Длинные Цитаты про воровство

 У моего народа есть две идиомы, которые я ненавижу, потому что они отражают самые скверные черты русского национального характера. В них причина всех наших бед, и пока мы как нация не избавимся от этих присказок, мы не сможем существовать достойно. Первая отвратительная фраза, столь часто у нас употребляемая и не имеющая точного аналога ни в одном из известных мне языков: Сойдет и так. Её употребляет крестьянин, когда подпирает покосившийся забор палкой; её говорит женщина, делая дома уборку; её произносит генерал, готовя армию к войне; ею руководствуется депутат, торопящийся принять непродуманный закон. Поэтому всё у нас тяп-ляп, на авось и на живую нитку, как будто мы обитаем в своей стране временно и не обязаны думать о тех, кто будет после нас. Вторая поговорка, от которой меня от души воротит, тоже плохо поддается переводу.

О судьбеЧто значит Судьба? Что Судьбой предназначено?Не каждый при жизни может узнать…Любая беда, что порой происходитНе учит… Что можно на это сказать?Рождаемся все по подобию Божьему,По воле Судеб и сильной любви.Но что же мешает жить? – не можем,Лучше грехи всё время копить.Ответить придётся… И перед Господом,В тот судный день, что каждого ждёт,Мы испугаемся…Время отпущенное Слишком мало…Знать бы всё наперёд,Что всем нам Богом недолго отмерено:Кто – то в утробе будет убит,Кто при рождении, кто чрез столетие – Жизнь – это только мгновение, миг…Как мы живём? Что происходитВ душах, умах и в наших сердцах?Может Мы все остановимся, люди, -Ведь нельзя же жить вот так:Во грехе, недоверии, лжи и обмане,Предательстве, злобе и воровстве.Мы все жители великой планеты – ЗЕМЛЯНЕ,Любите друг друга на этой Земле!

ВодкаНациональной российской идее...Живу в России,славлю небеса,Верчусь,как черт на жаркой сковородке,И каждый раз,едва продрав глаза,Хочу лишь водки,водки,водки,водки!!!Ее зовут разлучницей.И пусть!Ее зовут отравой и преградой,Стаканчик водки отодвинет грусть,Она лекарством будет и отрадой!Как без нее мне жить,коль нету жизни,В стране,где хаос,воровство,разврат,Мне водка притупляет мои мысли,О том,что мы идем дорогой в Ад!В ней исцеленье нации великой!В ней есть спокойствие души простой,Которая становится безликой,Ведь жизнь без цели это лишь застой!В стране,где нет законов,правит Дьявол!В России нет защиты правовой!Я припаду к граненому стакану,Лишь с ним я не расстанусь с головой!В стране,где нету цели,есть идея,Из века в век нам пить присуждено,Чья это идиотская затея,Мне право слово как то все равно!Продрал глаза и с криком:"Дайте водки!"Осоловевши посмотрел во двор,С бутылкой водки и хвостом селедки,России вынес Дьявол приговор.Сергей Кириллов Великий Новгород

Идеальных людей не бывает. Идеальны только покойники, и то только в первые десять минут поминок, когда все гости ещё относительно трезвы и помнят, что о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Среди живых идеальных людей не бывает. Да, конечно, стремиться к идеалу можно и нужно. Особенно можно и нужно об этом говорить. Это ж так здорово — быть идеальным, хотя бы на словах. На деле же идеальных людей не бывает. Мы все живем в мире неидеальных людей, и сами тоже не идеальны. Хотим мы или не хотим, но и нам приходится врать, изворачиваться, нарушать свои обещания и совершать некрасивые поступки. Нас предают — и мы предаем, у нас воруют — и мы воруем… Ведь, в конце концов, занимать чужое время своей персоной — это тоже воровство...

 Супружеская измена всегда внушала мне отвращение — но не из нравственного педантизма, не из лицемерного чувства приличия, даже не потому, что прелюбодеяние всегда является воровством, присвоением чужого тела, — но, главным образом, потому, что всякая женщина в такие минуты предает другого человека, каждая становится Далилой, вырывающей у обманутого тайну его силы или его слабости, чтобы выдать его врагу. Предательством кажется мне не то, что женщина отдается сама, но то, что, в свое оправдание, она с другого срывает покрывало стыда; неподозревающего измены, спящего она отдает на посмешище язвительному любопытству торжествующего соперника. 

Я понимаю, что уже навряд ли что-то можно поменять. Понимаю, что с начала 90-х годов мода на воровство стала чем-то вроде тренда: первые олигархи своровали заводы и фабрики у народа, положив, тем самым, начала воровства в будущем под лозунгом: «А чем мы хуже?» Вот так и живем: плодоовощная база в Бирюлево, где воровство исчисляется миллиардами долларов и сотни детей, ожидающих операций, нуждающихся в сотнях тысяч рублей, проекты по развитию молодежи, на которые нужны миллионы рублей, а следом за ними — культура, образование, на которые тоже вечно не хватает средств... Но при этом триллионы долларов, которые утекают за рубеж безвозвратно…

Ты не представляешь. Норма, до чего мне осточертели нытики, которые жалуются, что преступниками их сделало общество. Чёрта с два! Бедность — не оправдание воровству. Только не говори, что эти бедняжки работу найти не могут. Работа каждому найдется — было бы желание. Сил моих больше нет слушать нытьё и жалобы на горькую судьбу! А коль тебе повезло родиться белым, то не смей и вякнуть — за горло возьмут и обзовут расистом. Все вдруг сделались такими обидчивыми, перед каждым изволь расшаркиваться! Всюду борцы за эту… как её там… политкорректность!

Превыше всего простота! - уверял меня Геннадий Семёнович. - Не та, которая хуже воровства, а та, к которой приходишь через сложность. Я не знаю ни одного великого творца, произведения которого были бы непонятны. Непонятность иные заменяют талант. А у Пушкина, вспомните: «Пора пришла, она влюбилась» Два подлежащих и два сказуемых. Всего - навсего! Но нам становится ясно, что от любви невозможно уйти, как от смены времён года или от другого чередования: за утром - день, а за ним - вечер. И от этого никуда не денешься!

Оруэлл написал пародию на то, что существовало уже при нем. Он описал идеально действующий тоталитарный механизм, который в живом человеческом обществе существовать просто не может. Если взять Советский Союз, то его население проявляет лишь некоторое внешнее послушание режиму и в то же время абсолютное презрение к его лозунгам и призывам, отвечая на них плохой работой, пьянством и воровством, а так называемый Старший Брат — предмет общих насмешек и постоянная тема для анекдотов.

Действительно, воруют. И с каждым годом все размашистей. С мясокомбината уносят говяжьи туши. С текстильной фабрики — пряжу. С завода киноаппаратуры — линзы. Тащат все — кафель, гипс, полиэтилен, электромоторы, болты, шурупы, радиолампы, нитки, стекла. Зачастую все это принимает метафизический характер. Я говорю о совершенно загадочном воровстве без какой-либо разумной цели. Такое, я уверен, бывает лишь в российском государстве.

Насколько противоестественно человеческое общество по сравнению с природой. Там выживают сильнейшие и достойнейшие; всё слабое, хилое, робкое обречено на вымирание. В Севастополе же происходило ровно обратное. Лучшие мужчины — храбрые, стойкие, дееспособные — каждодневно гибли на бастионах. Зато самые никчемные, не способные ни на что, кроме интриганства и воровства, множились и процветали.

Когда слышу, что кого-то обвиняют в воровстве или еще в чем-то подобном, я хочу спросить: а у нас еще есть презумпция невиновности? […] Можно предположить, что кто-то сжульничал на строительстве […] дороги, но она хотя бы есть, эта дорога! И ею можно гордиться. А если кто-то считает, что там что-то украли, пусть пойдет и докажет. — [От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным]