Цитаты от автора от имени автора про мир

Если ваше сознание подобно мячику для гольфа, из любой книги вы возьмете мыслей не больше этого мячика, а глядя в окно — увидите мир точно с такой же мячик. Вы просыпаетесь и проживаете очередной день, включаясь в жизнь через этот мячик, и радость, испытанная вами, также помещается в него.

… гений меньше всего сознает, что таков его долг. Он творит не из чувства долга. В общении с внешним миром он тоже руководствуется не этим чувством… он всегда остается самим собой: даже в наиболее нелепом своем поступке он остается гением; в его стремлении выступить перед публикой им движет не очень высокое моральное чувство, опять-таки не до конца им осознанное, но тем не менее довольно сомнительного свойства, и поэтому даже величайший художник обречен на пренебрежительное к нему отношение.

Ни один человек, никогда, ни при каких обстоятельствах не имеет права вмешиваться в чужой внутренний мир.

Из всех уважительных причин мира не склеить одной маленькой истины.

Эту умственную заразу усугубило то, что Роберт Фиск называет «гостиничной журналистикой». Если в прежней журналистике Ливан был частью Леванта, то есть Восточного Средиземноморья, то теперь он внезапно стал частью Ближнего Востока, как будто кто-то умудрился перенести его поближе к пескам Саудовской Аравии. Остров Кипр, расположенный примерно в шестидесяти милях от моей деревни на севере Ливана, с почти идентичной кухней, верой и обычаями, внезапно сделался частью Европы (конечно, местные жители с обеих сторон подверглись соответствующей психологической обработке). Прежде черта проводилась между Средиземноморьем и не-Средиземноморьем (то есть между оливковым и сливочным маслом), а в 1970-е годы она вдруг разделила мир на Европу и не-Европу. Поскольку границу между ними обозначил ислам, никто не знал, куда отнести арабов христианского (и иудейского) вероисповедания.

Каждый старался создать что-то такое, чего ещё никто не творил и не видел, каждому хотелось хотя бы на короткое время очутиться в вольном мире красоты, вызванном собственным воображением, почувствовать себя безраздельным властелином, господином, свободным во всём, ибо подлинную свободу даёт только выполняемая тобою работа, которую способен выполнить один ты в целом свете.

Голова ребенка всегда полна; чтобы занять его или развлечь, вовсе не требуются события внешнего мира.

Похоже, люди часто попадают в подобную ловушку. Им кажется, что если кто-нибудь не поступает так, как от него ожидают, то с ним не все в порядке. Полагаю, это упрощает им жизнь, позволяя не задумываться, а вдруг что-то не так с их собственными ожиданиями или миром. Или жизнью.

Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 10^14 битам информации, заключенной в словах, и примерно 10^15 битам — в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов — десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться.

Ужель помыслить нам возможно, Что для земли мы рождены, Для мира, где все тленно, ложно, Где все страстям покорены, Где смертный, чувством благородный, Всегда унижен и забыт За то, что прихотям порока Почтенья не дает глубока И сильным правду говорит. Нет, нет! Есть мир иной, мир вечный, Где нет разврата, крови, слез, Где самый тихий стон сердечный Пред гласом гордых перевес В суде Творца людей имеет!

Дубинка надо мной. Куда от мира деться? Он день и ночь со мной, и понял я тогда, Что мясники, как мясники — умельцы, И на вопрос: «Ты рад?» — я вяло крикнул: «Да». Трус лучше мертвеца, а храбрым быть опасно. И стал я это «да» твердить всему и вся. Ведь я боялся в руки им попасться И одобрял все то, что одобрять нельзя.

Кинематограф рассказывает истории. Он придумывает мир, конструирует опыт, который люди не смогли бы пережить, не посмотрев этот фильм.