьвера в рот. Вынимает.) Буду считать до трех. (Снова в рот.) Ас… ва… (Вынимает.) Или нет. Буду лучше считать до тысячи. (Опять в рот.) Ас… ва… ы… че-ы-и… а… э… э… ээ… э-э… э-э… о-и-и-а… (Вынимает.) Нет, уж если считать, то придется в сердце. (Приставляет револьвер к груди.) Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Это трусость – до тысячи… нужно сразу… решительно… До ста – и кончено. Нет… скорей до пятнадцати. Да… сейчас. (Снова приставляет револьвер к груди.) Раз, два, три, четыре, пять, семь, восемь, девять, десять… одиннадцать… двенадцать… тринадцать… четырнадцать… Или, может быть, лучше совсем не считать, но зато в рот. (Дуло в рот.
Полосой через город прошла волна какого-то массового пятиминутного помешательства. Крайнее возбуждение охватило всех. И пунктом помешательства на этот раз было слово «война». – Война, война до победы! Смерть врагам! – кричали мужчины, размахивая палками и зонтами, кричали женщины, старики и дети в необычайном задоре и нестройно пели национальные гимны. Лица всех были страшны. Казалось, эти люди уже опьянены кровью и видят перед собой смертельного врага. – Смерть или победа! Война! Да здравствует война! Жажда действия, борьбы, крови была так сильна, что на улицах произошел ряд побоищ. Мужчины и дети дрались между собой. Женщины окружили полную даму, показавшуюся им иностранкой, и били ее зонтиками так, что от зонтиков остались одни изогнутые прутья. Их лица были бледны, глаза горели ненавистью, шляпы падали на землю, волосы распускались. А они продолжали избивать несчастную женщину с каким-то садизмом, почти сладострастным упоением жестокостью. Везде им чудились иностранные шпионы.
О сатире и юморе Из несказанного - 14Юрий Слободенюк===Те, кто смеются, - смеют ... (Из несказанного Фаиной РаневскойНарод, которому запрещают смеяться над правителями, плачет ... (Из несказанного Гансом Христианом АндерсономЧем больше власти давят на юмористов, тем тоньше юмор ... (Из несказанного Михаилом ЖванецкимCмех удлиняет жизнь, но укорачивает карьеру ... (Из несказанного Эмилем КроткимХорошо смеется тот, кто смеется без последствий ... (Из несказанного Карлом РадекомЮмор - это та тормозная жидкость, с помощью которой все жизненные проблемы спускаются на тормозах ... (Из несказанного Чарли ЧаплинымЮмор в России - вещь серьезная ... (Из несказанного Михаилом ЗадорновымСатира -это то, что нельзя обратить в шутку ... (Из несказанного Михаилом Евграфовичем Салтыковым- ЩедринымНе счесть сколько писателей погорело на искрометном юморе ... (Из несказанного Михаилом ЗощенкоДиктатура - это демократия минус политический юмор и сатира ...
Быть слугой — это не что иное, как следовать за своим господином, доверяя ему решать, что хорошо и что плохо, и отрекаясь от собственных интересов. Если найдется всего два или три человека подобного рода, владению господина ничто не грозит. Если посмотреть на мир, когда все идет так, как следует, то можно увидеть много людей, которые оказываются полезными своей мудростью, интуицией и ловкостью. Однако, если господин удалится от дел или предпочтет жизнь в уединении, найдется много людей, которые быстро отвернутся от него и поспешат втереться в доверие к тому, кто в этот момент находится на вершине славы. О таком даже неприятно думать. И люди высокого звания, и те, кто занимает низкое положение, умудренные и опытные, полагают, что именно они работают так, как это надлежит делать; но, когда доходит до того, чтобы отдать свою жизнь за своего господина, у всех начинают дрожать колени. Это довольно стыдно.
От жизни до смерти — один только шаг. Любой из живых превращается в прах. Извечное Время — учитель жестокий, но пользу немногим приносят уроки. Извечное Время-пророк, и мудрец, и лучший наставник заблудших сердец. Но ты его слову не внемлешь, бедняга, и долгую жизнь почитаешь за благо. Стремясь пересилить карающий рок, познанья из опыта ты не извлек. И Времени голос — разумное слово - не тронул тебя, безнадежно глухого. О, если б ты выслушал Времени зов! Он горечи полон, правдив и суров. А ты отдаешься бездумным усладам. Ты смерти не ждешь, а она уже рядом. Ты истины мира сего не постиг, Ты жаждал всего — ничего не достиг. Живешь во дворце, ненадежном и бренном, готовься к нежданным, дурным переменам. Безносая скоро придет за тобой, Найдешь ли за гробом желанный покой? Не скрыться от гибели, смертный лукавый, повсюду дозоры ее и заставы. Зачем ты поддался обману, мой брат? Ведь разумом ты от природы богат. Ты знал, что подлунная жизнь мимолетна, но мысли об этом отверг беззаботно.
«Если после смерти что-то есть, это очень хорошо. А если ничего нет, то еще лучше» - сказал изобретатель Эдисон. Столько всяких версий существует! Есть теория «выхода из тюрьмы». Будто все мы на самом деле обитатели другого мира, который гораздо лучше нашего. А Земля - это тюрьма, и мы сюда помещены за преступления. В зависимости от тяжести содеянного сроки у всех разные, но максимальный - 100 лет. Кто умирает в младенчестве, это мелкие хулиганы, кому дали типа 15 суток. В тюрьме есть разные зоны. Общий режим - это развитые страны. Строгий - это как у нас. Особый - это как в Африке. Отсидел свое, помираешь и возвращаешься на волю. Другая теория называется «Пробуждение». Будто земная жизнь - это такое сновидение. У кого кошмарное, у кого более или менее приятное. Насильственная смерть - это когда спящему в ухо крикнули или грубо растолкали. Естественная, от старости, - это когда мирно продрых до утра и спокойно проснулся. К теории сна примыкает теория комы.
Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО! Вежливо выслушивали напутствие политруков — малограмотное переложение дубовых и пустых газетных передовиц — и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином. Вряд ли размышляли они об исторических перспективах и величии нашего народа... Выйдя на нейтральную полосу, вовсе не кричали «За Родину! За Сталина!», как пишут в романах. Над передовой слышен был хриплый вой и густая матерная брань, пока пули и осколки не затыкали орущие глотки. До Сталина ли было, когда смерть рядом. Откуда же сейчас, в шестидесятые годы, опять возник миф, что победили только благодаря Сталину, под знаменем Сталина?
Добро пожаловать в ряды Братства Нод! Наше отношение к Тиберию понимают превратно, но истоки веры братства уходят в глубину тысячелетий, ибо она родилась задолго до того, как на Земле появился зелёный кристалл, явление которого предсказал великий Кейн. Многие годы Г. С. Б. держали в секрете информацию о нём... Они именуют себя «Глобальной Службой Безопасности», но пусть эти красивые слова не обманывают вас, ибо они лживы. Г. С. Б. стремится к одному — обладать священным кристаллом. От нас скрывали правду, но ценой великих жертв Братство смогло получить образцы этого бесценнейшего кристалла, дабы его благодетельная сила излилась на весь мир. Продажная пресса клеймила нас как террористов, однако и мы вынудили Г. С. Б. показать своё истинное лицо. С тех пор ряды Братства пополняются нашими единоверцами, и мы работали, не покладая рук, распространяя тиберий по всему миру, чтобы все люди смогли приобщиться к его силе. Однако, гонения не прекращались.
Как и многие биологические переменные, ожидаемая продолжительность жизни — величина среднестанская, то есть подчинена рядовой случайности. Она не масштабируема, так как чем старше мы становимся, тем меньше у нас шансов жить дальше. В развитой стране таблицы страховых компаний предсказывают новорожденной девочке смерть в 79 лет. Когда она справит 79-й день рождения, ожидаемая продолжительность ее жизни в типичном случае будет составлять 10 лет. В возрасте 90 лет она сможет рассчитывать на 4,7 года. В 100 лет — на 2,5 года. Если она чудесным образом доживет до 119 лет, ей останется около 9 месяцев. По мере того как она пересекает очередные пороги, количество дополнительных лет уменьшается. Это иллюстрация главного свойства случайных переменных, описываемых «гауссовой кривой». Чем старше человек, тем меньше дополнительных лет у него в резерве. С человеческими планами и проектами дело обстоит по-другому. Они часто масштабируемы, как я уже говорил в главе 3.
Давайте помечтаем. Предположим, что в XXI веке homo sapiens будет развиваться по пути, который большинству из нас представляется благом. Итак, все социальные, экологические и политические проблемы решены. Нет больше голодных, нет бездомных, каждому гарантирован уровень существования, необходимый для чувства собственного достоинства. Каждый человек уважает себя, а стало быть, уважает и других. Раздоры остались в прошлом, все толерантны, наблюдается бум армяно-азербайджанских браков, а израильтяне и палестинцы добровольно объединились в одно государство и не нарадуются друг на друга. Из преступников уцелели только сексуальные маньяки, которых заботливо лечат в санаторных условиях. Коррупция превратилась в тему исторических романов. Озоновая дыра залатана, на Марсе цветут яблони. Медицина не может спасти и воскресить только тех, кто случайно упал в чан с серной кислотой.
Новые спутники Карату очень сильно не понравились. И дело даже не в том, что один из них припалил ему губу, а второй невежливо общался. В этой машине царила атмосфера смерти. Что-то вроде табачной ауры в помещении, которое годами использовалось для массового курения дешёвых сигарет. То есть гибель — тут привычное дело, рядовое, возможно даже ежедневное. И то, как держится четвёрка вооруженных людей, как общается между собой, выдает в них волчью стаю, где каждый по мере сил старается быть сам за себя, корча крутого изо всех сил, а с другими его объединяют лишь дела неподъёмные для одиночек. — Я думаю, всё дело в том, что вы, ребята, не дружите с английским языком. Вот, допустим, случится большая перезагрузка. И прилетит сюда, в Улей, огромный кластер набитый разными ништяками. Тот кластер прилетит из мира, где медицина добралась до высочайших вершин. Там почти всё можно вылечить, надо просто выпить нужное лекарство. И вот вы всей оравой заходите в центровую аптеку и находите...
Длинные Цитаты про смерть подобрал Цитатикс. Собрали их 4858 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Лучшее За:
Самое ценное в полезных советах, что они ничего не стоят.
Автор
Источник
- Кодекс Бусидо (16) Apply Кодекс Бусидо filter
- Юрий Татаркин (9) Apply Юрий Татаркин filter
- Аль Квотион. Запчасть Импровизации (7) Apply Аль Квотион. Запчасть Импровизации filter
- Георгий Александров (7) Apply Георгий Александров filter
- Анатолий Рахматов (6) Apply Анатолий Рахматов filter
- Владимир Борисов (6) Apply Владимир Борисов filter
- Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (6) Apply Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский filter
- Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ (6) Apply Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ filter
- Бернар Вербер. Танатонавты (5) Apply Бернар Вербер. Танатонавты filter
- Евгений Александрович Евтушенко (5) Apply Евгений Александрович Евтушенко filter
- Игра престолов (5) Apply Игра престолов filter
- Игра престолов (Game of Thrones) (5) Apply Игра престолов (Game of Thrones) filter
- Принцалександр (5) Apply Принцалександр filter
- Альбер Камю (4) Apply Альбер Камю filter
- Альбер Камю. Счастливая смерть (4) Apply Альбер Камю. Счастливая смерть filter
- Анхель де Куатье. Исповедь Люцифера (4) Apply Анхель де Куатье. Исповедь Люцифера filter
- Блич (Bleach) (4) Apply Блич (Bleach) filter
- Борис Акунин, Григорий Чхартишвили. Кладбищенские истории (4) Apply Борис Акунин, Григорий Чхартишвили. Кладбищенские истории filter
- Гинтама (Gintama) (4) Apply Гинтама (Gintama) filter
- Джон Фаулз. Волхв (4) Apply Джон Фаулз. Волхв filter
- Джордж Мартин. Игра престолов (4) Apply Джордж Мартин. Игра престолов filter
- Джордж Мартин. Танец с драконами (4) Apply Джордж Мартин. Танец с драконами filter
- Доктор Кто (Doctor Who) (2005) (4) Apply Доктор Кто (Doctor Who) (2005) filter
- Доктор Хаус (House M.D.) (4) Apply Доктор Хаус (House M.D.) filter
- Ирвин Ялом. Когда Ницше плакал (4) Apply Ирвин Ялом. Когда Ницше плакал filter
- Кладбищенские истории (Борис Акунин, Григорий Чхартишвили) (4) Apply Кладбищенские истории (Борис Акунин, Григорий Чхартишвили) filter
- Луи-Фердинанд Селин. Путешествие на край ночи (4) Apply Луи-Фердинанд Селин. Путешествие на край ночи filter
- Мария Корелли. Скорбь Сатаны (Ад для Джеффри Темпеста) (4) Apply Мария Корелли. Скорбь Сатаны (Ад для Джеффри Темпеста) filter
- Марк Туллий Цицерон (4) Apply Марк Туллий Цицерон filter
- Милан Кундера. Невыносимая лёгкость бытия (4) Apply Милан Кундера. Невыносимая лёгкость бытия filter
- Мусин Алмат Жумабекович (4) Apply Мусин Алмат Жумабекович filter
- Наталья Светлова (4) Apply Наталья Светлова filter
- Олег Рой. Нелепая привычка жить (4) Apply Олег Рой. Нелепая привычка жить filter
- Омар Хайям (4) Apply Омар Хайям filter
- Ромен Роллан (4) Apply Ромен Роллан filter
- Сенека Луций Анней Старший (4) Apply Сенека Луций Анней Старший filter
- Триумфальная арка (4) Apply Триумфальная арка filter
- Фёдор Михайлович Достоевский. Идиот (4) Apply Фёдор Михайлович Достоевский. Идиот filter
- Чак Паланик. Бойцовский клуб (4) Apply Чак Паланик. Бойцовский клуб filter
- Чёрный Обелиск (4) Apply Чёрный Обелиск filter
- Эрих Мария Ремарк. Чёрный Обелиск (4) Apply Эрих Мария Ремарк. Чёрный Обелиск filter
- Portal 2 (3) Apply Portal 2 filter
- Джулиан Барнс. Нечего бояться (3) Apply Джулиан Барнс. Нечего бояться filter
- Дмитрий Глуховский. Метро 2034 (3) Apply Дмитрий Глуховский. Метро 2034 filter
- Жан де Лабрюйер (3) Apply Жан де Лабрюйер filter
- Завидия Николай (3) Apply Завидия Николай filter
- Кен Кизи. Порою нестерпимо хочется (Порою блажь великая) (3) Apply Кен Кизи. Порою нестерпимо хочется (Порою блажь великая) filter
- Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта (3) Apply Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта filter
- Чак Паланик. Уцелевший (3) Apply Чак Паланик. Уцелевший filter
- Эпикур (3) Apply Эпикур filter