Цитаты про май

 Но каждую весну, каждый май, души погибших с полей Польши, Чехии, Германии — отовсюду, устремляются в родные края, чтобы увидеть свою цветущую Родину — за которую отдали свои жизни! 

Мы с тобою...Мы с тобою сидим у окна,И с вишнёвым вареньем пьём чай.Этой осенью я влюблена,И в душе у меня цветёт май.А на сердце так много тепла,Это греет любовь взаимная.Нас друг к другу не зря привела,Та тропинка осенняя,длинная.Так давай же поверим мечтам,Мы вдвоем,значит мы сильней.Всю я нежность тебе отдам,Стану ангелом в жизни твоей.В моём сердце ты навсегда,~Как могла без тебя раньше жить?Нас с тобою никто,никогда,Не сумеет поверь разлучить.(16.10.13 Посв/S.B)

Сколько дней в году?.. Триста шестьдесят пять!.. Точно?.. Нет, не точно… В году триста шестьдесят пять дней и шесть часов. Эти часы складывают, и тогда каждый четвертый год становится високосным… Но я задумался: а точно ли в году триста шестьдесят пять дней шесть часов?! Оказалось, нет! В нормальном году триста шестьдесят пять дней шесть часов и еще три секунды… Это подтвердит вам любой астроном, даже не столь авторитетный, как я. Надо лишь подняться к звездам с хронометром и оттуда проследить за вращением Земли. Я это делал не раз. Марта может подтвердить! Итак – три секунды неучтенного времени. За годы эти секунды складываются в минуты, за столетия – в часы. Короче, дорогие мои, за время существования нашего города нам натикало лишний день! Тридцать второе мая!

 В этом мае у женщин вечером Поиск: чьё это я ребро?.. 

Мужик на пляже заплывает за буйки. Из глубины страшный такой парализующий волю голос «Мужик, плюс два или минус два?». Мужик испугался. Думает е мае, что говорить то надо. Ну думает ладно, скажу плюс два, а там будь что будет. - Ладно, чудище подводное, плюс два!- Ну плыви себе с миром.Мужик на берег, на пляж, только руки и пятки сверкают. Вылез на сушу, вздохнул. Глядь, а в плавках не два, а четыре. Вот те раз. А жене то че говорить, как всю эту хрень объяснить? Ну да ушлый был мужик, не промах. Дай думает сигану опять за буйки и скажу «минус» два. Как словом, так и делом. Заплыл за буйки. Ждет голос, а он уже тут как тут: - «Ну че, умник, плюс четыре или минус четыре?..»

Табор и надеждаКакие-то странные людиГнездятся в усталой душе:То мелкие клерки, то судьи,То лживая тварь в неглиже...И все, не спросясь, поучают,Как надо, ПО-ИХНЕМУ, жить:Ругают, сажают, венчают,Готовы метать и крушить...Постойте, незваные гости!Когда вы проникли в меня?Зачем промываете костиПоследнему лучику дня?Ну, ладно, меня не спросили,-Но есть же всевидящий Бог!Забрали душевные силы,Чтоб я помешать вам не мог?А, впрочем, я сам понимаю,Откуда явилась орда...Мои обещания маюПотоками смыла вода:Вода компромиссов, предательств –И просто пустой болтовни!А вымытый слой обязательствЛегко заменили ОНИ...И, ловко сбиваемы в стаю,Вполне обошлись без меня!Я думал, что книгу листаю,А вышло – листает она...Какие-то странные людиРаскинулись табором в ней!А май... приютился у грУди,В лохмотьях надежды моей...

... весна — не самое прекрасное время года в Новой Англии: она слишком короткая и робкая, ей слишком мало нужно, чтобы обернуться лютой и свирепой. Но даже и тогда в апреле выпадают дни, которые хранятся в памяти после того, как забудешь прикосновения жены или ощущение беззубого младенческого ротика у соска. Зато к середине мая солнце поднимается из утренней дымки властным и могущественным, так что, остановившись в семь утра на верхней ступеньке своего крыльца с пакетиком, в котором твой обед, понимаешь: к восьми часам роса на траве высохнет, а если по проселочной дороге проедет машина, в воздухе на добрых пять минут повиснет неподвижная пыль. К часу дня третий этаж фабрики разогреется до 95 градусов и с плеч маслом покатится пот, приклеивая рубаху к спине все разрастающимся пятном — прямо как в июле.

Не люблюНе люблю снег в феврале,Не люблю дождь в декабре,Не люблю жаркий июль,Май, апрель, январь и июнь.Не люблю грязь под ногами,Когда рыба не ловится даже сетями,Не люблю тишину и луну не люблю,Даже раннее солнце и то не люблю!Не люблю, когда плачут, страдают,Когда сердце моё на куски разрывают,Когда хочется, плакать и слёзы текут,Когда ночью в тиши коты песни орут.Не люблю, не люблю, не люблю,Очень больно любить одному,Одному просыпаться и засыпать,Улыбаться, смеяться и даже мечтать.

Я отогнал «дастер» немного назад. Она понаблюдала за мной, а потом заковыляла обратно к дому, откуда ей навстречу выбежали маленькие мальчик и девочка. Они тоже были на удивление пухлыми. В руках они держали по плитке шоколада. — Фто, фвучиась, ма? — спросил мальчик, — Фто это за мафына, ма? Фто фвучиась? — Заткнись, — проговорила толстуха и потащила детей обратно в дом. Мне нравится смотреть на таких просвещенных родителей: это дает мне надежду на будущее.

Мои друзья в континенте считают, что раз я живу на Гавайях, значит, я живу в раю. Что-то вроде вечного отпуска. Мы только и делаем, что пьем Май Тай, танцуем и гоняем по волнам. С ума, что ли они сошли? У нас что, иммунитет к жизни? Почему они вообразили, что наши семьи менее несчастны, наш рак менее смертелен, наши страдания менее мучительны? Я, например, пятнадцать лет не стоял на доске. Последние двадцать три дня мой рай составляет капельницы, мочеприемники и трахеальные трубки. Рай. Живите сами в таком раю.

Это напомнило мне, кстати, о другом виде погоды, который я не выношу, — об апрельской погоде (так называемой апрельской, потому что она всегда наступает в мае). Поэты считают ее прелестной. Она сама не знает, какой она будет через пять минут, и потому они сравнивают ее с женщиной; в этом якобы и заключается ее очарование. Я лично ее не одобряю. Подобная молниеносная переменчивость, возможно, и хороша в девушке — видимо, необыкновенно приятно иметь дело с особой, которая сейчас улыбается неизвестно чему, а через минуту проливает слезы по той же самой причине, а потом хихикает, а потом дуется, которая одновременно груба и нежна, угрюма и весела, шумлива и молчалива, вспыльчива и невозмутима, страстна и апатична. (Имейте в виду, — это не мои слова. Это все поэты. И еще говорят, что они знатоки в подобных делах!) Но у погоды недостатки такой системы более заметны.

Я умею жить что в торнадо, что без торнадо.
Не насильственной смерти бояться надо,
А насильственной жизни – оно страшнее.
Потому что счастья не заработаешь, как ни майся,
Потому что счастье – тамтам ямайца,
Счастье, не ломайся во мне,
Вздымайся,
Не унимайся,
Разве выживу в этой дьявольской тишине я…