Цитаты про людей которые не ценят

 — И что это было?— Ничего. Забудь. Ты не поймешь.— Айви!— Сильвер, я правда, правда, не хочу начинать сейчас длинный задушевный разговор, ладно?— У моей мамы был рак. Я помню каково это. Знаешь, однажды я так разозлилась на официанта, который мне на что-то жаловался, что выплеснула ему в лицо свой холодный чай.— Просто, я оглядываюсь вокруг, Сильвер, и все, что я вижу, это людей, у которых столько хорошего в жизни, а они этого даже не понимают. Понимаешь, они даже не знают, как ценить то, что у них уже есть… пока это есть и просто… Я не знаю. И мне хочется, я не знаю… 

 — Опыт, как совершить убийство. Вышибить им мозги и забрать самое ценное. Это сокрушает стены, которые ты возводишь вокруг себя, стены, которые другие люди возводят вокруг тебя, чтобы помешать тебе творить то, что ты хочешь. Сечешь? То, что бы ты делал, если бы ничто не могло тебя остановить. Убийство — это акт самореализации, оно показывает человеку его истинную власть. И когда, чувак, ты это поймешь, та ничтожность, которой нас пытаются опутать, слезет, как говенная шкура. — Крипс распростер руки, словно был распят на кресте. — Убийство дает тебе свободу делать то, что ты должен. 

Однажды вы научитесь..Однажды вы научитесь ценить,Ценить всех тех, кого когда-то вы забыли.Вы захотите им однажды позвонить,И попросить прощение, за все, что вы им причинили.За всю ту боль, за огорченья,За лживость ваших нежных слов.За те прекрасные мгновенья,Которых больше не вернешь.Ведь вы совсем их не ценили,Не замечали грустный взгляд.А вас любили, вами жили,За вас отправились бы в ад.Однажды утром вы поймете,Что им теперь уж ни до вас.С тоскою в сердце вы уйдете,Не позабыв родных тех глаз.Однажды вы научитесь ценить,Вы будете кричать, о том, чтоб вас простили.Но будет поздно, ведь вас смогли забытьТе люди, которых вы когда-то приручили.

 Одиночество—это такая штука, которую время от времени нужно чувствовать, иначе никогда не научишся ценить присутствие людей в целом. 

Один раз он высказался в защиту смертной казни. Указал, что на любом общенациональном референдуме за смертную казнь высказалось бы абсолютное большинство населения. А против выступил бы только элитарный слой общества, вроде читателей книжного обозрения, которому и удалось кое-где отменить смертную казнь. Он заявлял, что это деяние — заговор власть имущих. Он заявлял, что это государственная политика — выдать преступникам и беднякам лицензию на грабеж, нападение, изнасилование и убийство среднего класса. Что именно так государство позволяет своим гражданам, стоящим на нижних ступеньках социально-экономической лестницы, стравливать пар и не превращаться в революционеров. В высших государственных эшелонах подсчитали, что для общества это меньшая цена. Элита живет в безопасных районах, посылает детей в частные школы, нанимает частных охранников, а потому может не опасаться мести обманутого пролетариата.

Впервые я отчетливо осознал громадную разницу между человеческими потребностями и человеческими желаниями. Дома у меня всегда было все необходимое - пища, кров, одежда, общение, - однако я частенько бывал недоволен, когда не получал всего, чего мне хотелось, когда люди не оправдывали моих ожиданий Выпавшие на мою долю испытания одарили меня таким богатством, которое в жизни важнее всего. Я стал ценить каждое мгновение, когда меня не донимают ни боль, ни отчаяние, ни голод, ни жажда, ни одиночество.

Мы питаем отвращение к боли и страданиям, но порой они приносят нам немалую пользу. Искатель знания, который претерпел много трудностей на своём пути, ценит знание, которое досталось ему столь нелегко, и приносит людям больше пользы, чем тот, кому знания доставались без усилий. Поэт, который познал горе и боль, сочиняет более вдохновенные, проникновенные и прочувствованные стихи, чем тот, кто живёт безмятежно и благополучно. Слова проповедника, который многое повидал в своей жизни и много выстрадал, не похожи на слова того, кто всегда жил спокойно, в достатке и благополучии. Его слова проникают в самую душу, они отворяют сердца, заставляют глаза источать слёзы, затрагивают тайные струны… Любой человек больше ценит то, что достаётся с трудом, чем то, что достаётся без усилий.

Воистину, многие ужасные древние тайны Земли лучше оставить неразгаданными — кошмарные тайны, которые не имеют никакого отношения к роду человеческому и которые можно постичь лишь ценой своего покоя и рассудка; сокровенные страшные тайны, знание которых превращает любого в чужака среди людей, влачащего свой путь в одиночестве.

Когда мальчик вначале направляет свою любознательность на половую жизнь, его интерес сосредоточивается на собственном половом органе. Он считает эту часть своего тела слишком ценной и важной, чтобы подумать, что у других людей, с которыми он так одинаково чувствует, его могло не быть. Так как он не может догадаться, что есть еще другой равноценный тип полового устройства, он должен предположить, что все люди, а также и женщины, имеют такой же член, как и у него. Этот предрассудок так прочно укореняется в молодом исследователе, что он не разрушается даже наблюдением половых органов маленьких девочек. Очевидность говорит ему, во всяком случае, что здесь что-то другое, чем у него, но он не в состоянии примириться со смыслом этого открытия, что у девочек нет члена. Представление, что член может отсутствовать, для него страшно и невыносимо, он принимает поэтому примиряющее решение: член есть и у девочек, но он еще очень маленький, потом он еще вырастет.

Очень может быть, что он и столь же суров, — возразил Дон Кихот, — но чтобы от него была людям такая же точно польза — вот за это я не ручаюсь. Уж если на то пошло, воин, исполняющий приказ военачальника, делает не менее важное дело, нежели отдающий приказы военачальник. Я хочу сказать, что иноки, в тишине и спокойствии проводя все дни свои, молятся небу о благоденствии земли, мы же, воины и рыцари, осуществляем то, о чем они молятся: мы защищаем землю доблестными нашими дланями и лезвиями наших мечей — и не под кровлей, а под открытым небом, летом подставляя грудь лучам палящего солнца и жгучим морозам — зимой. Итак, мы — слуги господа на земле, мы — орудия, посредством которых вершит он свой правый суд.

– ... Мы, люди, не можем быть свободны друг от друга, и мы не равны по природе своей. Мы не можем стать братьями, потому что больше всего заботимся о себе – ещё бы на детей хватило нашего сердца. Я просто хочу жить в мире, где нет сирот и никто не стреляет в спину, а ум ценится больше кулаков. Я хочу такой мир, в котором нет сверхлюдей, диктующих свою волю, зато у каждого человека есть реальный шанс заработать своё счастье. Это много? – Невообразимо много. И ты всерьёз надеешься победить? – Конечно! Иначе даже начинать не стоит. Мы должны объединиться... Будущее никому, кроме нас, молодых, не нужно. Поэтому мы заберём его себе.