Цитаты про здесь и сейчас

В эти трудные времена растут ряды анархистов. Их цель — дезорганизовать управление страной посредством террористических актов и убийства государственных деятелей. Они считают, что, если будет нарушено нормальное функционирование органов власти, народ станет управлять в утопическом обществе. Хотя мои симпатии на стороне рабочих, я не одобряю насилие. И я вижу, что эти анархисты намеренно взывают к не той толпе. Те, кто сейчас веселится, — не выгнанные с заводов рабочие, страдающие от того, что голодают их дети, а буржуа, которые каждый день едят мясо и пьют за столом вино. Радикалы объявились здесь не для просвещения народа, а для того, чтобы сеять смуту.

С течением времени Кроули все труднее и труднее становилось сделать что-то демоническое и при этом выделяющееся на фоне человеческих гадостей. За прошедшее тысячелетие он не раз подумывал о том, чтобы послать Вниз письмо со словами типа: «Слушайте, мы прямо сейчас можем сдаться, закрыть Дис, Пандемонеум и все прочие места и придти сюда, мы не сможем сделать с ними ничего такого, чего они сами с собой не могут сделать». А они частенько делают такое, о чем мы и подумать не могли – в основном с помощью электродов. У них есть изобретательность. И, само собой, электричество. Один из них это написал, верно?… «Ад пуст, и здесь все черти» . Кроули хвалили за Испанскую Инквизицию. Он был тогда в Испании, в основном шлялся в приятных местах вокруг кантин, и ничего об Инквизиции даже не слышал, пока не прибыла похвала. Он сходил посмотреть, вернулся и целую неделю не выходил из запоя…

— Я подменяла другую девушку. Если бы не это, сейчас здесь бы мог быть кто-то другой вместо меня. — Знаешь, я предпочитаю смотреть на это с другой стороны. Если бы это случилось не в ту ночь, в этом баре, с этой стодолларовой купюрой, это бы произошло на Джексон-сквер, рассматривая картину или Френчмен-стрит, слушая джаз. Я бы нашел тебя. Спасибо...

Я опять пишу о нем в прошедшем времени, потому что уже не хочу, чтобы он был жив здесь и сейчас. Я отплакала по нему, и мне приятнее чувствовать себя честной вдовой, чем раз за разом отрывать от сердца его цепкие кровососущие корешки. Наверное, это извращенно, но теперь, когда я утратила всяческие права на его мертвое тело и не могу владеть телом живым, я предпочла бы знать, что случилось то, чего я боялась раньше: что он умер и похоронен далеко отсюда. Без моего участия. Прости меня, Й., читающий эти строки, живой и, надеюсь, благополучный. Я измучена этой бесконечной любовью.

Почему я тебе пишу? Потому что у меня есть потребность написать тебе. И нет желания молча, без слов ждать седьмой волны. Здесь все рассказывают друг другу историю о своенравной «седьмой волне». Первые шесть волн предсказуемы и уравновешенны. Они обеспечивают непрерывность процесса. Но берегись седьмой волны! Она непредсказуема. Долгое время она ничем не выделяется, колышется вместе с остальными в этом нескончаемом однообразном танце... Но иногда вдруг вырывается на волю. Только она, только седьмая волна. Потому что она — беззаботная, простодушная бунтарка. Она мгновенно всё сметает на своём пути, всё преобразует. Для неё не существует понятия «до того», у неё есть только «сейчас», только настоящее мгновение. А после него — все уже по-другому. Лучше или хуже? Об этом могут судить только те, кого она накрыла, кто отважился встать у неё на пути, кто покорился её власти. И вот я уже целый час сижу на балконе, считаю волны и смотрю, что делают седьмые.

Но по крайней мере с ним была Аннабет. Вместе они найдут выход из Тартара. Обязательно. Он не особо доверял судьбе и пророчествам, но твердо верил в одно: им с Аннабет суждено быть вместе. Они столько пережили не для того, чтобы погибнуть здесь и сейчас.

 Лучшие праздники, поверьте мне, зайчики мои, наутро забываются, — говорил он. — Лучшие праздники, они здесь и сейчас. А утром от них не остается и следа. Утро наступает, когда ты снова входишь в метро и получаешь по полной программе. 

В течение жизни я накапливала воспоминания. В каком-то смысле, это моё самое ценное достояние. День, когда я встретила мужа; первый раз, когда взяла в руки свой учебник; рождение детей; знакомство с друзьями и путешествия. Всё, что накапливалось в течение жизни... всё, над чем я так упорно работала, исчезает без следа. Вы можете представить, вернее, вы знаете, какой это ад. И с каждым днём всё хуже... Можно ли относиться к нам всерьёз, едва похожих на тех, кем мы были? Странное поведение, неуклюжие фразы. Нас уже по-другому воспринимают, мы сами воспринимаем себя иначе. Мы становимся смешными, беспомощными, потешными, но мы не такие. Всему виной наша болезнь, и как любая болезнь, она имеет причину, она развивается, и, вероятно, может быть излечена. Я говорю себе: живи здесь и сейчас. Это всё, что я могу. Жить здесь и сейчас и не слишком себя корить за постижение науки забывать.

Он всё же начал молиться, но поймал себя на том, что почти механически твердит слова молитвы, хотя уже ничего не ждёт от бога. Илона мертва, о чём же ему молиться? Но он продолжал молиться о её возвращении неведомо откуда и о своём благополучном возвращении, хотя он был уже почти дома. Не верил он этим людям – все они вымаливали себе что то, а Илона ему говорила: «Молиться надо господу в утешение», – она где то прочитала эти слова и была в восторге от них. Стоя здесь с молитвенно сложенными руками, он вдруг понял, что вот сейчас он молится от души, потому что вымаливать у бога ему нечего. Теперь он уже и в церковь сможет пойти, хотя лица большинства священников и их проповеди ему невыносимы. Но надо же утешить бога, который вынужден смотреть на лица своих служителей и слушать их проповеди.

  — Привет. Меня зовут Энди. И я хотел бы поблагодарить Вас, что Вы пришли на мой фильм. Он мог быть и получше, понимаете, но… но получился такой глупый. Ужасный. Даже мне не нравится. Все важнейшие события моей жизни… изменены и перемешаны в целях… художественного замысла. Поэтому… я решил вырезать всякую ерунду. И теперь фильм… он намного короче. Фактически, это — уже его конец. Большое Вам спасибо. Я не шучу. До свидания. Идите. Вау. Вы ещё здесь? Ладно! Надеюсь, Вы не обиделись. Я хотел избавиться от тех, кто не понял бы меня… и даже не попытался. Вообще-то, фильм очень классный. Он напичкан красочными персонажами, вроде сыгранных мною в прошлом… или сейчас. 

 Когда он пройдет мимо, я последую первому же своему импульсу… Если я его люблю — значит я его люблю. Здесь и сейчас… ну может не здесь. Эй, импульсы. Я точно эмоционально ограничена. Кто-нибудь пожертвуйте эмоции. 

Я очень рекомендую это каждому молодому человеку — уехать из того места, где ты провел начало своей жизни. Дело в том, что ты тем самым создаешь себя как бы заново, и никого нет рядом, кто мог бы напомнить тебе, кто ты есть. Никто тебя не знает, и ты можешь принять решение, кем быть, каким быть в этой новой среде. Ты всегда можешь вернуться. Я вернулся и живу здесь сейчас, но уже другим человеком.