Цитаты про убийц

Так уж заведено в этом мире, что самые страшные убийцы  — это совсем не те, кто грязными и ободранными шалит по глухим дорогам в поисках добычи или стреляет в чужака на поле брани. Самые злобные из душегубов сидят в красивых комнатах, пахнут розами, носят чистые одежды и за бокалом дорогого вина обсуждают великие планы. Ибо первые проливают кровь единиц. Решения вторых лишают жизни тысячи тысяч.

 Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц. 

 Никто не мог постичь, что этот хилый, маленький, согбенный человек, стоявший там, в окне, что этот червячок, эта горстка праха, это ничтожество совершило две дюжины убийств. Правда, никто не мог бы сказать, как он, собственно, представлял себе убийцу — этого дъявола, — но в одном все были единодушны: не так! 

 Существует только один грех. Воровство. Оно — основа всех прочих грехов. Убийца крадёт жизнь. Похищает у жены право на мужа, отбирает у детей отца. Лгун отнимает у других право на правду. Жулик забирает право на справедливость. 

  — Может, ты маньяк убийца или планируешь им стать? — Пока нет, но я меняю свои хобби. 

 Мы, серийные убийцы, — ваши сыновья, мы — ваши мужья, мы повсюду. И завтра умрет еще больше ваших детей. 

– Что они делают с органами после вскрытия? – спросил я, чтобы поддержать разговор и из искреннего любопытства. – Забрасывают обратно как попало и зашивают. О, а мозг оставляют для исследований. В особенности если это мозг убийцы. Могу поспорить, для вас тоже припасен сосуд со спиртом, господин Комптон.

 Буш стал верховной властью и пренебрегает ООН. Он военный преступник, и сейчас я должен стать одним из убийц его распоряжений. 

Если ни во что не веришь, если ни в чем не видишь смысла и не можешь утверждать никакую ценность, все дозволено и ничто не имеет значения. Нет доводов «за», нет доводов «против», убийцу невозможно ни осудить, ни оправдать. Что сжигать людей в газовых печах, что посвящать свою жизнь уходу за прокаженными — разницы никакой. Добродетель и злой умысел становятся делом случая или каприза. И вот приходишь к решению вообще не действовать, а это означает, что ты, во всяком случае, миришься с убийством, которое совершено другим. Тебе же остается разве что сокрушаться о несовершенстве человеческой природы. А почему бы еще не подменить действие трагическим дилетантизмом? В таком случае человеческая жизнь оказывается ставкой в игре. Можно, наконец, замыслить действие не совсем бесцельное. И тогда, за неимением высшей ценности, направляющей действие, оно будет ориентировано на непосредственный результат.

— Да что ты все читаешь эти комиксы? Знаешь, мой мальчишка тоже, бывало, читал это дерьмо, но ему было лет десять. — Не знаю. Думаю, мне просто нравится мечтать. Чтобы были цветные мечты, понимаешь. А этот парень [Человек-паук] — он единственный в мире, он не такой как все. Он другой. Часто случается так, что то, что есть у него, обязательно нужно кому-то; и он кого-то таким образом спасает. Он останавливает убийцу. Он становится героем. И все время, что ты читаешь это, ты можешь представлять, что ты сам — этот супер-герой. Как будто это ты обладаешь такой необычайной силой. Ты никогда не мечтал? — Ну, мечтал, конечно. Но я мечтал вовсе не о том, чтобы быть похожим на парня, одетого, как жук. Я мечтал о Стелле Стивенс.

Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы.