Цитаты про дым и любовь

Плывут по небуПлывут по небу белокрылоМечты,Любовь бутоны распустила;Цветы Ласкают воздух ароматомСвоим,И саксофон играет тихоДвоим.Плывут по небу, растворяясь,В ночи,И звезды воском обжигаютСвечи,Живая музыка играет;СейчасВсе расстояния исчезлиДля нас.Плывут по небу легким дымом…«Привет!»Ты прочитаешь в моем небеОтвет,Сыграет море тихим плеском Волны -Что расставания для встречиНужны.Плывут по небу, различаяТвой свет,И за закатом будет новыйРассвет.В дни ожиданий – факел верыНезрим, -Но саксофон играет толькоДвоим.

Ни срезанных цветов, ни дыма панихиды, Не умирают люди от обиды И не перестают любить. В окне чуть брезжит день, и надо снова жить. Но если, о мой друг, одной прямой дороги Весь мир пересекла бы нить, И должен был бы я, стерев до крови ноги, Брести века по ледяным камням, И, коченея где — то там, Коснуться рук твоих безмолвно и устало, И все опять забыть, и путь начать сначала, Ужель ты думаешь, любовь моя, Что не пошел бы я?

 – И вот что я тогда решила: Сама, своими силами найду человека, который будет круглый год любить меня на все сто процентов. Сколько мне тогда было? Лет одиннадцать-двенадцать. – Здорово, – восхищенно сказал я. – И как результаты? – Не так все просто, – ответила Мидори и некоторое время смотрела на клубы дыма. – Видимо, так долго ждала, что со временем слишком задрала планку. Сложность в том, что теперь я мечтаю об идеале. – Об идеальной любви? – Чего? Даже я до такого не додумалась. Мне нужен просто эгоизм. Идеальный эгоизм. Например, сейчас я скажу тебе, что хочу съесть пирожное с клубникой. Ты все бросаешь и мчишься его покупать. Запыхавшийся, приносишь мне пирожное, а я говорю, что мне расхотелось, и выбрасываю его в окно. Вот что мне сейчас нужно. – Да это, похоже, к любви не имеет никакого отношения, – растерянно сказал я. – Имеет. Только ты об этом не догадываешься, – ответила Мидори. – Бывает время, когда для девчонок это очень важно. – Выбросить пирожное в окно? – Да.

Когда любовь только зарождается, то оба, и ОН, и ОНА, на сто процентов уверены, что уж в этот раз всё будет по-другому, что уж это-то светлое чувство не исчезнет, как дым, а останется в их душах навеки, «пока смерть не разлучит нас». Но проходит несколько лет, а то и месяцев — и «вечная» любовь проходит, будто её и не было. Любовь умирает. Но кто же в этом виноват? Наверное, мы сами. Слишком уж мы привыкли зацикливаться на плохом, не видя хорошее, слишком рационально подходим к тому, что нужно просто чувствовать, слишком ориентированы на самих себя, а не на того, кто находится рядом с нами. Мы привыкаем. И забываем быть искренними, забываем радовать друг друга, забываем дорожить друг другом и ценить каждое мгновение, проведенное вместе.

 Любовь как дым, попадает мне в глаза, Не знаю как жить в этом мире без тебя. Без твоих губ, без твоих красивых глаз, Ты все что мне так нужно, в эту минуту сейчас. 

 Хранят покой свой себялюбцы жадно; Честь, верность, долг, любовь – им прах и дым. Как будто, если в их дому все ладно, Пожар соседа не опасен им! 

Когда я в атаке в дыму и в огне Иду по колено в крови, Далекая радость, хотя бы во сне Ты имя мое назови... Согретый любовью в Карельском лесу, От пуль невредимый в бою, Я вместе с победой тебе принесу Солдатскую верность свою.

 Глотая дым дешевых сигарет Настраивая струны на гитаре Я вспомнил, что любовь и бред Всегда рождаются в одном кошмаре. 

Есть любовь, похожая на дым: Если тесно ей — она дурманит, Дай ей волю — и её не станет… Быть как дым — но вечно молодым.

 Любовь такая странная штука, Без нее никак и с ней мука, Тяжко быть без любимого и быть с ним. Не так все просто, думая, пуская дым. 

Царская весна наступает на рассвете, посреди осени, после первых холодных дождей, но до первого снега и продолжается четыре часа; увидеть ее могут только цари, святые и вечные дети, чьими помыслами движет любовь, остальные в эту пору сидят по домам, обуреваемые им самим непонятной тревогой. Всякий раз в начале Царской весны туманы выходят из берегов и текут по земле, их потоки стремительны как речное течение, и могут унести зазевавшегося путника. Потом появляются призраки первоцветов, увядших еще в апреле; они белы как молоко, тянутся к солнцу и пахнут дымом. На деревьях набухают почки и появляется молодая листва, но не зеленая, а желтая и алая, так что несведущие и невнимательные не могут отличить новые листья от старых, уже собравшихся облетать. Каштаны начинают плодоносить яблоками, а вишни – синими стрекозами. Кто найдет и съест яблоко, упавшее с каштана, будет молод еще сорок лет, а кто увидит синюю стрекозу на вишневом дереве, обретет бесстрашие.