У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Вот бы Джованни меня поцеловал… Но это плохая идея, и причин тому миллион. Для начала — Джованни на десять лет меня моложе и, как и большинство итальянцев до тридцати, до сих пор живет с мамой.
— Как ты думаешь, в чем главное преимущество у богатых? — Не знаю, в чем? — Они могут сказать, что у них денег нет. Вот, например, я предложила однокласснице что-нибудь сделать. Тогда она может мне сказать: Сейчас не могу, у меня денег нет. А если наоборот, то я так сказать никак не могу. Если я скажу, что у меня нет денег, это ведь значит, что у меня правда их нет. Только на посмешище себя выставлю. Это все равно как если красивая девушка скажет : Я сегодня плохо накрашена, так что никуда идти не хочу. Если некрасивая девушка так скажет, все над ней только смеяться будут. Вот в таком мире я жила. До прошлого года, шесть лет подряд.
Он ослепительно улыбнулся мне, и я заметила, что он действительно смотрит на меня, а не на Натаниэля. Я начала было делать то, что я делала на протяжении многих лет - хмуриться и строго смотреть на него - а потом поняла, что я вовсе не сержусь. Я улыбнулась, давая понять, что заметила его; он тратил свои улыбки на меня, и я это оценила. Я улыбнулась, позволяя радости наполнить мое лицо. Эта улыбка не предназначалась только официанту, она была адресована мужчинам вокруг меня, и все же она сделала улыбку официанта еще ослепительнее, а его глаза засверкали. Не такая уж плохая идея, поделиться этим, наоборот, это было прекрасной вещью, чтобы разделить ее даже с тем, кого совершенно не знаешь.
Я помню себя с полутора лет, и лет с четырёх я совершенно не изменилась. Я просто научилась ходить, говорить, хамить и посылать людей на известные буквы. То есть, со своего детства я училась плохому, на самом деле, а всё остальное осталось прежним.
Моя жена заболела. Она постоянно нервничала из-за проблем на работе, личной жизни, своих неудач и проблемах с детьми. Она похудела на 15 кг и весила около 40, в ее 35 лет. Она осунулась, постоянно плакала и срывалась на всех и вся. Ее ничего не радовало. Постоянно болела голова, сердце и защемляло нервы в спине и ребрах. Она плохо спала, засыпала под утро, уставала и не высыпалась. Наши отношения были на грани. Ее красота стала куда-то деваться, появились мешки под глазами, она стала сутулиться и мало следить за собой. Она отказывалась от съемок в фильмах и вообще от любых ролей. Я потерял надежду и думал, что вскоре мы разведемся Но потом я решил действовать. Ведь мне досталась самая красивая женщина из всех на земле. Она — идеал большей половины мужчин и женщин на земле, а мне позволено засыпать рядом с ней и обнимать ее плечи. Я стал усыпать ее цветами, поцелуями и комплиментами. Я делал ей сюрпризы, радовал каждую минуту. Дарил подарки и жил ради нее.
Можно разными способами пытаться преодолеть депрессию. Можно слушать органные произведения Баха в церкви Христа Спасителя. Можно с помощью бритвенного лезвия выложить на карманном зеркальце полоску хорошего настроения в виде порошка, а потом вдыхать его через трубочку для коктейля. Можно звать на помощь. Например, по телефону, так, чтобы точно знать, кто именно тебя услышит. Это европейский путь. Надеяться, что можно, что-то предпринимая, найти выход из трудного положения. Я выбираю гренландский путь. Он состоит в том, чтобы погрузиться в черное настроение. Положить свое поражение под микроскоп и сосредоточиться на нем. Когда дело обстоит совсем плохо — как сейчас — я вижу перед собой черный туннель. К нему я и иду. Я снимаю свою дорогую одежду, свое нижнее белье, свой шлем безопасности, оставляю свой датский паспорт и вхожу в темноту. Я знаю, что пойдет поезд. Обшитый свинцом паровоз, перевозящий стронций-90. Я иду ему навстречу. Мне это по силам, потому что мне 37 лет.
Прибыв в семнадцать лет на вокзал Монпарнасс, Виргилий решил, что полюбит Париж, потому что больше любить было некого. Париж его не бросит. Париж был рядом, когда он в нем нуждался. Париж не требовал, чтобы Виргилий ехал в отпуск на райские острова, на пляж, где мутит от крема и солнца. Парижу было плевать на то, что он уже неделю не мыл посуду, что он небрит и плохо одет. Париж его любил.
— Ты какая-то мрачная, в чём дело?— Я просто теряю веру в людей.— А по точнее ты не могла бы сказать?— Просто думаю: могут ли двое всегда быть вместе?— Как пара?— Да, как влюблённые.— У тебя проблемы с мальчиками, потому что я не очень одобряю свидания в твоём положении? Это паршиво.— Нет, пап, я не — В смысле галимо, у вас ведь так говорят: галимо, лажа— Ну прекрати))— Ужасно, отстойно.— Я я не об этом. Просто мне нужно знать: могут ли два человека всю жизнь быть счастливы вместе?— Это не просто, уж поверь. У меня не самый лучший опыт, не спорю, но мы с твоей мачехой уже 10 лет вместе и, могу сказать, что мы счастливы. Слушай, по-моему, лучше всего найти того, кто будет любить тебя такой, какая ты есть: плохой, хорошей, страшной, красивой, доброй – какая есть. Ведь он всё равно будет считать тебя лучше всех.
Анка-партизанкаЛюбовались люди Анкой: Нет девчоночки былой, Стала Анка партизанкой, Комсомолкой удалой.Вот она — сидит на танке. Вражий танк. Ее трофей. Шлем, ружье на партизанке, А румянец — до бровей.«Ай да девка!» — «На приметку!» Разговор про Анку был. Анка вызвалась в разведку И пошла во вражий тыл.Не сплошать — одна забота. Шла сторожко, как лиса, Через топкие болота, Через темные леса.Край родной! Он весь ей ведом. Тонок слух. Глаза горят. Через день за Анкой следом Партизанский шел отряд.Подошел к фашистам с тыла, Захватил врагов врасплох.У фашистов кровь застыла, Был конец злодеев плох.«Анка, глянь, летит к танкетке! Бьет по танку!» — «Уй-ю-ю!» «Удала была в разведке, Удалей того — в бою!»Жестока была расплата Славной девушки-бойца За расстрелянного брата, За сожженного отца.За народ, за трудовую Разоренную семью, За страну свою родную, Белоруссию свою!
Вещей много, а смысла мало. Вот пройдет еще тысяча лет, и человек, если он, конечно, останется на нашей планете, с изумлением поглядит на приспособление, предназначенное для выдавливания чеснока. Все сгинет, сгниет, а алюминиевая давилка оставит нас позади. А вообще с каждым годом все меньше и меньше вещей, как полезных, так и вредных. Они как-то саморазрушаются. Иногда мне кажется, что раньше люди опасались вечности. Поэтому многие вещи делали очень и очень временные. Только оружие вечно. Плохо гниет, правильная сталь, правильная пластмасса, вот пройдет тысяча лет — и останется чесночная давилка и автомат, так что грядущие люди будут знать о нас две вещи — мы обожали объедаться чесноком и убивать друг друга.
Когда любовь только зарождается, то оба, и ОН, и ОНА, на сто процентов уверены, что уж в этот раз всё будет по-другому, что уж это-то светлое чувство не исчезнет, как дым, а останется в их душах навеки, «пока смерть не разлучит нас». Но проходит несколько лет, а то и месяцев — и «вечная» любовь проходит, будто её и не было. Любовь умирает. Но кто же в этом виноват? Наверное, мы сами. Слишком уж мы привыкли зацикливаться на плохом, не видя хорошее, слишком рационально подходим к тому, что нужно просто чувствовать, слишком ориентированы на самих себя, а не на того, кто находится рядом с нами. Мы привыкаем. И забываем быть искренними, забываем радовать друг друга, забываем дорожить друг другом и ценить каждое мгновение, проведенное вместе.
Прибыв в семнадцать лет на вокзал Монпарнасс, Виргилий решил, что полюбит Париж, потому что больше любить было некого. Париж его не бросит. Париж был рядом, когда он в нем нуждался. Париж не требовал, чтобы Виргилий ехал в отпуск на райские острова, на пляж, где мутит от крема и солнца. Парижу было плевать на то, что он уже неделю не мыл посуду, что он небрит и плохо одет. Париж его любил.
— Ты какая-то мрачная, в чём дело? - Я просто теряю веру в людей. - А поточнее ты не могла бы сказать? - Просто думаю: могут ли двое всегда быть вместе? - Как пара? - Да, как влюблённые. - У тебя проблемы с мальчиками, потому что я не очень одобряю свидания в твоём положении? Это паршиво. - Нет, пап, я не - В смысле галимо, у вас ведь так говорят: галимо, лажа. - Ну прекрати. - Ужасно, отстойно. - Я я не об этом. Просто мне нужно знать: могут ли два человека всю жизнь быть счастливы вместе? - Это не просто, уж поверь. У меня не самый лучший опыт, не спорю, но мы с твоей мачехой уже 10 лет вместе, и могу сказать, что мы счастливы. Слушай, по-моему, лучше всего найти того, кто будет любить тебя такой, какая ты есть: плохой, хорошей, страшной, красивой, доброй – какая есть. Ведь он всё равно будет считать тебя лучше всех. Вот с кем стоит быть рядом. - Да Думаю, я нашла такого человека. - Конечно, нашла – это твой папка. Я всегда буду поддерживать тебя, во что бы ты ни вляпалась.
В 20 лет ваше лицо дает вам природа, в 30-его лепит жизнь, но в 50 вы должны заслужить его сами… Ничто так не старит, как стремление молодиться. После 50 никто уже не молод. Но я знаю 50-летних, которые более привлекательны, чем три четверти плохо ухоженных молодых женщин.
— Ты какая-то мрачная, в чём дело? — Я просто теряю веру в людей. — А поточнее ты не могла бы сказать? — Просто думаю: могут ли двое всегда быть вместе? — Как пара? — Да, как влюблённые. — У тебя проблемы с мальчиками, потому что я не очень одобряю свидания в твоём положении? Это паршиво. — Нет, пап, я не — В смысле галимо, у вас ведь так говорят: галимо, лажа. — Ну прекрати. — Ужасно, отстойно. — Я я не об этом. Просто мне нужно знать: могут ли два человека всю жизнь быть счастливы вместе? — Это не просто, уж поверь. У меня не самый лучший опыт, не спорю, но мы с твоей мачехой уже 10 лет вместе, и могу сказать, что мы счастливы. Слушай, по-моему, лучше всего найти того, кто будет любить тебя такой, какая ты есть: плохой, хорошей, страшной, красивой, доброй – какая есть. Ведь он всё равно будет считать тебя лучше всех. Вот с кем стоит быть рядом. — Да Думаю, я нашла такого человека. — Конечно, нашла – это твой папка. Я всегда буду поддерживать тебя, во что бы ты ни вляпалась.
О тебе — в двух словах. Не женат, возраст лет под тридцать, детишкам в школе математику преподаешь. Здоровый как медведь, но человек не плохой. Молоденьких девушек заживо не поедаешь.
Моя жена заболела. Она постоянно нервничала из-за проблем на работе, личной жизни, своих неудач и проблемах с детьми. Она похудела на 15 кг и весила около 40, в ее 35 лет. Она осунулась, постоянно плакала и срывалась на всех и вся. Ее ничего не радовало. Постоянно болела голова, сердце и защемляло нервы в спине и ребрах. Она плохо спала, засыпала под утро, уставала и не высыпалась. Наши отношения были на грани. Ее красота стала куда-то деваться, появились мешки под глазами, она стала сутулиться и мало следить за собой. Она отказывалась от съемок в фильмах и вообще от любых ролей. Я потерял надежду и думал, что вскоре мы разведемся Но потом я решил действовать. Ведь мне досталась самая красивая женщина из всех на земле. Она - идеал большей половины мужчин и женщин на земле, а мне позволено засыпать рядом с ней и обнимать ее плечи. Я стал усыпать ее цветами, поцелуями и комплиментами. Я делал ей сюрпризы, радовал каждую минуту. Дарил подарки и жил ради нее.
— Черт, откуда у них столько денег? – привычно дивился Саша на дорогие машины, из которых выходили молодые люди в хорошей одежде. – Одна эта машина стоит столько, сколько мать моя не заработает за сто сорок лет. Она что, плохо работает?.. Или я опять задаю глупые вопросы?
Хороша ль, плоха ли весть,— Докладай мне все как есть! Лучше горькая, но правда, Чем приятная, но лесть. Только если энта весть Снова будет — не Бог весть, Ты за эдакую правду Лет на десять можешь сесть!
— Чем ты занят? — Тебя жду. — Лежа на месте нашей первой встречи? — Хочется красивого жеста. — Все плохо? Да? — Кажется мне положен танец, Мисс Гилберт. — Дэймон, просто ответь. Что случилось? — Пожалуйста, потанцую со мной, Елена. Потанцуй со мной, это должна была быть самая важная ночь. — Ответь уже. У тебя на лице написано, все очень плохо? — Кай связал тебя с Бонни. Пока она не умрет, ты не проснешься. — Что? — Елена, он победил. — И что ты сделаешь? Дэймон? — Могла бы сказать, как мне поступить. — Я знала, что ты сделаешь. — Ты знала, что злой, эгоистичный Дэймон Сальваторе откажется от любви всей жизни, чтобы спасти ее подругу? — Я знала, что любовь моей жизни не оставит своего друга, даже если ему придется немного пожить без меня. — Без тебя здесь станет очень скучно. — Нет, Дэймон, ведь ты не будешь просто сидеть и ждать меня. — Я подумал устроить голодовку. В процессе сушки время течет быстрее. — Дэймон, у нас ничего не выйдет, если ты просто закроешься.
От выпивки мне становится плохо. А от наркотиков тем более. Вокруг меня постоянно все дуют, но я не переношу травы. Однажды я попробовала экстази, лет двадцать назад, в Нью-Йорке, и четыре дня просидела молча в углу. Это было познавательно, но я рассчитывала на другой эффект.
— Что случилось с женщиной?.. — С женщиной? Я... мы врезали ей так, что искры из глаз посыпались. И она решила спустится. — Кто ты... — Кто я? Ты разговариваешь сам с собой. Я девять лет следил за тобой. и... зови меня Измаил. — Что происходит, черт побери?... — Хорошая новость: ты вернулся. В мир живых. А плохая? Весь мир хочет тебя убить.
Во-первых, она ещё слишком молода, ей лет тридцать, не больше, да ещё и красива, как дьяволица. Поэтому, бесспорно, отрицательно будет влиять на других. Красивые женщины всегда оказывают плохое влияние.
Тарасович давно интересовался: — Есть у тебя какие-нибудь политические идеалы? — Не думаю. — А какое-нибудь самое захудалое мировоззрение? — Мировоззрения нет. — Что же у тебя есть? — Миросозерцание. — Разве это не одно и то же? — Нет. Разница примерно такая же, как между штатным сотрудником и внештатным. — По-моему, ты чересчур умничаешь. — Стараюсь. — И все-таки, как насчет идеалов? Ты же служишь на политической радиостанции. Идеалы бы тебе не помешали. — Это необходимо? — Для штатных работников — необходимо. Для внештатных — желательно. — Ну, хорошо, — говорю, — тогда слушай. Я думаю, через пятьдесят лет мир будет единым. Хорошим или плохим — это уже другой вопрос. Но мир будет единым. С общим хозяйством. Без всяких политических границ. Все империи рухнут, образовав единую экономическую систему — Знаешь что, — сказал редактор, — лучше уж держи такие идеалы при себе. Какие-то они чересчур прогрессивные.
— Как дела? — Мне тридцать семь лет и я уборщик. Как ты думаешь, как у меня дела? — Нет ничего плохого в том, чтобы быть уборщиком. — Серьезно? Спасибо. Ты ты перевернул мою жизнь. Пойду скажу моей жене-уборщице и моим детям-уборщикам, что жизнь прекрасна и что мне об этом сказал наш герой — доктор Придурок. Доктор Ноль. Не, серьезно, зайди потом в мое скромное жилище, полюбуешься, в какой роскоши я живу.
Лучшие Цитаты про плохое лето подобрал Цитатикс. Собрали их 63 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Думаю, если при смене места работы вами в основном движет интерес к нижнему белью местных барышень, катастрофа неизбежна.
