Старые Цитаты про запах цветов

 Циник — это человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба. 

Некоторые из нас одарены более других! Их талант естественен, как солнечный свет, как запах цветов, или улыбка ребенка, который еще не знает разницы между большими и маленькими людьми! Талант не зависит от положения человека!

 Вот древний-древний сад, который вижу я во снах,Где солнца майский луч игривый призрачно отсвечен,Цветы увядшие безвкусны, они в серых все тонах,А стен развалины пробудят размышленья о прошедшем.Лоза ползет в укромных уголках, и мох в пруду,Беседку чаща задушила темнотою и прохладой,А на безмолвных майских тропах редко травы я найду,И запах тлена плесневелый здесь сильней всех ароматов.И не найти живых существ в совсем забытом месте том,И за оградой тишина не отзовется звуком эха,Но я иду, я жду и вслушиваюсь в поиске своем, 

Но пока есть мы семеро, теплый летний вечер, стрекотанье цикад в траве, запах цветов, доносящийся из сада. Замок, освещенный огнями, бокал вина в руке, первые звезды, зажегшиеся на небе, тихий неторопливый разговор. Шелестящая на ветру листва деревьев, удивительное спокойствие и гармония с целым миром. Всё хорошо. Ради всего этого я и буду сражаться дальше.

Мне кажется, что своей верой в божественное провидение мы обязаны цветам. Все остальное — наши способности, наши желания, наша пища — необходимо нам в первую очередь для существования. Но роза дана нам сверх того. Запах и цвет розы украшают жизнь, а не являются условием ее существования. Только божественное провидение может быть источником прекрасного. Вот почему я и говорю: пока есть цветы, человек может надеяться.

 Я — лето в теплых глазах Твоих,Я — запах цветов в том, чем ты дышишь,Я — ускоренный ритм в сердце Твоем,Я — смысл в словах, которые Ты слышишь. 

Первое, на что я обратил внимание в тот первый день в Бомбее, – непривычный запах. Я почувствовал его уже в переходе от самолета к зданию аэровокзала – прежде, чем услышал или увидел что-либо в Индии. Этот запах был приятен и будоражил меня, в ту первую минуту в Бомбее, когда я, вырвавшись на свободу, заново вступал в большой мир, но он был мне абсолютно незнаком. Теперь я знаю, что это сладкий, тревожный запах надежды, уничтожающей ненависть, и в то же время кислый, затхлый запах жадности, уничтожающей любовь. Это запах богов и демонов, распадающихся и возрожденных империй и цивилизаций. Это голубой запах морской кожи, ощутимый в любой точке города на семи островах, и кроваво-металлический запах машин. Это запах суеты и покоя, всей жизнедеятельности шестидесяти миллионов животных, больше половины которых – человеческие существа и крысы. Это запах любви и разбитых сердец, борьбы за выживание и жестоких поражений, выковывающих нашу храбрость.

Мне кажется, что своей верой в божественное провидение мы обязаны цветам. Все остальное - наши способности, наши желания, наша пища - необходимо нам в первую очередь для существования. Но роза дана нам сверх того. Запах и цвет розы украшают жизнь, а не являются условием ее существования. Только божественное провидение может быть источником прекрасного. Вот почему я и говорю: пока есть цветы, человек может надеяться.

Первое, на что я обратил внимание в тот первый день в Бомбее, – непривычный запах. Я почувствовал его уже в переходе от самолета к зданию аэровокзала – прежде, чем услышал или увидел что-либо в Индии. Этот запах был приятен и будоражил меня, в ту первую минуту в Бомбее, когда я, вырвавшись на свободу, заново вступал в большой мир, но он был мне абсолютно незнаком. Теперь я знаю, что это сладкий, тревожный запах надежды, уничтожающей ненависть, и в то же время кислый, затхлый запах жадности, уничтожающей любовь. Это запах богов и демонов, распадающихся и возрожденных империй и цивилизаций. Это голубой запах морской кожи, ощутимый в любой точке города на семи островах, и кроваво-металлический запах машин. Это запах суеты и покоя, всей жизнедеятельности шестидесяти миллионов животных, больше половины которых – человеческие существа и крысы. Это запах любви и разбитых сердец, борьбы за выживание и жестоких поражений, выковывающих нашу храбрость.

 Неверно сказать, что мне доставляло удовольствие рассекать их на кусочки. Я не испытывал радости от увечий и расчленения, тогда еще нет, а нравился мне тихий шепот лезвия. Меня устраивали мои юноши в первозданной форме: большие мертвые куклы с двумя красными плачущими ртами вместо одного. Я держал их у себя почти неделю, пока по квартире не начинал распространяться запах. Кругом стояло благовоние смерти. Словно в вазе слишком долго держали цветы. Терпкий сладкий аромат застревал в ноздрях и добирался до гортани с каждым вдохом. 

 Вот древний-древний сад, который вижу я во снах, Где солнца майский луч игривый призрачно отсвечен, Цветы увядшие безвкусны, они в серых все тонах, А стен развалины пробудят размышленья о прошедшем. Лоза ползет в укромных уголках, и мох в пруду, Беседку чаща задушила темнотою и прохладой, А на безмолвных майских тропах редко травы я найду, И запах тлена плесневелый здесь сильней всех ароматов. И не найти живых существ в совсем забытом месте том, И за оградой тишина не отзовется звуком эха, Но я иду, я жду и вслушиваюсь в поиске своем, И знаю, что тот сад рожден веленьем сгинувшего века. Я буду часто вызывать виденья дня, что больше нет, И взгляд на серый-серый вид откроет в памяти мне дверцу. Печаль утихнет, и я вздрогну, вдруг поняв простой ответ: Цветы поникшие – надежды, сад же – это мое сердце. 

О хамстве своей природы: Никогда не радовалась цветам в подарок и если покупала когда-нибудь цветы, то или во имя чье-нибудь (фиалки — Парма — Герцог Рейхштадтский и т. д.) или тут же, не донеся до дому, заносила кому-нибудь. Цветы в горшке надо поливать, снимать с них червей, больше пакости, чем радости, цветы в стакане — так как я непременно позабуду переменить воду — издают отвратительный запах и, выброшенные в печку (всё бросаю в печь!), не горят. Если хотите мне сделать радость, пишите мне письма, дарите мне книжки про всё, кольца — какие угодно — только серебряные и большие! — ситчику на платье (лучше розового!) — только, господа, не цветы!