Старые Цитаты про озеро

Неподалеку от могил Лежит зерцало вод, И лебедь белая пурги По озеру плывет. По бесконечным городам, По снам длиною в год И по утраченным годам, И по зерцалу вод. Утраты лет — они лишь звук Погибших батарей. Утраты нет — она лишь стук Захлопнутых дверей. И, добегая до могил, Молчат громады лет, И лебедь белая пурги Им заметает след.

Весеннее настроениеБархатных березовых листочковЗаждалась Отчизна, заждалась,Набухают, распускаясь почки,Над морозом лающим глумясь.Птицы в небе появились утром,Что ж, тепло уже недалеко.Озеро играет в перламутре,Снег? Не снег, парное молоко!Ручейки попрыгали по кочкам,Зазвенели струнами души,Потянулись к солнышку росточки,Ветер лихо танго закружил.Май играет на клавире резво,Зарождает молодость и цвет,Только я задумчивый и трезвыйЗадолбал стихами интернет!21.05.2012г. Задорожный Вадим.

 Пусть Х равен всем уже известным количествам Х. Пусть Х равен холоду. Очень холодно в декабре. Месяцы холода равны месяцам от ноября до февраля. Есть 4 месяца холода и 4 месяца жары, остается 4 месяца неопределенной температуры. В феврале идет снег. В марте озеро превращается в озеро льда. В сентябре студенты возвращаются с каникул и книжные магазины полны. Пусть Х равен месяцу полных книжных магазинов. Количество книг приближается к бесконечности в то время, как количество холодных месяцев приближается к четырем. Мне никогда не будет так холодно сейчас, как в будущем. Будущее холода бесконечно. Будущее жары — это будущее холода. Магазины бесконечны и не бывают полны, кроме как в сентябре. 

Живо, солдатики, по местам, Мамочка, сделай еще компота! Как же не хочется вырастать, Бросить игрушки - уйти работать… Летом на озере красота: Перекупался - попал в больницу. Как же не хочется вырастать: Бросить купаться - начать жениться. Продал «Короллу» - купил «Корвет». Девки хорошенькие глазеют. Как же не хочется постареть - Трижды в неделю бежишь в бассейн. Был бы арабом - завел гарем: Ножки в чулках, паранджа на лицах. Как же не хочется постареть. Кончить жениться - начать молиться. Дышится радостно в ноябре, Путников кротких зовет дорога. Как же не хочется умереть, Не исповедавшись перед Богом. В небе - закат. На окне - герань. Словом обмолвился - полегчало. Как же не хочется умирать… Умер, родился, и всё сначала.

 Моя любовь к тебе как птица на ветру,как смеющийся ребенок,как блеск на снегу,как утонувшее в озере солнце…Моя любовь к тебе как это тиканье часов,это как мелкие шажки,это как четырехлистник клевера,это как благословенная улыбка феи…Твоя любовь ко мне?..Ты прячешь ее. Она пугает тебя.Она как птица в клетке…Выпусти ее!.. 

— Папа, ты обещал нас отвезти на озеро. — Я много что обещал, поэтому я — хороший отец.

Мы встречаемся, чтобы расстаться. Красиво, со слезами, нервными истериками, криками, отворачиваясь к окну, молча, на мосту, по дороге на работу, через два года, через три, через 27, завтра. Мы встречаемся, чтобы расстаться. Оставив горы книг, мегабайты писем, фотографии и фильмы, детей, мятую майку в шкафу на третей полке, недопитый чай, тонны обещаний и недосказанных слов, несколько сотен песен в iPod, сменив пароли и адреса. Мы встречаемся, чтобы расстаться. Весной, осенью, иногда летом и никогда зимой. В 16:20 или в 13:23, 17:55 или 00:00, Когда соседи смотрят футбол, когда клуб сотрясает музыка, когда заканчивается мартини в бокале. Мы встречаемся, чтобы расстаться. В Питере, у озера, на водопаде, на соседнем континенте, посреди пустыни, в кафе на соседней улочке или дома в мохнатых тапочках. Мы встречаемся, чтобы расстаться. Постом в дневнике, письмом, по телефону, по скайпу, по смс, в двух словах, в пяти, в целой книге или молчанием, с цветами или без.

 Жизнь продолжала идти своим чередом, так же как и сто лет назад. В стенах старой Школы по-прежнему звучали громкие голоса, смех, плач. Жизнь не замирала ни на минутку. И шумной веселой толпе было невдомек, что вечерами светловолосый юноша сидел на берегу старого озера, глядя не то на старый искореженный корень многовекового дуба, не то куда-то внутрь себя. А в музыкальной гостиной теми же вечерами появлялась юная шестнадцатилетняя девушка, заставляя старый рояль рождать неслыханные доселе мелодии и разносить их по замку в сердцах случайных слушателей. 

Люди, которые мастерят эти туфли, верно, видели множество ветров, проносящихся в листве деревьев, и сотни рек, что устремляются в озера. И все это было в туфлях, и все это было — лето.

Глаза у него словно бездонные колодцы, а в колодцах – память целых тысячелетий и длинные, медленные мысли. Как будто все, что происходит здесь и сейчас, для него только искорки на поверхности, вроде как блестки солнца на листьях огромного дерева или рябь на воде очень, очень глубокого озера. Мне показалось, будто мы с Мерри нечаянно разбудили дерево, веками росшее и росшее себе из земли. Ну, не разбудили, наверное, потому что оно не совсем спало – оно, если хотите, просто жило само в себе, между кончиками своих корней и кончиками веток, между глубинами земными и небом, и вдруг проснулось – и смотрит на вас так же медленно и внимательно, как все эти бесконечные годы вглядывалось само в себя.

В юности по легкомыслию мы думаем, что дёшево отделались, навсегда избавились от давнего проклятия, если нам повезло прожить несколько недель спокойно и беззаботно на берегу освещенного ярким солнцем озера в нейтральной стране. Но нас мгновенно призовут к порядку. Нет, задаром от беды не уйдёшь.