Цитаты про землю

Я сам не знаю, по каким законам Родится вдруг из слов невнятных стих, Но все, что спел я, прежде было стоном, Рожденным в душах и сердцах людских. Во все столетья мы, певцы, старались, Чтоб наши слезы, что в печальный час Родятся в сердце и текут из глаз, Посредством слова в жемчуг превращались. Я плел венки созвездий и соцветий, Ибо поэтам даровал Аллах Всю красоту, что есть на белом свете: И на земле у нас и в небесах. Я не искал ни славы, ни почета, Но если наступал для песен срок, Я пел, и пусть в том углядев порок, Меня корит и осуждает кто-то, Что делать: я иначе жить не мог.

Нет на земле гимна торжественнее, чем лепет детских уст.

 — Ты прекрасно справился с испытанием. Убил отца, отдал эти земли во власть тьмы… Короля Мёртвых радует твой… энтузиазм. — Да, всё, чем я дорожил в своей жизни, я принёс в жертву ему. И ничуть не жалею об этом! В моём сердце нет места для стыда и раскаяния. 

Стой! Оставайся со мной! Я тебя на земле люблю больше, чем в небе любит кто-то другой!

— Тьма сгущается, друзья мои! И мы — единственная надежда Земли! Оглянитесь, собрание доблестных стражей разных лет... — Окей, значит так... Эм... Вы — сборище неудачников. Но раз других поубивали, то и вы сойдёте. — На Родину напали! Я был там и бился с бесчисленными врагами... — Так и пёрли, а я, знай, стрелял. Врать не буду — я был великолепен. — Не смотря на жертвы многих отважных стражей, мы всё потеряли. Башню, город, наш дом... — Короче, всё пропало. Мой шмот, ваш шмот... Важнее, конечно, мой шмот. — Сейчас мы знаем имя врага. Его зовут... — ... Гэри!.. Гил!.. Глен!.. Так ведь? Я забыл. Что-то на «Г». — ... Гаул. — А! Ну да, точно! Так и думал! — В тяжёлые времена вы обратились ко мне, но это не только моё сражение... — То есть, не вздумайте откосить, а то получите! — Настал миг восстановить справедливость, ибо это и есть долг всех стражей! — В лучшем случае — конец. Но кто знает? Может, и нет. — И я спрашиваю: кто пойдёт со мной? — Урааа!.. Вы серьёзно? — Мда...

Люди в белых халатах уже подсчитали, что через несколько тысяч лет такой жизни, «мужчина обыкновенный» исчезнет с поверхности Земли. И останемся только мы — со своей нерасшифрованной загадочностью и феноменальной воле к жизни... Это не феменизм, это эволюция...

десять лунатиковдесять лунатиков спали на синей луне,десять лунатиков сладко сопели в подушки,я уходила в бездонную жизнь-карусель,ты закрывал от летнего солнца веснушкидесять лунатиков что-то шептали вслух,десять лунатиков кутались в сны-одеяла,я засыпала, падал осенний пух,ты уходил в дикую ночь бульваров. десять лунатиков видели Землю в снах,десять лунатиков падали в ад из рая,я разбивалась болью в твоих словах,ты уходил,болью моей играядесять лунатиков ночью теперь не спят,десять лунатиков падают вглубь кроватей,я умирала сотни ночей подряд,ты воскресал с каждым моим проклятьемдесять лунатиков было в моей душе,десять лунатиков плачут теперь во снах,я растворилась в сотнях пустых вещей,лишь бы не ощущать пустоту в руках.

 — Сергей Александрович, дорогой, расскажите, пожалуйста, как вы пишите? — Как пишу? — переспрашивал Есенин. — Да вот, присяду на полчасика к столу перед обедом и напишу стишка тричетыре. И хохотал тому в спину: — Зачем дураку знать, что стихи писать, как землю пахать: семи потов мало. 

Что мы Земле? Всего лишь био-мусор. Что нам Земля? Сплошной мемориал!

Гремел багровый гром войны. Опустошенная земля почернела, Женщины плакали, Дети метались в испуге. Вдруг объявился человек, Который не мог постичь смысл происходящего. Он спросил: «Зачем все это?» Тотчас миллионы людей захотели ему ответить. Поднялся нестройный многоголосый гвалт, Но ответа на этот вопрос не было. There was crimson clash of war. Lands turned black and bare; Women wept; Babes ran, wondering. There came one who understood not these things. He said: «Why is this?» Whereupon a million strove to answer him. There was such intricate clamor of tongues, That still the reason was not.

Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звёзды и цветы. Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла И тому, кто мог с тобой побыть, На земле уж нечего любить?…

Разве я преувеличиваю, когда утверждаю, что мир на земле висит на волоске?