Цитаты про больных людей

Поэтому нам и нужна революция, чтобы больные люди могли лечиться бесплатно. Надо сделать мир таким, чтобы ты мог получить и почку, и печень, и мочевой пузырь, и двенадцатиперстную кишку.

Я тебя покидаю, чтоб вернуть тебе счастье. За окном моросит, люди пробегают мимо. И не верится мне в это ненастье. Словно волк завываю под луною игриво. Из глаз катится слеза, мне больно. Тянет, моя девочка, к тебе очень уж сильно.

Наше поведение сродни заразной болезни: хорошие люди перенимают дурные привычки, подобно тому, как здоровые заражаются от больных.

 … способность любить человека независимо от того, как он к тебе относится, это признак огромной душевной силы. Люди слабые по сути своей враждебны, они знают, что слабы, поэтому стараются ограничить возможность нанесения удара по себе, то есть изначально видят во всех врагов и идут на сближение только с теми, кто гарантированно не сделает им больно, не обидит, не унизит, не оскорбит. А сильный человек ничего не боится, он знает, что вынесет любой удар, поэтому может позволить себе роскошь любить всех. Ну, может, не любить, но хорошо относиться. Ему не нужны гарантии ответности. 

— Все люди думают, что будут жить вечно, — тихо начал он. — Никто не допускает даже мысли, что когда-нибудь их век кончится. Что когда-нибудь на Земле не останется ни одного из их племени, как это случилось с Синиссипи. Твои соплеменники, Нест, тоже в этом уверены. Они будут жить всегда. Никому их не уничтожить, не стереть с лица земли. Просто ослеплены собственной неуязвимостью. А ведь уничтожение уже началось. Оно происходит постепенно, исподволь. Мало-помалу их вера в себя разрушается. Растущий цинизм отравляет жизнь. Маленькие акты доброты и милосердия считаются непрактичными, чуть ли не проявлениями слабости. Незначительные поступки приводят к серьезным преступлениям. Невежливость и неуважение к людям возводится в ранг добродетели. Люди стали нетерпимыми и осуждают друг друга. Культура забыта.[...] Если бездомные не могут найти убежища, их самих обвиняют в этом. Бедняков, не имеющих работы, называют бездельниками.

И все равно я немного ненавидел Уилла, потому что из-за него я смотрел на близких мне людей с точки зрения того, что их прикончит: больное сердце, больная печень, вот эту кто-нибудь придушит...

 Страховые агенты — это больные извращенные люди, наживающиеся на ваших страхах. 

Мотылек.Странная сказка, напевом из Персии древней.Мудрость людей, это вечное. Было и будет.Три мотылька залетели в открытые двери.К свету светильника, ждущего долгое утро.Новое силясь познать, восхищенно кружились.В трепетном танце своем, рассуждая о сути.Первый воскликнул.- Огонь, это то, что светилось...Издали свет принимая за истину мудрых.- Больно! Воскликнул второй.- Обжигается знание..Мудрость - страдание есть. И разумность решений..Третий же, тихо скользнул в раскаленное пламя.И за мгновение стаял серебряной тенью.- Где же ты?! Где..?Мотыльки закружились в испуге.- Что ты увидел, скажи? Чье же истинно мнение..?Но лишь безмолвное пламя, сияющим кругом.Чуть шевелило пугливые - в комнате, тени.Старый паук опустился по шелковой нити.Тихо ворча мотылькам, очарованным светом.- Тот кто всей сутью своей, это пламя увидел,Тайну хранит и уже никому не ответит.- Вам не постигнуть в догадках дорогу героев.Пыль рассуждений, теперь ваша скучная доля.

 Мне всегда интересно, как выглядели старые люди в молодости и мне становится грустно. Потому что всё исчезло, это очень жестоко. Но, если хорошенько сосредоточиться, можно представить знакомых стариков молодыми. Правда это очень тяжело. Потому что я вижу только то, что они старые, больные и уродливые, и их жизнь окончена. 

Есть ещё кое-что, что говорят после чьей-то смерти, и это связано с верой (а у меня с ней…серьёзные проблемы). Случается это уже после похорон, после самой церемонии, в доме, когда все вернутся. Семья, любимые и скорбящие по умершему возвращаются в дом, едят, выпивают и предаются воспоминаниям о нём. И раньше или позже кто-то гарантированно скажет следующее (особенно после нескольких рюмок): «Вы знаете, я думаю, что он сейчас там, наверху, улыбается нам. И я думаю, что ему хорошо.» Ну…для начала…нету никакого «наверху», для людей, которым нужно поулыбаться оттуда вниз. Это поэтично и возвышенно, и суеверных людей это немного успокаивает – но его не существует. Но если бы оно существовало – если бы – и если бы кому-нибудь как-то удалось пережить смерть в нефизической форме, то, по-моему, он был бы слишком занят другими небесными занятиями, чем стоять посреди Рая и лыбиться вниз на живых людей. Что это ещё на**й за вечность?

 Большинство злодейств в истории совершили люди, лишенные воображения. Без него невозможно представить, что другому тоже больно. 

Меня трясло, когда я, уже в одиночестве, продолжил свой путь; вскоре после этого я оказался больным, больше, чем больным — усталым; усталым от невыносимого разочарования во всём, что только осталось в мире воодушевляющего для нас, современных людей; усталым от растраченных там и сям впустую сил, трудов, надежд, юности, любви; усталым от всей этой идеалистической лживости и изнеженности совести, которая здесь снова одержала верх над одним из храбрейших; усталым, наконец, и не в последнюю очередь, от тоски беспощадного подозрения, что отныне я приговорён недоверять глубже, презирать глубже, быть одиноким глубже, чем это когда-либо бывало со мной.