Цитаты про общество людей

 Тысячелетиями люди рождались великанами, и общество превращало их в карликов. Наше поколение — другое. Мы не откажемся от мечты из-за шума мнений окружающих. И мы не променяем творчество, поиск и дух свободы на уют сосисочно-телевизионного мирка. 

Когда общества становятся декадентскими, язык тоже приходит в декаданс. Слова искажаются, а не становятся краше. Слова должны путать, чтобы во время выборов люди торжественно проголосовали против своих же интересов.

Люди отличаются от животных тем, что соблюдают запреты, но запреты двусмысленны. Люди их соблюдают, но испытывают потребность их нарушить. Нарушение запретов не означает их незнание и требует мужества и решительности. Если у человека есть мужество, необходимое для нарушения границ, - можно считать, что он состоялся. В частности, через это и состоялась литература, отдавшая предпочтение вызову как порыву. Настоящая литература подобна Прометею. Настоящий писатель осмеливается сделать то, что противоречит основным законам общества.

Светская жизнь, представлявшаяся ей такой туманной, пока она её не знала, на деле обернулась всего-навсего системой заученных слов, которыми люди общества заполняли свою жизнь, чтобы не перерезать друг друга.

Это так печально, что столько людей в нашем обществе говорят: «Блин, слава богу, что сегодня пятница! Слава богу, что пять из семи дней моей жизни наконец-то закончились! Потому что я ненавижу пять седьмых моей жизни. Теперь эти две седьмые жизни я буду напиваться в ресторане, чтобы не думать о грядущих пяти седьмых!» Это печально! Найдите то, что вам нравится, или хотя бы то, что вы нормально переносите, чтобы у вас было время заняться любимым делом после работы.

Даг Свенссон был столь беспощаден в разоблачении людей, пользующихся услугами проституток, и так убедительно излагал материал, что сомнений не оставалось: в обществе что-то не так.

Она думала о том, каким хрупким оказывается счастье. Кто-то посылает тебе великую любовь, а потом вдруг отбирает ее, нелепо и безжалостно. И люди живут дальше, без любви, и сохраняют «крепкие» семьи, ячейки общества.

Общество создаёт всё новые правила, а вслед за ними противоречащие этим правилам законы, а затем новые правила, противоречащие этим законам. И люди становятся испуганными и боятся шаг ступить за пределы того, что установлено невидимым распорядком, подчиняющим себе жизнь каждого.

Общества всегда были олицетворением властного, так называемого нравственного начала, то есть призраками, к которым отдельный человек питал подобающий страх. Такие призраки обозначаются лучше всего наименованием «народа» или «народца»: народ праотцов, народ эллинов и т. д., наконец, народ людей вообще, или человечество; затем – разновидности этого «народа», который мог и должен был иметь свои особые общества – испанский, французский народ и т. д., а внутри них – сословия, города, словом, всякого рода корпорации и, наконец, в виде самого внешнего, самого последнего отпрыска, или маленького народца, – семья.

К 25 веку люди решили столько задач. Освоили космос. Научились жить в мире. В последнее время общество, конечно, стало более агрессивным, но всё-таки мир на Земле поддерживался уже почти век, а это отличный результат. Значит, человечество всё-таки умнеет и взрослеет. А вот человеческие эмоции и психологические проблемы победить не удалось. Наоборот, их как будто больше стало. Раньше, наверное, о них было некогда думать. Люди должны были работать больше, бороться с болезнями и голодом, участвовать в войнах. А теперь этих проблем нет, и на передний план вышло всё то, что раньше пряталось в самых глубинах человеческих душ. Печаль и страхи, гнев и ревность, бессмысленность существования и горе от потери детей. А коряги как выбрасывало на берег морем много тысяч лет назад, так и сейчас швыряет каждый вечер и каждое утро. Йену нравилось думать, что есть нечто магическое в том, чтобы каждый раз на закате пройтись вдоль моря и собрать всё лишнее, унести прочь.

Людям, никогда не читавшим сказок, говорил профессор, труднее справляться с жизнью, чем тем, кто читал. У них нет того опыта странствий по дремучим лесам, встреч с незнакомцами, которые отвечают на доброту добротой, нет знаний, которые приобретаются в обществе Ослиной Шкуры, Кота в сапогах и Стойкого оловянного солдатика. Я говорю не о прямом нравоучении, а о более тонких уроках. О тех, что просачиваются в подсознание и создают нравственный облик и человеческую структуру. О тех, что учат побеждать и доверять. А может быть, даже любить.