Старые Цитаты про взлет

 Чем ближе старость, тем труднее нам отделить себя от окружающей природы. Нашу кожу дубит ветер, растягивают годы, изнашивают усталость и наслаждения, и ее частички, вместе с волосами, слезами, ногтями и слюною, падают наземь, точно сухие листья или сломанные былинки, открывая душе все больше выходов наружу из дряхлеющего тела. И ее последний взлет не что иное, как окончательное распыление. 

 Вот, новый поворот, И мотор ревет, Что он нам несет? Пропасть и взлет? Омут или брод? Ты не разберешь Пока не повернешь. 

Я такой же, правда, и не менялся вовсе. Мне ничего не надо, но, когда страшно, мы просим. Много вранья за моей спиною пролетело, Проходили недели, как взлёты и падения. Терпела мама крики, и лопалось терпение! Собрался уходить, хлопая дверью я. Любовь — мгновение! Кто сердцем, кто по вене яд, А для меня она осталась лишь вдохновением. Меня жалели и терпели, я наоборот. Всем было холодно, — метели... Ну, а мне тепло. Скажи мне, Господи: зачем ты тогда послал? Мне тяжело дышать, и я не знаю, что теперь сказать маме. Самое первое слово... Знаешь, самое родное, что есть. Мне бы не влезть в это болото чудес, где остаются навсегда, Этот проклятый лес, где ходят люди — без лица, без правды. Простите, люди, вы меня за всё! Эти слова — это чистая правда! Помните, куда бы нас не занесло, что не всегда, а можно красиво падать.

Имя превращает абстрактное понятие «враг» в нечто уникальное и особенное, имеющее прошлое и будущее, предков и, возможно, потомков, переживающее взлёты и падения.

Бизнес, как известно, вещь цикличная — взлеты в нем непременно сменяются падениями.

Вера – первое, в чем я начал сомневаться. Потому что начал сомневаться в божественной справедливости. Еще в детском саду я задумался: а что, на небе со мной все будет так же, как с протестантами, как с католиками? Меня вообще всегда интересовала возможность несправедливости. Ко мне-то все были очень расположены, я с детства нравился людям, был, что называется, прелестным ребенком. Другие нравились меньше, и я замечал это. И по вечерам изводил маму вопросами, главный из которых был, конечно, «почему?». А она мне говорила: то, что ты нравишься людям, – дополнительные возможности и дополнительная ответственность. И только. Но во мне поселилось чувство вины, что смешно, из-за несправедливого мироустройства. А потом религия и вовсе перестала устраивать меня – из-за догмы, предписывающей, что можно, а что нельзя. А это опасно – любое предписание. Жизнь состоит из различий, все имеет право на жизнь.

Разовые порции сахара, сливок, разовые порции масла, полуфабрикаты для микроволновки, мини наборы шампуня и кондиционера, микроскопические кремы, крохотные кусочки мыла. Люди, встречающиеся мне во время перелетов, — одноразовые друзья! Мы проводим вместе время от взлета до посадки и не более того

И вдруг в хоре детских голосов зазвучал сильный женский голос. И повел партию. Фло не понимала слов, но мелодия, выводимая голосом, заворожила её, намертво приковав к себе внимание. Девушка слушала её всем своим существом, взлетая вместе с ней под небеса, а затем замирая и таясь в паузах. И голос. Этот голос совершил вдруг то, что казалось Фло невозможным. Он разделил сердце девушки и поселившуюся в нем боль. Разделил их так, словно не срослись они, проникая друг в друга, как родные. Этому голосу Флоренс отдала бы жизнь.

 Сколько ещё будет потерь и неудач Взлётов вверх и падений прямо в грязь Сколько ещё будет псов на пути Вставлять палки в колёса, но ты должен идти 

Когда последний раз мир сходил сума? Из-за никому доселе не известной группы мальчиков, которые лихо играют на гитаре, бас-гитаре и ударных и, в меланхолической грусти по поводу мировых проблем, берут за душу своими песнями о любви, взлетая при этом с нулевой отметки на первое место в немецких хит-парадах, оставив всех прочих далеко позади. И поразительно в феномене «Tokio Hotel» вовсе не то, что из-за них толпы девочек доводят до безумия своих родителей, вопят в аэропортах и рвут на себе волосы, а то, что у этих четырех парней потрясающая музыка.

 Никто из нас не выбирал, где и когда нам всем родиться, Никто не пел в полёте песню свободной в небе счастья птицы, Но каждый ощущает на себе все взлёты и паденья, У каждого свой смысл жить, своё предназначенье! Не сдаться, не сломаться, не пропасть, не сбиться, не сорваться, Жить, как будто бы в последний раз встаёт над нами Солнце, Средь каменных лесов, домов, оков бороться За каждое мгновенье призрачного счастья, до неба достучаться! 

И долго еще после взлета последних ракет, Избежав истребленья в укромных местах средь развалин, На земле будут бодрствовать над миллионами мертвых Одни только книги.