Цитаты из источника Аль Квотион. Запчасть Импровизации про себя

Каково это — быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно... Но в то же время — прекрасно. Обнажать чувства до предела, настоящие, живые чувства, куда более реальные бытовых кухонных переживаний, доводить их до апогея, задыхаясь от восторга бытия, захлёбываясь алчным огнём жадных, жаждущих глаз зрителя. И падая на колени, почти не существуя ни в одном из амплуа, почти крича от разрывающего тебя смерча жизни и смерти, судьбы и забвения, видеть, как с тобою вместе, замерев в унисон, в едином порыве умирает зал.

А все в итоге просто, дурак это не диагноз, это сторонняя оценка, напрямую связанная с личным списком ценностей, который есть у каждого человека. Дураки начинаются там, где заканчиваются взаимопонимание и попытки посмотреть на мир чужими глазами, принять людей такими, какие они есть. А решать чьи ценности самые правильные - последнее дело. У каждого свой мир, они не похожи друг на друга и это уже само по себе правильно.

Ты и я. Я и ты. Между нами - пропасть. Между нами ничего нет. С потолка льется дождь, стены вибрируют под звуки вальса, ветер бьет окна, пол дышит в такт движению звезд. И двумя изваяниями, впитавшими в себя весь покой сошедшего с ума мироздания, застыли мы. Ты и я. Я и ты.

Мы хотим, чтобы нас любили, мы хотим, чтобы нас ценили, мы хотим, чтобы нас признавали. За красоту, мудрость, доброту, романтичность, оригинальность, талантливость, щедрость, чувственность, сексуальность, логичность, любовь, нежность, честь, за все те ценности, которые мы любим находить в себе. Жизнь как гимн личности, смысл её, как самовыражение. И если кто-то отказывается увидеть в нас ту самую жемчужину, в которую мы свято верим, возникают мифы о непонимании. И в этом пути каждый достигает цели своим путём. Кто-то, из неспособных выявить в себе свои таланты, возможности и амбиции, отмахивается философией невмешательства, нежелания иметь что-то общее с людьми, выбирая тихую, спокойную, зачастую одинокую и несчастную жизнь, пока не находится тот единственный, кто разглядит всю глубину внутреннего мира, тем самым создав любовь на всю жизнь.

Но человек со временем меняется: меняются его идеи, ценности, приверженность и вера в те или иные слова. Лично для себя я не нашёл тех слов, в которых я уверен настолько, что могу сделать их своим девизом, жизненным кредо или чем-то аналогичным. Которые я просто захочу сохранить с собой навсегда. Потому что завтра я буду уже другим.

Я иду по синему от неба асфальту, я отбиваю ботинками ритм звучащей в голове музыки, я танцую внутри себя. А вокруг меня смешивают холодный воздух и тёплое дыхание люди. Красивые женщины с лицами недоразвитых ангелов, спешащие мужчины с пустыми глазами рыб, дети с повадками неизвестных диких зверей. А вокруг меня яркими фантиками бытия кружатся разноцветные птицы, кружатся первые осенние листья. А вокруг меня поднимается ветер, бросающий мусор наших слов и идей нам же в лицо. Я дышу городом, я любуюсь биением его жизни, я восторгаюсь его звуком, его запахом А ещё я смеюсь. Смеюсь над собой, потому что очень хорошо понимаю, что в эту среду, нелепую, дурацкую, смешную, глупую, влюбленную в себя и слепую ко всему на свете - очень гармонично и уместно вписываюсь я сам.

Гуляя по лабиринтам души, заглядывая в глаза минотавру разума, поджигая в руках время, эту ненадёжную нить Ариадны, я бережно собираю плоды своей жизни в плетённую корзину слов. Но я не луч света в тёмном царстве одиночества, я не мудрец и не философ, я не поэт смутных времен скуки и сытости. Всё уже давно сказано до меня. И пусть в слепом мире, населённом беспомощными испуганными зверятами, называющими себя людьми, даже банальные истины порой могут оказаться невероятным открытием, всё же нести свет во тьму незнания — не мой выбор. Мой выбор прост и непререкаем: я выбираю смотреть на воду. Я выбираю видеть небо. Я выбираю пинать по ветру тяжёлые осенние листья и целовать горячие жадные губы, я выбираю широко улыбаться жизни и раздвигать острием мысли тесноту мира, я выбираю свет звёзд и крепкий чай, я выбираю легкость на подъём и нежность молчания.

Ты стоишь над городом, на краю мокрой крыши и дождь свивает тугой нимб над твоей головой, болезненно пульсирующей безумным смехом с оттенками глубокой печали. И подобие звезды, жало сигареты тлеет в руках, и за пять страниц книги бытия, за пять секунд вышедшего времени ты становишься старым. Ты пристально смотришь в город, соединяя его с бездной, ты молча смотришь в людей, познавая в них себя самого. Ты летишь над городом, закрывая глаза. И не нужно ни крыльев, ни потрепанных чудес, ни прочей бутафории, чтобы однажды понять, что…

Человек познается в малом. Не в словах, слова лживы, даже не в делах, ими тоже можно обмануть, а в тех маленьких крупицах правды, которые не бросаются в глаза, обычно оставаясь за кадром. В тех моментах жизни, когда забываются поставленные цели вроде «добиться этого» или «произвести такое впечатление», когда действия становятся машинальны и интуитивны, а слова теряют чёткий смысл, поднимаясь из глубин души. Когда человек перестаёт себя контролировать, на мгновение сбрасывая все маски, делая глоток воздуха своей данностью, заглядывая в самого себя на время короткой передышки между прошлым и будущим.

Впереди — две трети жизни. И от понимания этого сладко дышать, и хочется жадно пить эту жизнь, различая в сумбуре головокружительного бытия оттенки горечи и счастья, любви и боли, света и тьмы, себя и.. тебя, конечно. Впереди — пол жизни. И это — уже повод научиться быть счастливым. И выходить на перепутье дорог, и вдыхать полной грудью ветра, и смеяться, просто так, оттого, что небо глубже и шире любых слов, оттого, что есть к чему стремиться и кого желать. Впереди — четверть жизни. Целая четверть шепчущих сказки деревьев, мокрых от дождя мостовых, запаха моря и солнца, теплых нежных рук и согласных губ, песен и стихов. И даже россыпь морщин возле глаз — лишь дорогая твоему сердцу память о таких честных, таких красивых улыбках. Мы ещё успеем. Пожить, надышаться, налюбиться, настрадаться вволю. Мы ещё успеем коснуться рукою звёзд и сочинить свою лучшую поэму, сделать кого-нибудь счастливым и прочесть те книги, которые откладывали в ящик стола.

Какая стая, таков и вожак. Но как же мы любим искать виноватых, в ком угодно, в правительстве, в боге, в погоде, в другом человеке. Главное, чтобы не признать виноватым себя. Потому что я то точно замечательный, а виноват всегда кто-то другой. Нет. Не другой. Только ты. И диктатура цветет только там, где есть рабы. Может хоть раз стоит начать с себя? Допустить возможность того, что ты сам не так уж непогрешим? Хотя о чем я, конечно же, нет.