Цитаты про стихи

Я не боюсь этого слова – «ограниченность»: работа высшего, что есть в человеке – рассудка – сводится именно к непрерывному ограничению бесконечности, к раздроблению бесконечности на удобные, легко переваримые порции – дифференциалы. В этом именно божественная красота моей стихии – математики.

 Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман — и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить! 

Быть поэтом – жить без кожи...Быть поэтом - это значит то же, Если правды жизни не нарушить, Рубцевать себя по нежной коже, Кровью чувств ласкать чужие души. Сергей ЕсениниБыть поэтом – жить без кожи,Мир в себя впускать без края,Светом разума и чувстваПравду всем сказать желая.Быть поэтом – значить жить,Утопая в бурной страсти,Чувства нежные копить,Чтоб отдать одной прекрасной.Жизнь поэта – это бойС силой злою, как с ненастьем,С ослепленою толпой,Как стихией и напастью.Это значит впередиВсех идти в туман и дали,Где неясные огниСчастья вряд ли обещают.Для поэта вечен поиск,Свет и истина дороже.За нее отдать способен Он последний ломтик кожи.Быть поэтом - значит видеть,Что другому незаметно.Мир убогий ненавидеть,И мечтать о светлом вечном.Состояние душиДля поэта - вечный голод,Ищет чувства он своиИ в походах и полетах.А найдя их для себя,Он поделится и с вами.Вечный странник по судьбе,Как отшельник счастлив малым.

Я так устал. Мне стало всё равно. Ко мне всего на три часа из суток приходит сон, томителен и чуток, и в сон желанье смерти вселено. Мне книгу зла читать невмоготу, а книга блага вся перелисталась. О матерь Смерть, сними с меня усталость, покрой рядном худую наготу. Одним стихам вовек не потускнеть, да сколько их останется, однако. Я так устал! Как раб или собака. Сними с меня усталость, матерь Смерть.

Впрочем, хотел ли Пастернак сам, чтобы люди добирались до сути его стихов? Теперь я думаю, что эти усилия понять до конца строфу за строфой были совсем и не обязательны — в его поэзии строфа, строка, образ или слово действуют внесознательно, это в полном смысле не познавательная, но чисто эмоциональная поэзия через слух (или глаз) что-то трепещет в нас в ответ на нее, и копаться в ней совершенно не нужно.

Мы с тобой расставались на час, Уходили, касаясь губами. Я не знала, что каждый из нас, Свою душу залечит стихами. Мы с тобой расставались на день, Размыкая любимые руки, От любви осталась нам тень, Пара фото, душевные муки. Мы с тобой расставались на год, Из объятий слёзно сбегая, Только мыслей опять хоровод: «Я вернусь к тебе, дорогая». Мы с тобой расставались на жизнь, Из сердец навечно стирая, На прощанье сказал лишь: «Не злись, У меня появилась другая».

 Память странная вещь… Я написал девушке стихи, а она подписала их своим именем и подарила другому… 

 … в названии зашифрована отсылка к древней угугландской традиции писать стихи на мокром песке, причем последняя строчка должна быть дописана прежде, чем высохнет первая. 

Душу не переменишь. Можно лгать самому себе, притворяться, надеяться — но все равно в итоге останешься в той стихии, где был рождён.

Стихи – как щекотка: кому-то от них смешно, А кто-то от них возбуждается и вздыхает. Другой их боится и злится горячо, А кто-то стихов вообще не замечает. Кого-то стихи раздражают, кого-то нет, Бывает, что боль причиняют вместо веселья. Но если меж строчек запрятан лучистый свет, Они обязательно нежно тебя согреют.

Добро должно быть с кулаками. С клыками, острыми рогами, Копытами и с бородой. Огнем дыша, бия копытом, Колючей шерстию покрыто, Оно придет и за тобой! Ты слышишь — вот оно шагает, С клыков на землю яд стекает, Хвост гневно хлещет по бокам. Добро, зловеще завывая, Рогами тучи задевая, Все ближе подползает к нам! Тебе ж, читатель мой капризный, Hоситель духа гуманизма, Желаю я Добра — и пусть При встрече с ним мой стих ты вспомнишь, И вот тогда глухую полночь Прорежет жуткий крик: «Hа помощь!» А дальше — чавканье и хруст...

... Статистика поздних браков показывает их относительную недолговечность. К тому же программа пожилых влюбленных довольно ограничена — они бренчат на гитаре, дарят цветы в корзинах, поют цыганские романсы и в лучшем случае декламируют стихи. Словом, бремя возраста довлеет над ними полностью.