Цитаты про понять

— Ты не Бог, Мерлин. Ты определил его путь: сегодня это принесло ему триумф, но неизвестно, каково будет его будущее... — Да, не знаю, что было написано в твоем приглашении, но в моем было сказано, что это праздник. — Намек понял.

 Иногда мы бываем в столь причудливом настроении, что нас не раздражают, а скорее тешат ошибки и недоразумения; мы, так мне думается, получаем удовольствие, если в обществе, где нас не могут понять, остаемся незамеченными. Ведь честного человека, которого случайно приняли за грабителя, скорее веселит, чем огорчает подобная несуразица, не правда ли? 

 Я понял, в чем состоит прелесть путешествия в одиночку: никто не может указать тебе, что твое ощущение блаженства беспочвенно. 

Проблема писателей, как мне кажется, состоит в том, что мы вещаем, словно имеем на то какое-то особое право, а при этом литературе недостает точности, чтобы ухватить ту реальность, которую мы пытаемся представить. Мы впадаем в бессвязность и нечленораздельность, но не приближаемся ни на шаг к цели. Правда, порой в метафоре или в стихотворении удается точным ударом вызвать дрожь понимания, передать читателю ощущение особой реальности, особого мироустройства — а ведь ради этого, по-моему, и затевается вся охота. Мы должны попытаться понять, что такое та реальность, которую мы беремся описывать. Китайские афоризмы подходят к ней гораздо ближе, чем мы, европейцы, со всей нашей литературой, — индийские и китайские.

Читая Ваше письмо, с великой нежностью и горечью вспомнил Италию — с нежностью потому, что только теперь понял я, как она вошла мне в сердце, а с горечью по той простой причине, что когда-то теперь еще раз доберешься до Вас, до казы Вашей и до вина Вашего. А идет осень, самое лучшее, самое винное время в Ваших морях и странах.

 Спускаясь к полуразрушенному дому, он понял, что в нем больше нет ничего: ни Веры, ни Надежды, ни Жизни. Весь его мир в одночасье превратился в руины, подобно некогда уютному дому его лучших друзей. И это – лишь его вина. 

— Поведаю вам первый закон моря, — изобразив на лице комично-умную гримасу, заявил Володя. — В шторм блюют все. Даже самые матерые морские волки страдают морской болезнью. Есть только один способ — пить, и лучше коньяк. Вестибулярный аппарат расстраивается, и организм перестает ощущать качку. — С этими словами он выставил на столик две бутылки коньяка. — Давайте, мужики, поправим здоровье. — Примет ли организм? — усомнился Родик. — Примет, — кивнул Володя, ополаскивая в раковине стакан для зубных щеток. Выпили… Действительно, полегчало. Выпили еще. Стало совсем хорошо. — Теперь поняли, почему пираты ром глушили? — философски подытожил Володя. — Ну, я пошел работать. Заходите ко мне. Дам коньяка, у меня его больше двухсот ящиков. Но не тяните, если раз в два часа стакан на грудь не примете — заболеете. — И, лучезарно улыбнувшись, Володя удалился.

Живущему в мире человеку вопросы задаёт жизнь, и он может ответить жизни, только отвечая за свою собственную жизнь. Никто не может понять самую сущность другого человеческого существа до тех пор, пока он не полюбит его.

— Знаешь, с тобой было очень весело, но теперь тебе пора уходить. — Я понимаю. Твой отец не любил тебя, и ты думаешь, что никто не полюбит. Поэтому ты гипнотизируешь или подчиняешь людей, или пытаешься купить их! Но ничего не выходит. Тебя не любят, потому что ты не пытаешься понять людей.

 Сила — самый могущественный из четырех врагов. Самое простое, что можно теперь сделать, — это сдаться. В конце концов, такой человек неуязвим; он — господин и хозяин; он начинает с того, что идет на рассчитанный риск, а кончает тем, что устанавливает свои законы; он — властелин. На этой стадии человек не замечает, как к нему подступает третий враг. И вдруг, сам того не понимая, проигрывает битву. Третий враг превращает его в жестокого и своевольного человека. — Он что, теряет свою силу? — Нет. Он никогда уже не потеряет ни силу, ни ясность. — Чем же в таком случае он отличается от человека знания? — Человек, побежденный силой, до самой смерти не узнает, как с ней обращаться. Сила — лишь бремя в его судьбе. Такой человек не имеет власти над собой и не знает, когда и как пользоваться своей силой. — Как же победить третьего врага, дон Хуан? — Человек должен восстать на него, понять, что сила, которую он якобы покорил, на самом деле ему не принадлежит.

Вечная беда любого митинга: половина толпы уходит, так и не поняв, что за проблема обсуждалась.