Цитаты про дикого

Каждой науке всегда сопутствует какая-нибудь псевдонаука, ее дикое преломление в умах определенного типа; астрономия карикатурным образом отражается в астрологии, как химия — когда-то в алхимии.

 Если сказать, что птицы, лошади, собаки, обезьяны совсем чужие нам, то почему же не сказать, что и дикие, черные и желтые люди чужие нам? А если признать таких людей чужими, то с таким же правом могут черные и желтые люди признать чужими белых. Кто же ближний? На это есть только один ответ: не спрашивай, кто ближний, а делай всему живому то, что хочешь, чтобы тебе делали. 

Странно представить себе, чтобы война, самое дикое, что только есть, была страстью героических душ. Однако на войне люди взаимно поддерживают друг друга, оказываются перед лицом общих для них опасностей; здесь сильнее проявляется взаимная привязанность.

 Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях. 

Ставят невод на рыб, а попадает в него дикий гусь. Богомол, хватая добычу, не замечает, как сзади к нему подкрадывается воробей. На каждую хитрость найдется другая хитрость. Всякое происшествие ведет к еще неведомым событиям. Так можно ли уповать на свое знание и разумение?…

Продолжительное счастье приходит к тем, кто крепко держится за его мгновения. Это как долго пыхтеть над пазлом, пытаясь сложить из маленьких ярких эпизодов большую красочную картинку. Устаешь примерять разные детали к одному образу, вот-вот все перемешаешь в отчаянии, как — бах! — сложилось, и линия верного пути вырисовывается. Чтобы состояние феерического счастья не обернулось рутиной, обязательно должны случаться приступы дикой тоски.

Маркиз де Сад утверждал, что человек может познать свою суть, лишь дойдя до последней черты. Для этого нам требуется все наше мужество — и только так мы учимся чему-то.Когда начальник унижает своего подчиненного или муж — жену, то это либо всего лишь трусость, либо попытка отомстить жизни. Эти люди не осмеливаются заглянуть вглубь своей души и потому никогда не узнают, откуда проистекает желание выпустить на волю дикого хищного зверя, и не поймут, что секс, боль, любовь ставят человека на грань человеческого.И лишь тот, кто побывал на этой грани, знает жизнь. Все прочее — просто времяпрепровождение, повторение одной и той же задачи. Не подойдя к краю, не заглянув в бездну, человек состарится и умрет, так и не узнав, что делал он в этом мире.

 Как я люблю любить… А Вы когда-нибудь забываете, когда любите, что любите? Я — никогда. Это как зубная боль, только наоборот — наоборотная зубная боль. Только там ноет, а здесь и слова нет. Какие они дикие дураки. Те, кто не любят, сами не любят, будто дело в том, чтоб тебя любили. Я не говорю, конечно, но устаёшь как в стену. Но Вы знаете, нет такой стены, которой бы я не пробила. 

 — Я небольшое привидение с мотором! — кричал он. — Дикое, но симпатичное! 

 Неприятности, как дикие осы, всегда налетают непонятно откуда и всегда роем. 

женщинеНет прекрасней женщины на свете!Я об этом правду говорю.Сочиняя дивные сонеты,В восхищении боготворю!То девицей юною бываешь,Трепетной, незрелою такой,То в хмелю от дикой страсти таешь,Аппетит теряя и покой!..Никогда тебя не променяю,Я не разлюблю и не предам!А за то, что ты одна такая,- Это правда! – жизнь свою отдам!

Тут во мне загорается дикое желание сильных чувств, сногсшибательных ощущений, бешеная злость на эту тусклую, мелкую, нормированную и стерилизованную жизнь, неистовая потребность разнести что нибудь на куски, магазин, например, собор или себя самого, совершить какую нибудь лихую глупость, сорвать парики с каких нибудь почтенных идолов, снабдить каких нибудь взбунтовавшихся школьников вожделенными билетами до Гамбурга, растлить девочку или свернуть шею нескольким представителям мещанского образа жизни. Ведь именно это я ненавидел и проклинал непримиримей, чем прочее, – это довольство, это здоровье, это прекраснодушие, этот благоухоженный оптимизм мещанина, это процветание всего посредственного, нормального, среднего.