Цитаты про плохих друзей

Теперь я понимаю, почему вы заперлись в этой столовой без друзей, без родных. Вы не можете никого простить и вы ничего не взвешиваете. Вы как и большинство людей – зацикливаетесь только на плохом и зачеркиваете хорошее.

Ну, в школе по мне не скучают, — ответила девушка. — Видите ли, они говорят, что я необщительна. Будто бы я плохо схожусь с людьми. Странно. Потому что на самом деле я очень общительна. Все зависит от того, что понимать под общением. По-моему, общаться с людьми — значит болтать вот как мы с вами. — Она подбросила на ладони несколько каштанов, которые нашла под деревом в саду. — Или разговаривать о том, как удивительно устроен мир. Я люблю бывать с людьми. Но собрать их в кучу и не давать никому слова сказать — какое же это общение? Урок по телевизору, урок баскетбола, бейсбола или бега, потом урок истории — что-то переписываем, или урок рисования, что-то перерисовываем, потом опять спорт. Знаете, мы в школе никогда не задаем вопросов. По крайней мере большинство. Сидим и молчим, а нас бомбардируют ответами — трах, трах, трах, — а потом еще сидим часа четыре и смотрим учебный фильм. Где же тут общение?

Я экстравертЯ экстраверт, играющий фонтан,Держать внутри – не для меня удел.Что это? Преимущество, изъян,Моральный принцип или беспредел?Я не стыжусь эмоций, глупых слез,Терзанья сердца видят все вокруг.Пусть солнце на душе или мороз –Свидетель этому и враг и друг.Я экстраверт, такая вот я есть,Не знаю, плохо это или нет,Но для меня, друзья, большая честьРаскрытой книгой быть на целый свет.

 Не так уж плохо жить, когда работаешь, когда есть деньги на еду и на модель. Но где твои друзья, где близкий человек, с которым можно было бы запросто преброситься словечком хотя бы о погоде? 

Дорогая Эмма, Эти два слова, «Дорогая Эмма», уносят меня в то время, когда мы писали друг другу после смерти моих мамы и папы. Я рассказывал тебе о своих новых друзьях, о своей новой жизни, а ты рассказывала мне о том, как хорошо моим маме и папе на небесах. Правда - ничто. Главное это то, чему веришь ты. И главное я верю, что буду с тобой всегда вечность. Поэтому я и писал тебе постоянно. Теперь я понимаю, что был дураком. Я всю жизнь обманывал себя. Каждое письмо, которое я тебе писал было любовным. Разве могло быть иначе?! И теперь я понимаю, что все они, кроме этого, были плохими любовными письмами. В тех плохих письмах я просил тебя ответить взаимностью, а в хорошем я ничего не прошу. А сейчас я рад сообщить, что это мое первое хорошее любовное письмо тебе. Потому что я больше ничего не могу для тебя сделать. Ты дала мне всё, чего я хотел. У меня достаточно воспоминаний, чтобы жить ими вечно. Так что, пожалуйста, не волнуйся за меня. У меня всё изумительно. У меня есть всё.

Опустившись на колени, я закрыл глаза. Хорошо, Проводник. Как прикажешь. Я слишком долго шел к тебе. Слишком долго учился верить в тебя. Я ненавижу свой город. В нем нет никого, кого можно любить. Если ты исчезнешь я просто умру, наверное. В уюте бетонной квартиры. В окружении любимых вещей - они не люди, они не могут любить в ответ. Пойми меня, Проводник, даже если я сам себя не понимаю. Подскажи, что мне нужно. Найди дорогу Отсюда Ты можешь, я знаю. Я верю. Больше, чем Господу Богу, больше, чем господину Президенту. Больше, чем друзьям, которые слишком далеко. Ты моя боль и радость, ты моя надежда и безверие. Я шел к тебе через презрение и насмешки, вежливых подонков и злых неудачников. Меня не пьянил спирт и не отрезвлял кофе. Я смеялся и плакал, был плохим и хорошим. Я читал книги о потустороннем мире и разноцветные сборнички фантастики. Я шел к тебе, Проводник. Приди же и ты ко мне.

На фестивале было представлено какое-то ненормальное количество фильмов. Судите сами: были фильмы плохие, были фильмы мерзкие, были фильмы омерзительные, ну и были откровенно поганые фильмы. Среди этого прекрасного разнообразия хотелось бы выделить двухсерийную ленту наших зарубежных друзей фильм «Шито и крыто».

— Ты спрашивала, бывало ли мне страшно на поле боя... Конечно, бывало... Однажды, когда я был на фронте, мы стали терять людей быстрее, чем успевали их хоронить. Когда такое видишь, с разумом что-то происходит, им овладевает страх. Однажды ночью мне стало так плохо, что я ушел. Я прошел пять миль, а затем понял, что делаю и вернулся. Никто об этом не узнал. — Почему ты вернулся? — Мои люди, мои друзья... Как бы плохо тебе ни было — держись ради них, ради Джульетт, ради своих близких, а теперь и ребенка. Нельзя сдаваться, страх не сможет одержать над тобой верх.

 В этом мире так много правил, поэтому мы должны начинать учиться им еще в детстве. Нам должно быть ясно, что нельзя произносить плохие слова; нельзя обманывать на экзаменах; не хорошо говорить неправду своим друзьям; нельзя домогаться мужчину, который тебе не принадлежит; нельзя предавать мужчину, который тебе не принадлежит. Но мы взрослеем и продолжаем нарушать правила, совершенно забывая о том, что если нас поймают, то мы будем наказаны 

— Просто предложи ей прогуляться, — внушал ему Джон. — Я знаю, ты ей нравишься. Кроме того, что плохого может из этого получиться? — Она может поднять меня на смех, позвать друзей и поднять меня на смех еще раз, повесить мою фотографию на фонарь, чтобы весь город поднял меня на смех. И наконец, что самое плохое, она может сказать «нет».

 Стеклодувы на небе выдувают стоваттную лампу луны. Засыпая, я вижу прекрасные сны, разноцветную небыль. Все плохое, что было вчера, позабылось сегодня. Так всевышним угодно, чтобы мы не привыкли к ударам судьбы, чтобы новый удар был внезапен, но мы не сдавались и жили. И дрожат за окном миллионы огней. Я пишу ни о чем. Да имей ты хоть сотню друзей, одиночество — в жилах. 

— А вот я иногда завидую людям, у которых все плохо. Жена ушла, с работы выгнали, денег у него нет, друзей нет... — Ну и чему завидовать? — А в его жизни наступила определенность. Она не удалась. И ясно, почему. Все кругом виноваты. Не поняли, не оценили, ну ещё... не повезло. И он со спокойной совестью запил.