Длинные Цитаты про труд

Итак: 1) Нам необходима законно наследственная, нравственно и юридически бесспорная единоличная монархическая власть, достаточно сильная и независимая для того, чтобы: а) стоять над интересами и борьбой партий, слоев, профессий, областей и групп; б) в решительные моменты истории страны иметь окончательно решающий голос и право самой определить наличие этого момента. 2) Нам и необходимо народное представительство, которое явилось бы не рупором «глупости и измены» , а народное представительство, которое отражало бы интересы страны, ее народов и ее людей, а не честолюбивые вожделения Милюковых или Керенских, или утопические конструкции Плехановых или Лениных. Все это нам необходимо вовсе не для защиты абстрактного принципа монархии или абстрактного принципа парламентаризма или абстрактного принципа демократии, свободы и прочего, и прочего.

 В течение лета и зимы бывали такие часы и дни, когда казалось, что эти люди живут хуже скотов, жить с ними было страшно; они грубы, нечестны, грязны, нетрезвы, живут не согласно, постоянно ссорятся, потому что не уважают, боятся и подозревают друг друга. Кто держит кабак и спаивает народ? Мужик. Кто растрачивает и пропивает мирские, школьные, церковные деньги? Мужик. Кто украл у соседа, поджег, ложно показал на суде за бутылку водки? Кто в земских и других собраниях первый ратует против мужиков? Мужик. Да, жить с ними было страшно, но все же они люди, они страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания. Тяжкий труд, от которого по ночам болит все тело, жестокие зимы, скудные урожаи, теснота, а помощи нет и неоткуда ждать ее.

Во время одной из первых экспедиций к екуана в деревне Анчу под названием Вананья ко мне подошел мальчик лет четырех. Он приблизился застенчиво, боясь мне помешать. Наши взгляды встретились, мы ободрительно улыбнулись друг другу, и тогда он показал мне большой палец руки. На его лице, кроме искренней улыбки, не было ни жалости к себе, ни просьбы, чтобы его пожалели. Верхняя часть его пальца и часть ногтя были проткнуты насквозь, и сдвинутый в сторону кончик пальца держался только на коже и полузапекшейся крови. Когда я принялась чистить палец и ставить кончик на свое место, на его огромных, как у лани, глазах навернулись слезы; иногда его крохотная, протянутая мне ручонка дрожала, но он не отдергивал ее; в самые тяжелые моменты он всхлипывал, в остальное же время он был расслаблен и лицо его хранило спокойствие.

НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ – это словно широко открываешь глаза в темноте, потом с трудом закрываешь, потом открываешь, и тебя ослепляют сверкающие серебряные точки, возникшие от давления на роговицы глаза, косишь, крутишься, сосредотачиваешься, потом снова ты ослеплён, но ты хотя бы, так или иначе, видел свет. Возможно, свет хранился в углублениях, или удерживался в радужной оболочке, или прилипал к кончикам всех нервов и вен. Затем твои глаза снова закрываются, и перед веками появляется искусственный свет, наверное, просто лампочка или паяльная лампа! Боже, он горячий!

Перед нами работа, требующая скорейшего выполнения. Мы знаем, что оттягивать её гибельно. Мы слышим трубный зов: то кличет нас к немедленной, энергической деятельности важнейшее, переломное событие всей нашей жизни. Мы пылаем, снедаемые нетерпением, мы жаждем приняться за труд - предвкушение его славного итога воспламеняет нам душу. Работа должна быть, будет сделана сегодня, и всё же мы откладываем её на завтра; а почему? Ответа нет, кроме того, что мы испытываем желание поступить наперекор, сами не понимая почему. Наступает завтра, а с ним ещё более нетерпеливое желание исполнить свой долг, но по мере роста нетерпения приходит также безымянное, прямо-таки ужасающее - потому что непостижимое - желание медлить. Это желание усиливается, пока пролетают мгновения. Близок последний час. Мы содрогаемся от буйства борьбы, проходящей внутри нас, борьбы определенного с неопределенным, материи с тенью. Но если единоборство зашло так далеко, то побеждает тень, и мы напрасно боремся.

Не позволяй прошлому и будущему красть твоё время и твоё счастье. Спроси себя: 1. Желаю ли я терять своё настоящее, беспокоясь о прошлом, которое ушло навсегда, или мечтая о «волшебном саде где-то там за горизонтом»? 2. Желаю ли я отравлять своё настоящее, постоянно вороша своё прошлое, вновь и вновь переживая и освежая в памяти всё неприятное и горькое, что в нём было, бередя старые раны с назойливостью мухи? 3. Просыпаюсь ли я с твёрдым намерением провести предстоящие двадцать четыре часа с максимальной пользой и трудиться не покладая рук, дабы принести пользу себе и другим? 4. Провожу ли я с пользой свой день, использую ли время разумно? 5. Если на предыдущий вопрос ответ был отрицательный, то спроси себя: когда я начну проводить каждый день с пользой и следить за тем, чтобы ни одна минута не пропадала зря? На следующей неделе? Завтра? Или сегодня? 6. Что самого плохого может случиться?

Владей собой среди толпы смятенной Тебя клянущей за смятенье всех. Верь сам в себя на перекор вселенной И маловерным отпусти их грех. Пусть час не пробил, жди не уставая. Пусть лгут лжецы не снисходи до них. Умей прощать, но не кажись прощая Великодушней и мудрей других. Умей мечтать не став рабом мечтанья, И мыслить мысли не обожествив. Равно встречай успех и парицанье Не забывая, что их голос лжив. Останься тих, когда твоё же слово Калечит плут, чтоб уловлять плутов. Когда вся жизнь разрушена и снова Ты должен всё воссоздавать с основ. Умей поставить в радостной надежде На карту всё, что накопил с трудом. Всё проиграть и нищим стать, как прежде Но никогда не пожалеть о том. Умей принудить нервы, сердце, тело Тебе служить, когда в твоей груди Уже давно всё пусто, всё сгорело И только воля говорит: иди! Останься прост беседуя с царями, Останься честен говоря с толпой, Будь прям и твёрд с врагами и с друзьями Пусть все в свой час считаются с Тобой.

Пример труда в разуме, возведшего делателя на высоту христианского совершенства низведением в глубину смирения, видим в подвиге блаженного Исидора Александрийского. Он был одним из сановников Александрии. Призванный милосердием Божиим к монашеской жизни, Исидор вступил в иноческое общежитие, бывшее невдалеке от Александрии, и предал себя в безусловное повиновение игумену обители, мужу, исполненному Святаго Духа. Игумен, усмотрев, что от высоты сана образовался в Исидоре нрав надменный и жесткий, вознамерился подействовать против душевного недуга возложением послушания трудного не столько для тела, сколько для больного сердца. Исидор, вступая в общежитие, объявил игумену, что он предает себя ему, как отдается железо в руки ковача. Игумен велел ему встать и постоянно стоять при вратах обители с тем, чтоб он каждому входящему и исходящему поклонялся в ноги и говорил: «Помолись о мне: я одержим бесом». Исидор оказал повиновение игумену как бы Ангел Богу.

Наш народ своим гением, своим героическим трудом создал прекрасный в мире космический корабль «Восток» и его очень умное, очень надёжное оборудование. От старта и до самого приземления у меня не было никакого сомнения в успешном исходе космического полёта. Мне хочется от души поблагодарить наших учёных, инженеров, техников, всех советских рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства. Позвольте также мне поблагодарить всех товарищей и весь коллектив, подготовивший меня к космическому полёту. Я убеждён, что все мои друзья лётчики-космонавты готовы также в любое время совершить полёт вокруг нашей планеты. Можно с уверенностью сказать, что мы на наших советских космических кораблях будем летать и по более дальним маршрутам. Я безмерно рад, что моя любимая Отчизна первой в мире совершила этот полёт, первой в мире проникла в Космос.

Когда в своих «Марсианских хрониках» Рэй Брэдбери наделил Марс дождем и пригодной для жизни атмосферой, пуристы от научной фантастики ворчали: такого просто быть не может. В предыдущем столетии астрономы – и писатели, подобные Герберту Уэллсу, которые заимствовали кое-что из их трудов, стремясь придать научно-фантастическому жанру соблазнительную достоверность, – считали Марс похожим на Землю. Уж если и возможна жизнь на другой планете, полагали они, то, скорее всего, именно там. Но к середине 50-х годов XX века, когда были изданы «Марсианские хроники», оценивать шансы на это стали иначе. Ученые сочли: климат на Марсе удушающе засушлив и невероятно суров, да и слишком холоден для дождя. Брэдбери вовсе не старался соответствовать актуальным научным воззрениям. На любой планете его гораздо больше интересовали человеческие судьбы. Он создал еще и дождливую Венеру, но вовсе не потому, что тогдашние ученые считали ее болотом галактики.

Ветеранам войныДо Победы, казалось, чуть-чуть.А на деле всё было иначе.Был тернистым и долгим ваш путь,Каждый шаг боем был обозначен.Каждый день вам давался с трудом,Он пропитан был кровью и потом.Воздух жадно глотали вы ртом,Каждый дом неприступным стал дотом.Но вы с честью преграды прошли.Вас Европа цветами встречала.На плечах вы Победу несли.Той весной Русь свободно дышала.Боль потерь не стихает, горька.Позади вы оставили многих.Кто-то птицей ушёл в облака,А кого-то судили в дороге.Их уже не увидят друзья,Не дождётся мать радостной встречи.Будет жить с вечным горем семья,А в домах – гореть пламенем свечи.Слышу в голосе я своём дрожь.Бьёт озноб после слов этих горьких.А по телу прошёл словно нож.Скольких мы потеряли! Да, скольких!Скольких нам никогда не вернуть.Скольких нам не дождаться, не встретить…Я хочу вспомнить их, помянуть.Всё должно быть, считаю, по чести.Я хочу поклониться не разВетеранам всем нашим сегодня,И хочу это сделать сейчас,И на это есть воля Господня.

Сказка-ложь, да в ней намёкКак-то раз пошёл туды,-Сам не ведамтя, куды…Надоть было позарез!Вот и дёрнул через лес…А навстречу мне – сосед:Как и я, – вумён и сед!«Ты, грит, стало быть, - туды?»Я обрадалси: «Куды?»«Ну, туды… куды идёшь…Где шуткуить… молодёжь…»«Кто бы спорил… А игде?»«У табе на бороде!»Хитрый, бестия-сосед!(Несмотря, что глуп и сед…)В опчем, далее иду…-У лешавых на виду!Самый рыжий - тут как тут:Хоть выстраивай редут!«Ладноть, мыслю, погоди:Без табе найду пути!»-И пустилси наутёк,Бросив, к лешему, путёк!Что-то вскинуло меня,Как на гриву горбуня,Поносило там и тут, –Но - вернуло на «редут»…А на ём - опять сосед,Что мне встренулси в обед!Мабуть, старка ввечеруКолдыбасит на игру?«Ну, и как – сходил туды?Аль напрасные труды?»Мне бы лучче промолчать,Да обидно здря скучать!«Ты, соседушка, об чём?Нешто грузен первачом?На хренки плестись туды,Коль незнаемо – куды?»"Вот и я хотел сказать:Хорошо бы тренду знать!Направлению пути!Чтобы - в зад не забрести!.."