У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Разрушены все стены И сняты все оковы. Ты вырвался из плена, Вдохнув свободу снова. Как тучи в небе вольном, Как луч зари, играя, Весь мир перед тобою Раскинулся без края. Но радости на воле Ты не нашел. И, верьте, В свободе отзвук боли И отголосок смерти.
Легче продать людям смерть, чем жизнь, так что страховые агенты могут оказаться не более честными, чем продавцы энциклопедий.
Лилипуты считают мошенничество более тяжким преступлением, чем воровство, и потому только в редких случаях оно не наказывается смертью. При известной осторожности, бдительности и небольшой дозе здравого смысла, рассуждают они, всегда можно уберечь свое имущество от вора. Но от ловкого мошенничества нет защиты.
Как я Бога рожала(...от Сатановых...)Ты во мне ищешь силу,я в тебе вижу слабость,значит я не погибла -это просто усталостьОттого, что искала,да и ты весь простужен,О тебе я читала,Ты Набокова-Лужин.Это всё-таки странно,-ты со мной делишь ложе!И забавно, и славно,что ищем мы: одно и тоже.В час,когда я постилась,ты не чувствовал голод,а желал, чтоб явилась,кто согреет твой холод.Я устала, наверно,И отбилась от стаи,стала злою и скверной,помолчи, ты же знаешь!То, что ведают черти,(их растёт поголовье)Есть ли жизнь после смерти??Если соусом-кровью...Боль меня орошала,чуя грехопаденье,Как я Бога рожала,что бросал, к сожаленью.Любя, как отраженьелуж,- эпоху в двух мирах.Собрал мозаику мгновенийв разбитых зеркалах.Сильней не будет порчи,её низвергнется печаль, уйди по лабиринтам ночи,чтоб отыскать Грааль.
Война несёт боль, раны и смерть всем.
Я не боюсь смерти, но рано или поздно все мы уходим, оставив за собой боль и слезы.
Наше поколение это первое поколение, осознавшее, что секс, в конечном счете, может означать смерть. Это возымело серьезный эффект на социальную мораль и на отношения между людьми. Мы приближаемся к миллениуму, люди становятся более закомплексованными, не способными общаться, так что есть, о чем задуматься.
Почему некоторые серийные убийцы остаются непойманными? Можно предположить, что они просто решают остановиться, пока их еще не схватили. Однако это маловероятно. Ведь убийцы-маньяки привыкают к смерти, как алкоголики — к спиртному, и весьма сомнительно, чтобы кто-либо из них захотел отказаться от этой смертельной игры по собственной воле. Более вероятно, что серийного убийцу так или иначе вынуждают остановиться. Маньяк может оказаться за решеткой по другому обвинению или попасть в психиатрическую клинику. Либо (как любой другой смертный) он может внезапно покинуть этот мир (не исключено, что по собственной воле).
Я не верю в рай. Я верю в боль. Верю в страх. Верю в смерть.
Когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем прежде всего о боли, ее обычной предшественнице. М. Монтень
Когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем прежде всего о боли, её обычной предшественнице.
Незнакомец прав, я не умею играть как следует на рояле, ни на клавиатуре жизни, никогда, никогда не умел, я всегда слишком спешил, был нетерпелив, всегда что-нибудь мешало мне, всегда приходилось обрывать; но кто действительно умеет играть, а если даже он играет — что толку в этом? Разве великий мрак от этого станет менее черным и вопросы без ответа — менее безнадежными? Будет ли жгучая боль отчаяния от вечной недоступности ответов менее мучительной и поможет ли это когда-нибудь понять жизнь и овладеть ею, оседлать ее, как укрощенного коня, или она так и останется подобной гигантскому парусу среди шторма, который мчит нас, а когда мы хотим ухватится за него, сбрасывает в воду? Передо мною иногда словно открывается расселина, кажется, она идет до центра земли. Чем она заполнена? Тоской? Отчаянием? Или счастьем? Но каким? Усталостью? Смирением? Смертью? Для чего я живу? Да, для чего я живу?
Проблема с вампирами в том, что от них ничего не остается после смерти. Кроме, конечно, пыли, но это едва ли можно использовать. С людьми Вы можете, повесить их тела за городскими воротами. Вы можете отрезать их головы и насадить их на пики. С вампирами Вы должны думать иначе. Вы должны найти более творческие способы сказать
— Не путай понятия Света и Тьмы с понятиями добра и зла, — сказал Анхайлиг хмуро. — Тьма — такая же неотъемлемая часть этого мира, как и свет, а Смерть — тем более.
Есть альтернативные методы медицины, которые более успешно помогают жертвам СПИДа. Правительство не хочет говорить об этом публично. Потому что правительство и фармацевтические компании зарабатывают биллионы долларов на человеческой смерти. Последние 50 лет от нас скрывали лекарства, помогающие от различных болезней. Смерть Фредди побудила меня бороться за право, чтобы люди знали об альтернативных методах лечения. Богом каждому из нас дано право быть здоровым, но это отрицается голодными до власти, жадными людьми, которые хотят и этот процесс контролировать.
Собственно, в такие моменты боишься уже не самой смерти — ну, что, смерть, выключили свет, и все, если в голову, ты даже и не поймешь, что умер. По — настоящему боишься боли. Все мы видели, что артиллерийский снаряд может сделать с человеческим телом. Боишься, что будешь валяться в собственной юшке с вырванной челюстью и хрипеть еще несколько часов, собирая кишки. И чувствовать, как внутрь тебя затекает холодный воздух. Вот так умирать — и вправду страшно.
Обрати человека в опору своего существования — и его смерть сделает тебя ещё более слабым, чем прежде.
На туалетном столике валялись пачки денег и свежеиспечённых паспортов, с которыми я мог бы уехать куда угодно. Но ехать было некуда: не было такого места на земле, где я не ощущал бы пустоты, оставленной теми, кого я потерял, пустоты безымянной, лишённой смысла и любви. Человек, спасающийся бегством, старается, преодолевая боль, вырвать из сердца своё прошлое, остатки своего бывшего «я», память о тех местах, где он вырос, о тех людях, кто любил его. Бегство позволяет ему выжить, теряя себя самого, но он всё равно проигрывает. Мы можем отвергнуть своё прошлое, но оно продолжает мучить нас, оно следует за нами как тень, которая назойливо, вплоть до самой смерти, шепчет нам правду о том, кто мы такие.
Больше всего меня оправдывает то, что все девушки, которых я изнасиловал, были наркоманками и шлюхами. Это не значит, что жертвы заслуживают смерти, просто они не были святыми. А я болен и меня поджарят заживо. После смерти они вскроют мой череп и убедятся: одна его часть черная, высохшая и мертвая. Но им плевать.
Птичий полет в взгляде моем...В руке бокал с горячим чаем,и я сижу вновь у окна.И я взлететь горю желанием,Вот только жаль,Это-мечта.Подняться ввысь в полете птичьем,Увидеть мир в ином цвету.И облетать весь мир свой лично,и осознать что я лечу.Забыть про будничные боли,про грусть,заботу,суету.Забыть что кто-то может вскоре,забрать к себе мою мечту.Забыть что мир хорош до боли,забыть про худшее что в нем.Освободиться с клетки жизни,принять что жизнь летит мячом.Понять насколько мир жестокий со всем живым не лишь со мной.Ведь говорят что птицы тоже найти не могут свой покой.И все равно кем в жизни будем,царит вокруг одна лишь ложь.И все равно в душе картины,вновь нагоняют в сердце дрожь.Не излечусь я птицей ставшей,и не забуду жизнь свою.Ведь улечу я если даже,свою судьбу я получу.Но все же взглядом провожаю я стаю птиц над головой.И все равно хочу причалить куда-нибудь,но лишь с тобой.Не в силах видно душа наша взлететь пока живые мы.И ничего мы ведь не скажем,приняв все это за мечты
Когда-то, давным-давно, когда я была ещё ребёнком и читала сказки, мне очень хотелось, чтобы моя жизнь была полна приключений. При этом я не хотела быть какой-то глупой героиней, которая чахла в башне, ожидая спасителя. Нет, мне хотелось быть рыцарем, рвущимся в бой против превосходящих сил противника, или какой-нибудь отважной деревенской девчонкой, которую взял себе в подмастерья великий волшебник. Когда я повзрослела, то на собственной шкуре убедилась, что в жизни приключения не столь привлекательны, как это описывается в книгах. Половину всего времени ты просто перепуган до смерти, а во вторую — тебе просто скучно и от усталости болят ноги. Я начинала подозревать, что просто не создана для приключений.
— Все думают о том, что будет после смерти.— Я слишком занят, чтобы думать, кто загонит мою машину в гараж, когда я умру.— Я думаю, что мы перевоплощаемся.— Хороший вариант. И в кого же перевоплотишься ты?— В кого-то более умного. Я говорю серьёзно. Ты веришь в рай?— Да.— Правда? И на что же он по-твоему похож?— Огромная кровать и надпись «Заходи»!
Почитай и выучи наизусть: тьма имеет предел, и любая грусть преодолима, если построить мост; боль исчерпаема, горе имеет дно, если осмелиться встать в полный рост, дотянуться до счастья, ибо оно досягаемо, и рецепт его крайне прост. Запиши и бумагу затем сожги: люди — концентрические круги, у всех одинакова сердцевина. Память — вбитый в темя дюймовый гвоздь, научись прощать, он выйдет наполовину. Обиды и скорбь созревают в тугую гроздь, выжми до капли, получишь терпкие вина. Взрослей, но и не думай стареть, смерть существует, но это всего лишь смерть, дань закону контраста. Не стоит пытаться нумеровать страницы, ибо время тебе неподвластно. В твоих силах помнить слова, имена и лица, рушить стены и презирать границы, любить, покуда сердце не задымится, и знать, что всё это не напрасно.
Большинство физических недугов связываются в наше время с невылеченной душевной болью. Систематически подавляемая, она обычно перерастает в физическую боль или болезнь и может вызвать преждевременную смерть. Помимо всего, большинство наших пагубных влечений, маний и вредных пристрастий, обусловлены существованием душевных ран.
Более храбрости требуется для жизни, нежели для смерти.
Лучшие Цитаты про смерть и боль подобрал Цитатикс. Собрали их 291 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Помнишь, когда я был маленький, я пытался запихнуть слёзы обратно в твои глаза? Это потому что я не хотел, чтобы ты расстраивалась.
