Цитаты про родных и близких

... а теперь спрашиваю себя, что же это такое – тоска по дому, по чем мы тоскуем, вспоминая родной дом. Мы тоскуем по людям, отвечаю я себе, главное для нас – люди, ведь люди приходят и уходят, люди так созданы, что по ним приходится тосковать, но еще тоскуешь по местности, по свету и по местности. Мне кажется, я тоскую по местности, в которой прожили жизнь самые близкие мне люди. Вот так несложно, по видимому, обстоит дело. Я тоскую по местам, в которых жили, в которых живут люди, потому что там в урочный час так же светит солнце, из года в год, и луч его под тем же углом ложится на стену, под каким он ложился при моих пращурах, думается мне, и все так же идет там дождь, и хотя дождь – это вода, но в этом дожде почему то чувствуется что-то умиротворяющее, но каждый раз, как я возвращаюсь мыслями к этой местности, она почему то преломляется и поворачивается множеством граней, на мгновение выстраивается целостная картина, но удерживается она недолго;

Когда ты видишь человека, с которым только что расстался, у тебя возникает очень странное чувство. Ты ведь понимаешь, что он родной, он твой, он близкий. Но его словно подменили, и он ничего не помнит.

 Приучила, проучила, преподала мне урок, Дала ключи от сердца, но поменяла замок. Научи, как ты, взять и забыть обо всем, О самом близком, милом и родном, Не верю до сих пор, что с нами это было, Ты все легко удалила, а вот я не стер. 

Скоро Новый год! И я наконец купила дополнительные стеллажи: стопки журналов и новых книг про моду мешали ходить. Я навела образцовый порядок буквально везде, от электронной почты до гардеробной, и даже приклеила фотографии туфель на все обувные коробки. И вы тоже наверняка уже совершили нечто подобное или набираетесь мужества вот-вот совершить. И ёлку мы на этот раз поставим, как только появятся ёлочные базары, а не за пять минут до поздравления Президента, правда?.. Вы заметили? Под Новый год мы не просто украшаем дом и наряжаем ёлку. Мы создаем свою личную уютную сказку, ту идеальную жизнь, которой почему-то не можем жить каждый день. Причем создаем её по сценарию, однажды написанному в детстве, когда мы действительно знали жизнь. Ну, например, суп - это плохо, а конфета с вафелькой - хорошо. Вы заметили? Весь год мы думаем о совершенно чужих нам людях чаще, чем о собственных родственниках и друзьях.

Она любила его. Не так, конечно, как в самом начале их знакомства. Но и не меньше. А просто иначе, по-другому. Не как прекрасного принца и недосягаемую мечту, а как до боли родного, до мельчайшей черточки знакомого близкого человека, который каждый вечер из года в год засыпает и просыпается с тобой в одной постели, которому ты стираешь бельё, и ради которого ежедневно встаёшь на полчаса раньше, чтобы приготовить горячий завтрак и подать на стол именно то, что он любит...

Держаться за руки, ерунда, по сравнению с поцелуем. Но так он кажется мне настолько близким и родным, что словами не передать. Даже как-то волнительно. От прикосновения к его руке, так тепло на душе и приятно.

Никогда нельзя распускаться. Надо всегда быть в форме. Нельзя показываться в плохом состоянии. Особенно родным и близким. Они пугаются. А враги, наоборот, испытывают счастье. Поэтому, что бы ни происходило, обязательно нужно думать о том, как ты выглядишь.

Не люблю я тех, кто паразитирует на самом святом в человеке — на любви. Ведь по большому счету, что такое эта религия? Вера в то, что есть кто-то добрый, что он нас любит, что не бросит, что родные и близкие будут ждать нас за гранью… Это так, я согласен. Но это не дает храмовникам права преследовать, жечь, судить, карать и миловать, драть деньги… У них есть обязанности — помогать, защищать, утешать…

У каждого из нас есть грань терпенья, Когда непонимания стена Вонзает в сердце острый нож сомненья: «А та ли жизнь тебе нужна была?» У каждого из нас есть точка срыва, Когда становится на сердце тяжело, Когда нам кажется, что падаем с обрыва, И жизнь становится как черное пятно. У каждого из нас есть луч надежды, Что кто-то очень близкий и родной Не даст тебе упасть в пучину бездны И скажет: ты не бойся, я с тобой....

 Я устала быть сильной! Устала идти вперед, теряя по дороге самое родное, близкое. То, что вернуло мне силы, помогло поверить в завтра, в саму себя. В нас. И теперь ты покидаешь мое настоящее, предлагаешь довольствоваться встречами в иллюзорном лете… 

 Наши родные и близкие, умирают для того что бы мы поняли — как они нам дороги. 

Почему бы не называть всё своими именами? Что мы часто подменяем друзьями врагов, а врагов — друзьями, Что в лицо нам говорят не то, что без нас, за столами, И что если мы не нужны, то о нас быстро забывали. Что встречая на улице кого-то когда-то родного, Мы бы рады поздороваться первыми, но ждем этого от другого, Что иногда долгий путь несет разочарование результатом, И мы часто молчим, ругаясь отборным матом. Что мы не всегда любим читать старые, сентиментальные переписки, И что возвращаться подчас непросто даже к самым близким. Что вкусы меняются, а какая-то старая песня неизменно задевает за живое, Что легче найти новое, чем починить. Починить — дело затяжное. Что самые родные обделены самими нами, Что выходя на улицу, мы остаемся взаперти, за замками. Что мы — просто люди, а не в какой-то мере хорошие или плохие. Играющие именами. Обреченно смертные. Обреченно живые.