У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Утро. Солнце на горизонте брызнуло разрезанным напополам грейпфрутом. Золотисто-розовый свет озарил твое лицо, и я понял, что вчера это была лишь маска. Маска, маска, маскарад какой-то! К чему этот колоритный типаж? А ты дрянь, всего лишь дрянь! Меня бросает в жар, горечь во рту, грейпфрутовый сок сочится у меня изнутри.
Неумолимо быстро мчится времяНеумолимо быстро мчится времяИ не идет, увы, на компромиссА мы мечту свою в ладонях греемИ к нам не выйдет молодость на бисВ театре жизненном свои играем ролиКто Яго в нем, кто Гамлет, кто суфлерКладет на лица грим тяжелым слоемИскусный жизненный гримерВ подарок каждому свою оставит маскуУлыбку милую с морщинками у глазКому то злую мерзкую гримасуКому уныние равнодушных глазИ каждому напишет свой сценарийЕще зеленый, глупый гимназист Без опыта, без ни каких регалий Когда то может быть успешный сценаристКак я с играю роль свою не знаюЕе оценит жизни режиссерКакую маску заслужу, узнаю Когда работу выполнит гример
— Хочу кое в чем признаться… Я умираю. Об этом стало известно задолго до моего приезда в Форкс. Эдвард явно ждал продолжения, а на его лице поочередно отражались недоверие, смущение и… ужас. Он открыл рот, но произнести так ничего и не решился. — Болезнь неизлечима, — ответила на немой вопрос я. Потемневшие глаза изучали мое лицо, отчаянно стараясь найти хоть что то, указывающее на то, что я лгу или неудачно шучу. — А Чарли знает? — Конечно. Просто мы стараемся об этом не думать… Рот Эдварда снова безвольно приоткрылся, но он тут же взял себя в руки. Его лицо превратилось в маску. — И что это за болезнь? Я наблюдала за ним с благоговейным страхом. Если сказать, что это рак, он не остановится, пока не найдет лекарство. И найдет наверняка. — Она называется… смертность, — наконец ответила я.
Я делала маску из своего лица, потому что не понимала, что очень красива. Бог так наградил меня. А я практически уничтожила эту красоту. Я носила тяжёлую чёрную тушь, ресницы были как крылья летучей мыши, и тёмную подводку на веках, и коротко подстригла волосы, мои длинные тёмные волосы. Покрасила их в белый. Все эти мелочи сделанные мной тогда, очень расстраивают меня сейчас.
Ни один человек продолжительное время не может носить на лице маску, быть одним для себя и другим для окружающих — правда в конечном итоге откроется.
На первой ступени эшафота смерть срывает маску, которую человек носил всю жизнь, и тогда показывается его истинное лицо.
При разгерметизации салона наденьте кислородную маску, чтобы другие пассажиры не видели ужаса на вашем лице…
Если всю жизнь следить за тем, что подумают о тебе другие, можно ли забыть, кто ты на самом деле? А если лицо, которое ты показываешь миру, превратилось в маску под которой ничего не останется?
Вечный спектакль, не снимаются маски.Жизнь не пикник - ты живёшь без подсказки,На ощупь, будто слепойВечный театр, где актёры и маски,А постановщик - святой.Вечно борьба за приличную роль,Трудно пройти на помост.Вот постановщику нужен король,Ты же ещё не дорос.Также нужны музыканты и повар,Пара гламурных принцесс,И начинается сплетня, и сговор,И выживания процесс.Вот повариха рванулась в принцессы,А в короли - музыкант.Жизнь не пикник ,тут свои интересы,Редко поможет талант.Вечный спектакль, не снимаются маски.Завтра сценарий другой.Кто-то с суфлёром расскажет вам сказки,Кто-то играет с тобой...Чётко поделен спектакля бюджет,Да переполнены ложи.Если нет роли - купите билет.В ложах все лица похожи...
Прирожденные актеры не на сцене, а в жизни, они лицедействуют, чтобы остаться на плаву. Такие люди не мечтают о главных ролях, они готовы примерять чужие маски и даже пожертвовать собственным лицом. Притворяются, но делают это неосознанно и поэтому убедительно. Это идет у них изнутри.
Я делала маску из своего лица, потому что не понимала, что очень красива. Бог так наградил меня. А я практически уничтожила эту красоту. Я носила тяжёлую чёрную тушь, ресницы были как крылья летучей мыши, и тёмную подводку на веках, и коротко подстригла волосы, мои длинные тёмные волосы. Покрасила их в белый. Все эти мелочи сделанные мной тогда, очень расстраивают меня сейчас.
Говорят, если хочешь чего-то достичь в жизни, стоит вспомнить свои детские мечты и прислушаться к ним. Ведь именно тогда, в детстве, мы ещё можем позволить себе быть настоящими, жить Настоящим. Потом мы начинаем надевать на себя маски, одну за другой, и примерно годам к тридцати вся эта многослойная конструкция превращается в прочное решетчатое забрало. Создается иллюзия, будто бы оно защищает нас от опасностей мира и что никакие злые стрелы теперь не повредят улыбке, хорошо запрятанной под разноцветными слоями. Но на самом деле это забрало прирастает к лицу, и снять его становится почти невозможно. Остается ли что-то настоящее там, за огромным количеством масок? Это не всегда можно понять. Мы начинаем жить кто Прошлым, кто Будущим: кто-то бесконечно вязнет в сожалениях о прожитых днях, кто-то стремится к недостижимым целям, и наше здесь-и-сейчас совершенно теряется из виду.
Дина: Что Так я и думала! Ты носишь маску! Иви: Отстань оставь меня в покое! Дина: Давай-ка ее снимем! *еще одна маска* Дина: А у тебя вообще есть настоящее лицо? Эданиэль: Она разломала свою индивидуальность на такое количество кусочков, что перестала быть личностью. Теперь она просто слои бесполезных масок. Дина: Пустышка.
Это не солдаты; это люди. Не искатели приключений, не воины, созданые для резни, не мясники, не скот. Это земледельцы, оторванные от своего дела. Они готовы. Они ждут сигнала убийства и смерти; но, вглядываясь в их лица между вертикальными полосками штыков, видишь, что это попросту люди. Каждый из них знает, что прежде чем встретить солдат, одетых по-другому, которых он должен будет убивать, ему придётся подставить грудь, живот, всё своё беззащитное тело под дула наведённых на него винтовок, под снаряды, гранаты и, главное, под планомерно действующий, стреляющий почти без промаха пулемёт, под все орудия, которые теперь затаились и грозно молчат. Эти люди не беззаботны, не равнодушны к своей жизни, как разбойники, не ослеплены гневом, как дикари. Вопреки пропаганде, которой их обрабатывают, они не возбуждены. Они выше слепых порывов. Они не опьянены ни физически, ни умственно.
Каково это — быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно... Но в то же время — прекрасно. Обнажать чувства до предела, настоящие, живые чувства, куда более реальные бытовых кухонных переживаний, доводить их до апогея, задыхаясь от восторга бытия, захлёбываясь алчным огнём жадных, жаждущих глаз зрителя. И падая на колени, почти не существуя ни в одном из амплуа, почти крича от разрывающего тебя смерча жизни и смерти, судьбы и забвения, видеть, как с тобою вместе, замерев в унисон, в едином порыве умирает зал.
Человеку, не имеющему собственного лица, и на маскараде маска не нужна.
— Кузен Робер, вы столько повидали, не то что мы, жалкие провинциалы, – Ивонн улыбнулась и тут же утратила половину очарования. Улыбка не была живой, она крепилась к лицу, как брошка к платью. Слова тоже были сшиты в глупые затасканные фразы. Вот оно, хорошее воспитание – убить себя и напялить на труп маску, похожую на сотни других.
Притворяясь весёлой, с этой фальшивой улыбкой на лице, которую я надела на себя, как маску, я села на пол.
Карнавальная ночь близилась к концу: на одних еще были маски, на других уже не было лица.
Автомобили мчатся по дорогам непрерывным потоком, как жестянки сардин на конвейере. Грохот удара - и лица застывают в неподвижности, подобно маскам на празднике всех святых, - я пришел к выводу, что этот праздник посвящен автомобилю и, очевидно, при этом полагается приносить человеческие жертвы. Выглянув в окно, нередко можно видеть, как два человека, до этого в глаза не видевшие друг друга, валяются в самой дружеской позе, и оба мертвы!
Преображая лицо женщины, косметика создает на нём яркую маску серости, за которой прячется живая, по-своему красивая душа.
На сценеСмешу я народ, я зовусь клоунессой,Рыдаю и плачу, смеюсь невпопад.Меня называли когда - то Иннесой,Теперь говорят, что я просто -- отпад.Под маской простушки скрываюсь я ловко,В обличье таком вы узнайте себя.Смеяться над глупостью можете громко,Нисколько ваш смех не печалит меня.Когда надо мной вдруг сгущаются тучи,Я быстро меняю наряд и парик.На сцену выходит красавица в "Gucci",Что сводит с ума и улыбки дарИт.Под масками люди так прячутся часто,Ранимое сердце скрывают подчас.С другими повежливей будьте вы просто,Открытостью лиц все обрадуют вас.
Это не солдаты; это люди. Не искатели приключений, не воины, созданые для резни, не мясники, не скот. Это земледельцы, оторванные от своего дела. Они готовы. Они ждут сигнала убийства и смерти; но, вглядываясь в их лица между вертикальными полосками штыков, видишь, что это попросту люди. Каждый из них знает, что прежде чем встретить солдат, одетых по-другому, которых он должен будет убивать, ему придётся подставить грудь, живот, всё своё беззащитное тело под дула наведённых на него винтовок, под снаряды, гранаты и, главное, под планомерно действующий, стреляющий почти без промаха пулемёт, под все орудия, которые теперь затаились и грозно молчат. Эти люди не беззаботны, не равнодушны к своей жизни, как разбойники, не ослеплены гневом, как дикари. Вопреки пропаганде, которой их обрабатывают, они не возбуждены. Они выше слепых порывов. Они не опьянены ни физически, ни умственно.
"Новогодний стих"«Новогодний стих.»Ворвалась в оконце сказка,Закружилась в конфетти,Лица спрятала нам маска,Дождь серебряный лежит.Щечку елка мягко колет,Манит пряный аромат,Хоть и громко вьюга воет,Каждый дед- Морозу рад.Брызнув мандаринной коркой,Новый наступает год,Снежной нас встречает горкой,Набирает время ход.Бьют часы на башне главной,Небеса салют венчает,Весь народ с улыбкой славной,Праздник зимний Русь встречает!
— Знаете, для чего в самолётах нужны кислородные маски?— Чтобы дышать.— Кислород опьяняет. В катастрофических ситуациях люди впадают в панику, и бешено глотают воздух, и вдруг эйфория, покой, и ты смиряешься с судьбой. Вот рисунок. Аварийное приводнение — 600 миль в час.А на лицах спокойствие, как у коров в Индии.— Это интересная теория.
Популярные Цитаты про маску на лице подобрал Цитатикс. Собрали их 51 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Ощущение безопасности делает человека неосторожным.
