Цитаты про отличных друзей

— Смерть надо мной смеется. — Ты знаешь, что мы сегодня не умрем. — Скажи это им. — Я не готов. Не здесь, не сейчас и не так. У меня осталось много дел. Я не могу умереть, не увидев напоследок лицо Констанции или не взглянув на детей, которые у нас будут, не посмотрев, как они играют, не подержав их на руках, не научив ездить, стрелять и любить... Нет, сегодня не мой день. — У меня ничего этого нет. Ни жены, ни детей — никого. — У тебя есть друзья. — Да. — Отличные друзья. И я не сомневаюсь, что однажды у тебя появятся и жена, и дети. — Да... да, однажды... и уж это-то у меня никто не заберет. Сегодня они нас не убьют.

Неприятности — кричала жопа. Жопа — кричали неприятности. Встреча лучших друзей состоялась отлично.

— Послушай, — друзья говорят мне на ухо, - — Все будет отлично, не падай лишь духом. — Все будет отлично, — киваю им сухо. И падаю, падаю, падаю духом...

Лошадь — отличный компаньон, и ты наверняка продашь её подороже, как и всех своих друзей.

«Надо есть, а то ты здесь не долго протянешь». Теперь она это отлично сознавала. И еще понимала: ей понадобятся все силы, чтобы осуществить задуманное. То положение, в каком оказалась Трейси, большинство людей сочли бы безвыходным: посажена в тюрьму на пятнадцать лет. У нее нет ни денег, ни друзей, ни каких-либо возможностей. Но в глубинных недрах Трейси открылась тайная сила. «Я выживу, — думала она. — Нагая встречусь с врагами, и моя смелость станет мне щитом». Она выживет, как выжили ее предки. В ней перемешалась кровь англичан, ирландцев и шотландцев, и Трейси от всех унаследовала лучшие качества: ум, храбрость и волю. «Мои предки выстояли во время голода, чумы и потопов. Выстою и я». Все предки Трейси теперь были с ней в этой адской камере: пастухи и охотники, фермеры и владельцы магазинов, врачи и учителя. «Я не подведу вас», — прошептала Трейси в темному теням из прошлого.

Coldplay – это всего-навсего четверо друзей, которые пытаются сделать отличную музыку.

 Большинство моих друзей гомосексуалисты. Если не брать в расчет их несколько отличную ориентацию, они часто оказываются по-настоящему мужчинами. 

— Красивая. Слишком красивая. Таким, как ты, Женька, нужна невысокая, нестройная, неброская серая мышь, чтобы весь остальной мир вздохнул спокойно. Потому что спаренные красавцы вызывают недовольство толпы. Красивая женщина имеет право любить богатого или хотя бы умного мужчину, ни ростом, ни фигурой, ни лицом не вышедшего. Красивый мужчина имеет право любить нефасонистую самку, потому что ему так удобнее, и к тому же она хорошо готовит, првильно гладит брюки и отличная мать. И все друзья, приятели и просто знакомые разной степени случайности будут понимать, сочувствовать о одобрять подобные союзы. Два вызывающе красивых человека, любящий друг друга, будут оскорблять всех окружающих одим лишь фактом своего сосуществования. А если это ещё и достаточно долго продлиться... В общем, не завидую я вам. Вы всегда будете одиноки в толпе. Наплевать. Лишь бы вы не были одиноки вместе.

 Мы с Джорди отлично ладили. Думаю, мы могли бы стать и больше чем друзьями, но мне все казалось, что у него на уме кто-то другой, а такие вещи всегда мешают завязать серьезные отношения. В конце концов, человек может даже примириться с тем, что рядом, под рукой, но все равно всегда помнит о чем-то, что могло бы быть, да не случилось. 

 Теория оливок основана на моих друзьях — Маршалле и Лили. Он ненавидит оливки, она обожает их. Таинственным образом это делает их отличной парой. Идеальный баланс. 

Только те из друзей или членов семьи, которые поддерживают его представление о себе или его версию действительности, получат доступ в вашу жизнь. В то же время любой, чьи взгляды отличны от взглядов мизогина, возможно, будет от дома отлучен.

— Я сказала — Что в порядке, ты справишься сама. Отлично, надеюсь, это правда. Так оно и есть, но дело в том, что у нас схожие пути, у нас общие друзья, на нас одинаково давили, у нас те же ожидания, наши родители думали о себе, и мы быстро превратились в ухудшенные версии самих себя. Я думаю, ты понимаешь, о чем я.— Они не дали нам шанса, правда, родители?— Они не знали, как это сделать