Цитаты про ночь и утро

Жалобы русских и американских туристовАмериканцы: Безобразие! По телевизору только местные каналы.Русские: Супер! В номере есть телевизор!Американцы: Это какое-то средневековье! В гостинице сломался терминал и к оплате не принимают кредитки.Русские: Эти ребята с жиру бесятся – двери вместо ключей открывают кредитками! Надо завтра проверить, есть ли на них деньги?Американцы: Безобразие! Полчаса ждали портье, чтобы он отнес наши вещи в номер.Русские: Капец! Пока оформлялись на ресепшене, какой-то мужик в костюме гусара пытался несколько раз спереть наши чемоданы. Еле отбились!Американцы: Кошмар. В туалете такой тусклый свет, что затруднительно бриться.Русские: Это безобразие. В туалете такой слабый свет, что невозможно читать.Американцы: Ну и сервис! В номере всего одна розетка, да и то — не подходит для ноутбука.Русские: Ну и сервис. В номере всего одна открывашка, да и то — без штопора.Американцы: Кошмар! У нас в номере несвежие полотенца!Русские: Кошмар!

Приходит к сексопатологу пара. - Доктор, помогите, у нас не получается интимная жизнь. - Вы понимаете, у меня же закончился прием. Приходите завтра. Через 2 минуты приходит другая пара. - Доктор, помогите, у нас не получается интимная жизнь. - Вы знаете, только что от меня вышла одна пара. У них такие же проблемы. Догоните их и попробуйте поменяться. На следующее утро. - Боже, какая ночь была! Я люблю тебя! - И я люблю тебя! А интересно, чем сейчас занимаются наши девочки?

Мы, пылкие существа, должны восемь часов прижиматься друг к другу телом, иначе нам холодно и одиноко. Иначе мы теряем уверенность в необходимости нашего бытия. Сомневаемся, что будем нужны кому-то утром, поэтому жадно обнимаемся всю ночь, согревая эту надежду. Мы циники днем, мы насмешливо смотрим на чувства. Мы притираемся, как дощечки, и очень нуждаемся друг в друге, чтобы жить только так, как мы живем. Мы вертимся, как колесики в часовом механизме, тикая друг на друга. «Тик». – «Так». «Так? » – «Так! »Мы любим только себя друг в друге, мы любим эту жизнь, как отражение нашего существа. Мы целуем друг друга, как зеркало, потому что райское яблоко вновь становится целым, когда мы соединяемся, и червоточина прячется внутри нас, когда соединяются две половинки. «Это – тик? » – «Тик». «Как тебе, хорошо? » – «Так! »

Не переживай, если после любовной разлуки, ты чувствуешь себя опустошенной — солнце тоже каждую ночь погружается во тьму, чтобы на следующее утро снова светить и греть всех своим теплом.

Иногда то, что кажется хорошей идеей ночью, утром выглядит уже не очень.

Пенсии хватает только до утра, если ночь не Варфоломеевская.

 Бывает же — топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот она какая, большая зима! И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый звук. Что же это? И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо — лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима? Тогда сбегаешь с крыльца и видишь: лужу. 

Стихи ведь не то, что о них думают, не чувства (чувства приходят рано), стихи – это опыт. Ради единого стиха нужно повидать множество городов, людей и вещей, надо понять зверей, пережить полет птиц, ощутить тот жест, каким цветы раскрываются утром. Надо вспомнить дороги незнаемых стран, нечаянные встречи, и задолго чуемые разлуки, и до сих пор неопознанные дни детства, родителей, которых обижал непониманием, когда они несли тебе радость (нет, та радость не про тебя), детские болезни, удивительным образом всегда начинавшиеся с мучительных превращений, и дни в тишине затаившихся комнат, и утра на море, и вообще море, моря, и ночи странствий, всеми звездами мчавшие мимо тебя в вышине, – но и этого еще мало. Нужно, чтобы в тебе жила память о несчетных ночах любви, из которых ни одна не похожа на прежние, о криках женщин в любовном труде и легких, белых, спящих, вновь замкнувшихся роженицах.

Весеннее настроение.Зимние ночи стали короче,Проталин блестит чернота,Рыжее солнце девчонок щекочет,Весною живут небеса.Хоть утро пугает морозцем,Всё ближе и ближе весна.На лицах веснушки от солнца-Чарует рыжинок игра.Синеет под снегом долина,Закутавшись утром в туман.Взглянула в окошко Галина,А там голубой океан.В том океане сверкают ледышки,В грязи искупав берега,На льдинах плывут капитаны- мальчишки,Хоть мать в запретах строга.Пригретые солнцем очухались мухи,Скорей умываться, жужжать.На лавках заспорили бойко старухи,Как будут продукты весной дорожать.Воздух звенит и пронзительно свеж.Всех будоражит весна,В преддверии скрытых надеждМечтами ласкает она...

— Интересно, как она сейчас живёт, — задумчиво произнёс я. — Возможно, вышла замуж. Возможно, у неё трое детей, худой рыжий кот и большая чёрная собака. По субботам, они всей семьёй ходят в парк. А в воскресенье, оставляют детей у бабушки, и идут с мужем в какое-нибудь милое местечко, где он на ухо шепчет ей то, что теперь, так хочу сказать ей я. — Возможно. Но возможно так же, что она так и не вышла замуж. Работает в какой-нибудь крупной компании, каждый день с утра до ночи составляет графики, отвечает на звонки неуравновешенных клиентов. А по вечерам, выпив бокал вина, плачет в подушку. И возможно... Возможно, вспоминает того парня, который несколько лет назад, предложил разъехаться.

Я не люблю истории. Я люблю мгновения. Люблю ночь больше утра, луну больше солнца, а здесь и сейчас, больше любого где-то потом.