Цитаты про мерзких людей

 Моя беда в том, что я не умею врать и всегда говорю людям то, что о них думаю. Ложь, особенно если без неё не обойтись — вот это мерзко. Еще хуже, когда её смешивают с таким понятием, как вежливость. Ничего не ранит больнее. Эта та вещь, которая ведет по неправильному пути. 

 Люди, грубые и разнузданные, так часто убивали друг друга, что убийство стало частью их жизни. За тысячелетия они изобрели разнообразные истязания: даже сухие официальные выкладки приводили меня в ужас. Войны бушевали почти на каждом континенте – узаконенное убийство, убийство по приказу, порочное и весьма эффективное. Представители мирных наций отворачивались, чтобы не видеть, как их сородичи умирают от голода на их пороге. Богатые ресурсы планеты распределялись неравномерно. И что самое мерзкое, их отпрыски – новое поколение, на которое мой вид чуть ли не молится, надежда на будущее – слишком часто становились жертвами жутких преступлений. И виноваты в этом не незнакомцы, воспитатели и опекуны. Страшными ошибками и алчностью люди подвергли опасности весь земной шар… 

 Отвратительный, мерзкий преступник может убить человека, или десять человек, или сто. Но преступник никогда не убивает людей миллионами. Миллионами убивают только те, кто считает себя добрым. Робеспьеры получаются не из преступников, а из самых добрых, из самых гуманных. И гильотину придумали не преступники, а гуманисты. Самые чудовищные преступления в истории человечества совершили люди, которые не пили водки, не курили, не изменяли жене и кормили белочек с ладони. 

Отвратительный, мерзкий преступник может убить человека, или десять человек, или сто. Но преступник никогда не убивает людей миллионами. Миллионами убивают только те, кто считает себя добрым. Робеспьеры получаются не из преступников, а из самых добрых, из самых гуманных. И гильотину придумали не преступники, а гуманисты. Самые чудовищные преступления в истории человечества совершили люди, которые не пили водки, не курили, не изменяли жене и кормили белочек с ладони.

Кто ярой ненавистью пышет, о людях судя зло и резко, — пусть аккуратно очень дышит, поскольку злоба пахнет мерзко.

Меня больше всего тяготит слепота людей. Слава богу, нет такого большого количества людей, которые совершенно не видят гадких, мерзких вещей, происходящих в этом мире. Но слепота и фарс во всём — в политике, в названиях программ, в магазинах, фальшь в пафосе, лицемерии, ханжеских псевдопуританских законах, которые принимаются в нашей стране. Это всё невозможно не видеть. Меня поражает слепота людей.

 Джейн: О, хорошее дельце. Лисбон: Хорошее? Джейн: Ну.. Интересное, уникальное… Лисбон: Если ты пресыщеный и мерзкий искатель приключений. Джейн: Мерзкий? Слушай, если люди убивают друг друга, а мы их ловим, то я бы предпочел, чтобы они убивали друг друга как-нибудь пооригинальнее.. 

Эти наезды на искусство, на театр, в частности. Эти совершенно беззаконные, экстремистские, наглые, агрессивные, прикрывающиеся словами о нравственности, о морали, и вообще всяческими, так сказать, благими и высокими словами: «патриотизм», «Родина» и «высокая нравственность» — вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то странно власть нейтральна, дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества, на запрет цензуры. А запрет цензуры — я считаю, что это величайшее событие векового значения в нашей жизни, в художественной, духовной жизни нашей страны. ... с нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь! Это говорят представители власти, мои непосредственные начальники, господин Аристархов так разговаривает. Мы сидим и слушаем это. Но это полбеды.

 Я давно оставил на полях сражений все свое здоровье, все свои нервы, чувства и мечты. Вон они, посмотри, лежат между стульев и столиков, на пустых тарелках и в перевернутых бокалах. Да и сами поля сражений уже заросли травой. Сколько их ушло за это время? Джаз кафе, Циркус, Джусто, не выдержал даже старик Цеппелин. Это Наполеону потребовалось четыре года, чтобы пройти путь от Маренго, через Пирамиды и Москву к Ватерлоо. Здесь людям хватит и года за глаза, никаких вышеперечисленных мест не нужно посещать, хватит и одной Москвы, все зависит от того, хороший ли у тебя дилер. Ты не чувствуешь? Я же лузер. Конченый ???к с позами провинциального актеришки. Я шут гороховый, готовый стебаться над всеми, в том числе над собой. Я с детства быстро устаю от игрушек, мне тут же что нибудь новенькое подавай. Я и жизнь свою проматываю этой ежедневной погоней за развлечениями. Я же бегу сам от себя, мне самому с собой скучно, тошно и мерзко.

 Я думал: так же, как я сейчас одеваюсь и выхожу, иду к профессору и обмениваюсь с ним более или менее лживыми учтивостями, по существу всего этого не желая, точно так поступает, живёт и действует большинство людей изо дня в день, час за часом, они вынужденно, по существу этого не желая, наносят визиты, ведут беседы, отсиживают служебные часы, всегда поневоле, машинально, нехотя, всё это с таким же успехом могло бы делаться машинами или вообще не делаться; и вся эта нескончаемая механика мешает им критически – как я – отнестись к собственной жизни, увидеть и почувствовать её глупость и мелкость, её мерзко ухмыляющуюся сомнительность, её безнадёжную тоску и скуку. О, и они правы, люди, бесконечно правы, что так живут, что играют в свои игры и носятся со своими ценностями, вместо того чтобы сопротивляться этой унылой механике и с отчаяньем глядеть в пустоту, как я, свихнувшийся человек.

Здесь не заводят друзей. Друзья забирают с собой твое сердце, когда погибают. Друзья – это люди, которые могут взять на себя какого-нибудь мерзкого черного дракона, севшего тебе на задницу, и которые, не хныча, будут делать свое дело в самом гнусном из всех утреннем патруле.