Цитаты про тоску по человеку

Нормальный человек считает нужным: 1. Забыть, кто он такой и чего желает, чтобы это не мешало производить, воспроизводить и зарабатывать деньги. 3. Тратить годы на обучение в университете, чтобы потом не найти работу. 4. Заниматься с девяти утра до пяти вечера тем, что не приносит ни малейшего удовольствия, чтобы по прошествии тридцати лет выйти на пенсию. 5. Выйти на пенсию, обнаружить, что сил наслаждаться жизнью уже не осталось, и очень скоро умереть от тоски. 8. Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их «людьми, лишенными амбиций». 9. Сопоставлять все предметы и явления в той же системе координат, что и машины, квартиры, вещи, не пытаясь постичь истинный смысл того, зачем и ради чего он живет. 10. Не разговаривать с незнакомыми. Скверно отзываться о соседях. 12. Жениться, произвести потомство, жить вместе и после исчезновения любви, уверяя, что это нужно ради детей (словно они не слышат ежедневных ссор родителей). 13. Осуждать всякую попытку быть иным.

И я понял в этот момент, по кому скучаю. Я понял, какого человека мне не хватает в жизни. Я со всей ясностью осознал, по кому я невыносимо тоскую, тоскую давно, и кого мне так недостаёт каждый прожитый мною день. Это конкретный человек. Мне он необходим, и я по нему скучаю. Я скучаю по себе, счастливому.

 Прошлое — родина души человека. Иногда нами овладевает тоска по чувствам, которые мы некогда ис­пытывали. Даже тоска по былой скорби. 

— Слышь! — вслух произнес он. — Ну, вот ты миллиардер. По ящику постоянно светишься, в Кремле тусуешься, ***-моё. Олигарх, бля, в натуре. Ну, и как это — быть миллиардером? Иметь столько бабок? Всё тебе доступно!.. «Что видишь ты вокруг». Тёлки… тачки крутые… Любую, там, супермодель — только пальцем помани? — Да... — задумчиво и грустно как-то усмехнулся Зайченко. — Только манить теперь уже не хочется. На *** они теперь нужны! Всё не вовремя, в общем. Как обычно. — Ну, так в чем же тогда дело-то? За чем дело встало?.. — В смысле? — Ну, в смысле супермоделей? — Господи! Да дались тебе эти супермодели! — с досадой воскликнул Зайченко. — Да все они!.. «Денег — дай!» Вот тебе и вся супермодель. Обычный вариант, только чуть дороже. — Ну, и правильно! — еще больше удивился Горбалюк. — Естественно! А чего ты хотел? Красотой её своей, что ли, пленить? Могучим интеллектом? Конечно, «денег»! Ну, и что? Тебе-то чего? Ну, и дай, если просит! Тебе что, жалко? Девочке помочь?

... Я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени. Тот, кто безнадежно любит, способен порой обуздать свою страсть, потому что он не только её жертва, но и источник; если влюбленный не может совладать со своим чувством, он, по крайней мере, сознает, что страдает по собственной вине. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ибо над чужой страстью ты уже не властен и, когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной. Пожалуй, только мужчина может в полной мере почувствовать безвыходность такого положения, только он, вынужденный противиться, чувствует себя при этом и жертвой и преступником.

— Я не способен ходить по радуге, Изабелла, – говорю я. – Но очень хотел бы научиться. А кто способен? Она шепчет мне на ухо: – Никто. – Никто? И ты тоже нет? Изабелла качает головой. – Никто, – повторяет она. – Но достаточно, если человек об этом тоскует.

Думают люди: дом — это где кровать, Кухня, гостиная, мягкий ковёр и кресло. Люди считают, что дом нужен, чтобы спать, Люди считают, что дом — это просто место. Думают люди: если покинуть дом, Будешь скучать по кровати и занавескам. Люди тоскуют по осени за окном. Люди считают, что дом — это просто место. Мне говорили, что дом — это там, где я. Там, где живут родные, где кот с собакой. Мне говорили: дом — это где друзья, Дом — это место, где можно ходить лохматым. Чувствую я отчего-то: мой дом — не дом! В доме моём никогда не бывает тесно: Кажется мне, что мой дом — это там, где Она. Значит, мой дом — человек, и совсем не место.

Когда человек в тоске, она ему советует: «Думайте о том, сколько на свете горя, и будьте благодарны, что вам это не приходится переживать». А я советую другое: «Иди в поле, на волю, на солнце, иди на волю, пытайся найти счастье в себе, в боге. Думай о том прекрасном, что творится в твоей душе и вокруг тебя, и будь счастлив». По моему мнению, мамин совет неправилен. А если у тебя самого несчастье, что же тогда делать? Тогда ты пропал. А я считаю, что всегда остается прекрасное: природа, солнце, свобода, то, что у тебя в душе. За это надо держаться, тогда ты найдешь себя, найдешь бога, тогда ты все выдержишь. А тот, кто сам счастлив, может дать счастье и другим. Тот, в ком есть мужество и стойкость, тот никогда не сдается и в несчастье!

Ведь что такое, в сущности, русский коммунизм? Шел бухой человек по заснеженному двору к выгребной яме, засмотрелся на блеск лампадки в оконной наледи, поднял голову, увидел черную пустыню неба с острыми точками звезд — и вдруг до такой боли, до такой тоски рвануло его к этим огням прямо с ежедневной ссаной тропинки, что почти долетел. Хорошо, разбудил волчий вой — а то, наверно, так и замерз бы мордой в блевоте. А как проснулся, оказалось, что дом сгорел, ноги изрезаны о стекло, а грудь пробита аккуратными европейскими пулями…

 Нормальный человек считает нужным:1. Забыть, кто он такой и чего желает, чтобы это не мешало производить, воспроизводить и зарабатывать деньги.3. Тратить годы на обучение в университете, чтобы потом не найти работу.4. Заниматься с девяти утра до пяти вечера тем, что не приносит ни малейшего удовольствия, чтобы по прошествии тридцати лет выйти на пенсию.5. Выйти на пенсию, обнаружить, что сил наслаждатьсяжизнью уже не осталось, и очень скоро умереть от тоски.8. Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их людьми, лишенными амбиций. 

 Она война и мир. Мастер и Маргарита. Унесённые ветром. Всё в одном человеке, в одной книге, в одной женщине. Я залипаю с мыслями о ней по ночам. Пишу про неё утром. Я истоптал к её сердцу сотни маршрутов и так и не нашёл правильного. Её любовь: преступление, ненависть, наказание. Она для меня как героин, как марка, как экстези, как Блэк Лэйбл, Абсент и Хенеси. Она даёт мне стимул зарабатывать деньги, заниматься спортом. Если бы не она, я бы давно уже потерялся во дворах и высотках. Она моя бессоница, она журавль в небе. Она болезнь, которую не лечит время. Опережает время на шаг. Если не соответствовать формату её партий, поставит мат в три хода. От заката и до восхода её реальность превращается в фото, битву между добром и злом, чёрным и белым. И я будто наивный ребёнок пускаю её внутрь своих стен… Но ты ушла. И у меня появилась другая соска. Её зовут тоска. Она живёт со мной под одной крышей, и это она моей рукой тебе пишет. Не, не, не я. Я где-то в левых движах. 

…Петр сказал: вот, было нас одиннадцать человек, и ходили мы по земле Галилеи и Иудеи в поисках двенадцатого, ибо сказано было Иоанном Крестителем: сила вы, когда вас ровно столько, сколько нужно, чтобы говорить с вами Богу. И скажет он через вас слово свое, когда число ваше станет двенадцать, ибо двенадцать Его число. И в один день встретили мы на дороге человека блаженного, был он светел и скорбен лицом, а черные волосы развевались по плечам его, а одет он был в рубище. Ноги же его были в пыли, а глаза полны тоски. И звали Его Иуда, и был он блаженный. Этот Иуда исходил из дома Симона красильщика, он умел исцелять недужных, накладывая на них руки. А сказал пророк Иоанн: се грядет красильщик, который выкрасит мир своими красками, се грядет Человек, который искупит смертью своей грехи всех человеков. И будет память о нем в поколениях, и будут его хулить и ненавидеть, но и презираемый, станет он высоко над всеми нами.