Цитаты про мир и людей

Что и КтоЧто в этом снеге? Что – в туманах?Что – в волнах и закатных красках?Что – в недоступных, дальних странах?Что – в людях, в их угрюмых масках?Нет, я задал вопрос неверно,Он не вскрывает суть событий.Не «что», а «кто», скорее, верно;И я прозрел во тьме наитий.Да! Да! Я понял: не случайность,Не «что» - вершитель в этом мире.«Кто»! Лишь оно дает печальностьИ смех поэта звучной лире.Оно дает любви томленье,И снег, и волны, и туманы;Вся жизнь – большое представленье,И Автор – «Кто»: безвестный, странный.И я хочу с Ним повстречаться,Чтоб знать, в чем роль моя сокрыта;Сквозь ветви тонкие акацийБлеснул рассвет – огонь софита.

Мир вовсе не безумен, хотя и не приспособлен для нормальных людей. Он только для нормированных.

Когда я сердцем и душой изведал от людей печаль, Была ли сердцу от души, душе ль от сердца злей печаль? Вся скорбь — от этих двух причин, от них всегда тоска и грусть: Когда печаль со всех сторон, попробуй-ка рассей печаль! Кто в этом мире огорчен — из-за людей его беда: Кого в темнице мрак гнетет, тому от палачей печаль. Послушай, друг, я клятву дал с людьми вовеки не дружить: Да не проникнет в их сердца от горести моей печаль! Мне и в глухих песках пустынь не нужен в бедствиях собрат: Ведь даже призракам степным чужда моих скорбей печаль. Одно коварство видел я в ответ на преданность мою, Из-за неверности людской в душе еще сильней печаль.

 В нашем скоростном мире люди готовы платить за созерцание неподвижности. 

Часто, когда я ложусь спать, я представляю себе, что засну и проснусь кем-то другим. Иногда я мечтаю, что проснусь принцессой в замке, иногда, что я взрослая и хожу на работу, а иногда, что я умею летать. Иногда мне кажется, что я пантера из сказки про Маугли, которая выслеживает добычу. Сны — это хорошо. Во сне ты просто лежишь на кровати, но в это же время путешествуешь по самым необычным мирам. Жалко, что видеть сны могут не все люди. А еще больше обидно, что сны всегда заканчиваются на самом интересном месте. Ты просыпаешься в своей кровати и оказывается, что ты самая обычная девочка и не умеешь летать.

Свобода не может существовать без власти. Если люди не следуют по обозначенной тропе, не повинуются законам, не объединяются хотя бы время от времени, чтобы высказать единое мнение, значит, порядок в мире рухнул. А будущее, в котором отсутствует порядок, непредсказуемо, ибо люди не знают, на что надеяться. Когда же будущее непредсказуемо, когда никто не может предугадать, что будет завтра, как можно говорить о каких-то там планах? Какой тут можно сделать выбор? Только власть поддерживает свободу.

РельсыРельсы мои - шрамы и цветысколько было уже радости,сколько тоскистолько всего в моей памятичто будет ещё впереди?Мои мысли так крохотныпо среди океанов света и тьмыи я тихонько иду шопотомоткрывая себе миры,может этот накроет холодом,может быть спасёт от зимысогревая своим пламенеми не захочется больше уйти.Так много всего меняется,так много людей позадии кто со мной останетсякто поменяет пути.Мы постепенно старимсягде то находим себя,а где то тратимсягода тают на глазах,но вспоминая я понимаю,как мне эта жизнь нравиться,хотя молодой и всё ещё впереди.

Когда сердцу и уму ясна обреченность жизни и бесполезность борьбы, когда внутренний мир такой холодный и усталый, что не знает, какое собственно выбрать «направление» – жить или застрелиться» – люди вырабатывают свой особенный диалог, очень мало похожий на разговор действенной жизни. Стоя в стороне от жизни, подчиняясь ее течению, эти пассивные натуры больше разговаривают про себя и для себя, чем для дела…

Я хочу со щемящей надеждой посмотреть на небо. Я хочу написать тебе длинное прощальное письмо, оскорбительное, небесное, грязное, самое нежное в мире. Я хочу назвать тебя ангелом, тварью, пожелать тебе счастья и благословить, и еще сказать, что где бы ты ни была, куда бы ни укрылась — моя кровь мириадом непрощающих, никогда не простящих частиц будет виться вокруг тебя. Я хочу забыть, отдохнуть, сесть в поезд, уехать в Россию, пить пиво и есть раков теплым вечером на качающемся поплавке над Невой. Я хочу преодолеть отвратительное чувство оцепенения: у людей нет лиц, у слов нет звука, ни в чем нет смысла. Я хочу разбить его, все равно как. Я хочу просто перевести дыхание, глотнуть воздуху. Но никакого воздуха нет.

Только зная свое Отечество, россиянин может в полной мере чувствовать свое достоинство, убеждаясь опытами, что благословенное его Отечество изобилует всеми сокровищами мира, всеми прелестями природы, что в Отечестве его есть люди с необыкновенными способностями и добродетелями, достойные просвещеннейших наций, и некоторые из оных доведены до столь высокой степени совершенства и в столь огромном объёме, что не существуют нигде им подобные. Только узнав все это, можно отвыкнуть от страсти удивляться чужеземному, можно излечиться от слепого пристрастия к иностранцам и, наконец, можно с пользой и приятностью путешествовать по обширной России.

— Через сколько времени люди начинают говорить о человеке «был»? — Зависит от того, насколько вы любили человека. Если ненавидели, переход может случиться мгновенно. А если любили, то это совсем другое дело. Кому-то требуются месяцы, а кому-то – годы. А есть люди, которые так и не могут заставить себя говорить об ушедшем в прошедшем времени. Для них мир перестает существовать после того телефонного звонка или стука в дверь, навсегда изменивших их жизнь. Неважно, чем они занимаются, они не могут сдвинуться с мертвой точки. Но, надо признать, они и не очень сильно стараются. Чувство вины за то, что они остались живы, а близкий человек мертв, запирает их в прошлом. И даже через десять или пятнадцать лет после произошедшего они все еще ставят для него приборы на столе.

Одни люди несут свою красоту в мир, другие узурпируют его красоту для себя.