Цитаты про здесь и сейчас

A cloud hangs over and mutes my happiness, A thousand ships couldn't sail me back from distress. Wish you were here and I'm a wounded satellite! I need you now. Put me back together, make me right. Облако закрыло небо, приглушив ощущение моего счастья, И тысяча кораблей не смогла бы увезти меня от страданий. Как бы я хотел, чтобы ты была здесь, а я бы стал твоим раненым спутником! Ты мне нужна сейчас. Собери меня, приведи меня в порядок!

— Здравствуйте? — Чем могу помочь? — Здрасти! Мой класс пришел сюда на экскурсию, и я должна взять у кого-нибудь интервью для школьного проекта. — Хорошо. Можешь посидеть за тем столом, и кто-нибудь когда-нибудь здесь да и появится. — А разве вы сейчас не здесь? — Нет.

Я провел его молча на кухню И, налив очень крепкого чая, Попросил у него поклясться - Пару слов, только «Я обещаю!» «Обещаешь кормить кошку? Она любит сухой, с рыбой. Вот здесь, в ящике чайные ложки, Погоди говорить «Спасибо»; Обещай поливать кактус, Пару старых гераний и плющ, Если что, то под раковиной вантуз, Хотя, может, я быстро вернусь..» Мы курили, смотря в ночь оконца, Чай остывший покоился в кружке, До весны ведь не будет солнца; Мы заботимся так друг о дружке. «Как, дружище, странно устроено, Что с приходом холодного времени Мою голову с частою проседью Атакуют былые сомнения?! И сейчас, снова, не исключение, Если будут звонить и спросят - Ты скажи, что я принял решение - Я сегодня уехал в осень».

Но, знаете, уж очень это скучно и противно. Вроде тех мух, которых сейчас представлял господин артист. Слепились на секунду на подоконнике, а потом в каком-то дурацком удивлении почесали задними лапками спину и разлетелись навеки. А разводить здесь любовь?.. Так для этого я герой не их романа. Я некрасив, с женщинами робок, стеснителен и вежлив. А они — здесь жаждут диких страстей, кровавой ревности, слёз, отравлений, побоев, жертв, — словом, истеричного романтизма.

 Твоя жизнь — это то, что происходит сегодня. Сейчас. Вот она. Здесь. Не успеешь моргнуть — она пройдет. Ты сказал это? Я люблю тебя. Я не хочу жить без тебя. Ты изменила мою жизнь. Ты сказал это? Строй планы, выбирай цели, иди к ним, но время от времени смотри по сторонам. Прими жизнь всем существом, потому что она здесь и сейчас. Завтра ее может не быть. 

В воздухе чувствовалась та особая свежесть, подаренная океаном, которая рождает в душе чувство могучей бескрайней свободы, уверенности в своих силах. Здесь и правил сильнейший. Тот, кто мог уподобиться океану в своей мощи. И сейчас, глядя на спокойную серо-зеленую гладь, сердце Кэтрин замирало от пронзительного ощущения красоты. Той, которая существует, едва принимая во внимание соприсутствие человека. Только сейчас, свободное от оков счастья, её сердце могло испытывать такие эмоции.

 Ты живешь здесь и сейчас, и больше тебя никогда не будет. И геройства в том, чтобы сдохнуть по дурости, тоже нет. 

— Привет, сын. — Отец? — Привет, Джек. — Я не понимаю, ты погиб. — Да. — Тогда как ты оказался здесь? — А как ты здесь оказался?! — Я тоже погиб?! Ты настоящий? — Да, как и ты, как и то, что с вами произошло и все эти люди в церкви. — Они тоже все погибли? — Все мы когда-нибудь умираем, сын, кто-то раньше, кто-то позже. — Но почему они сейчас все здесь? — Здесь нет понятия «сейчас». — Где мы отец? — Вы все создали это место, чтобы найти друг друга. Самой важной частью твоей жизни было то время, что ты провел с этими людьми, поэтому вы все здесь, ты нуждаешься в этих людях, они все нуждаются в тебе. — Для чего? — Чтобы вспомнить,cмириться...

 — Денис, ты где был сегодня? — Да жене плохо стало. Надо было срочно домой съездить. — Если тебе помощь нужна, ты скажи. Я все сделаю. — Нет, спасибо. Сам справлюсь. — Зачем ты мне врешь? Как ты думаешь, смогу я тебя пристрелить прямо здесь и сейчас? Конечно смогу, потому что найдется с десяток свидетелей, которые покажут, что ты выстрелил первый. 

Прости, прощай, раз не знакомо чувство благодарности. Я не умею лицемерить, гореть от зависти. Свобода слова — это вещь! Попробуй обрести. Палю здесь и сейчас. А ты считай до десяти...

А ещё я знаю, что хотим мы оба, но ни шагу друг к другу. Любовь какая-то. И надо рассказать об этом кому угодно, только не тебе. Есть ещё: запретить себе думать над мотивами, призрачно надеяться, что ты умираешь, что любишь, что ждёшь меня где-нибудь, и готовиться ударить тебя ещё раз, если всё-таки встретимся в этом. Всю навевающую легкую безнадёжность музыку привязывать к тебе; а легкая — как раз из-за надежды. А безнадёжность — от глупых принципов… — да от самой жизни такой, а мы живём своей каждый. Мы следуем. Оставляем неповторимое своё — следы, без «вдвоём», совсем несолёный ночной суп, если бы мы умели готовить. А потом это выльется в кто кого переживёт, да только не к победе стремимся, а то следы собственные, разлучные — исчезнут. Бессмысленными станут — обретут свою всамделишную сущность. Да глупо всё это. Нет, мы не найдём похожее дыхание в других, и не стоит пытаться даже, но здесь важен сам процесс несмирения, твёрдости, необходимой жестокости уметь ставить точки.

Странная ночь, — подумал он. — Где-то сейчас стреляют, где-то преследуют людей, бросают в тюрьмы, мучают, убивают, где-то растаптывают кусок мирной жизни, а ты сидишь здесь, знаешь обо всем и не в силах что-либо сделать В ярко освещенных бистро бурлит жизнь, и никому ни до чего нет дела