Цитаты про страну

 Профессия секретарши в нашей стране окутана неким флером интимности: никогда не знаешь, какие дополнительные обязанности могут свалиться. 

 ...все эти слова о терпимости — сладкий яд. Зло сначала всегда в меньшинстве. А потом живешь, живешь, и тебе кажется, что оно, зло, — везде. Кругом одно зло. Почему? А ты представление имеешь, как действует любое меньшинство? Сначала оно, меньшинство, скулит: не бейте, пощадите. Пощадили. Вот такие терпимые, как те. — И старик показал на экран телевизора, где уже все в студии убеждали друг друга в том, что Россия никогда не станет цивилизованной страной, пока у нас так мало терпимости. — Меньшинство уже без скуления просить начнет: да, мы другие, но почему вы за это презираете нас? Хорошо, такие так-такие. И вдруг резкий окрик. Это меньшинство уже требует у большинства: не кажется ли вам, господа хорошие, что пора нам местами меняться? И меняются они, Прокофьич, местами, меняются! И запомни меня, старика: как только меньшинство становится большинством, оно тут же забывает о терпимости… 

Но человек не может просто излучать страдание, – продолжал он. – Он не может жить с ясным пониманием своей судьбы, к которой его каждый день приближает распад тела. Чтобы существование стало возможным, он должен находиться под анестезией и видеть сны. В каждой стране применяют свои методы, чтобы ввести человека в транс. Можно выстроить культуру так, что люди превратятся в перепуганных актеров, изображающих жизненный успех друг перед другом. Можно утопить их в потреблении маленьких блестящих коробочек, истекающих никчемной информацией. Можно заставить биться лбом в пол перед иконой.

 Красивое белье для девушки, как ядерное оружие для страны: никогда не знаешь куда переговоры приведут, но с ним чувствуешь себя комфортней. 

Россия - страна инвалидов, потому и побеждаем не на Олимпиаде, а на Параолимпиаде...

Странное ощущение: я чувствовал ребра — это какие-то железные прутья и мешают — положительно мешают сердцу, тесно, не хватает места.

 Когда ты слышишь внезапно, в полночь, незримой процессии пенье, звуки мерно позвякивающих цимбал, не сетуй на кончившееся везенье, на то, что прахом пошли все труды, все планы, все упования. Не оплакивай их впустую, но мужественно выговори прощай твоей уходящей Александрии. Главное — не пытайся себя обмануть, не думай, что это был морок, причуды слуха, что тебе померещилось: не унижай себя. Но твердо и мужественно — как пристало тому, кому был дарован судьбой этот дивный город, — шагни к распахнутому окну и вслушайся — пусть с затаенным страхом, но без слез, без внутреннего содроганья, — вслушайся в твою последнюю радость: в пенье странной незримой процессии, в звон цимбал и простись с навсегда от тебя уходящей Александрией. 

Соблюдение нравов страны проживания и есть нравственность.

 Италия — страна мечты, с золотыми плодами, где влюбленные, обнявшись, уходят в благоухающую ночь. 

Я убежден, что человеческая жизнь наполнена множеством чистых, счастливых, безмятежных примеров неискренности, действительно великолепных в своем роде — люди обманывают друг друга без (как ни странно) любых мук совести, людей, которые, похоже, не знают даже, что они обманывают друг друга.

Ее уже не было. Был громадный корабль. Почти живой организм. Уютный, спокойный, серьезный и собранный. Аврора чувствовала его весь. Целиком. Руки — катера, сердце — машинное отделение, крылья — дюзы… по проводам-нервам бежали импульсы, передавая ее волю… позволяя убогим протоплазменным существам передвигаться по космосу… Смешные люди… Странные люди. А впрочем, какая разница?

Человек, отправляющийся в путешествие в страну, языка которой не знает, собственно, отправляется в школу, а не в путешествие.