Свежие Цитаты про дорогу жизни

Это последняя воля почившего Томаса Уэйна. В случае моей смерти всё моё имущество переходит во владение к моему сыну — Брюсу Уэйну. Брюс. Я прошу тебя с должным почтением отнестись к наследию семьи Уэйн и посвятить себя работе на благо Готэм-Сити, защищать его устои и заботиться о его жителях. Будь сильным, сын. Ты ещё молод, но тебе суждено вершить великие дела. Используй своё богатство с умом. Воздай должное городу, давшему нам так много. Помоги изменить жизни миллионов людей к лучшему. Не разбрасывайся деньгами. Прошу тебя — не спускай их на спортивные автомобили, дорогую одежду и вредные привычки. Инвестируй в Готэм. Относись к его жителям, как к своей семье. Защищай этих людей от сил, которым они не могут противостоять сами. Больше всего мне жаль, что я не увижу, как ты вырастешь и станешь достойным человеком. И, наконец, мой сын, я прошу тебя — никогда не бросай этот город на произвол судьбы. В нашей истории были мрачные времена, и они, без сомнения, настанут вновь.

ТишинаЯ касаюсь совсем невесомой, этой странной такой тишиныИ огнём озарённой, суровой, наполняющей капли росы,По другому уже побежала вдоль дорог вереница огней,Зашумела, едва задрожала,словно сталь закалилась сильнейОглянуться уже невозможно, а забыть почему-то нельзя,Я кидаюсь неосторожно словом и обижаю тебя,Безусловно забыла, простила, в жизни много нелепых потерь,Мысли вновь свои отпустила, стало проще, но память сильней,Здесь пора уже ставить точку, и я ставлю её что есть сил,Ветер бродит за окнами, точно хочет, чтобы ты меня отпустил,Впрочем хватит, сказал ж забыла, обещания надо держать,Тишины невесомость разбила и по новому стала дышать...

Великая истина открылась мне. Я узнал: люди живут. А смысл их жизни в их доме. Дорога, ячменное поле, склон холма разговаривают по-разному с чужаком и с тем, кто здесь родился. Дом противостоит пространству, традиции противостоят бегу времени.

Так уж заведено в этом мире, что самые страшные убийцы  — это совсем не те, кто грязными и ободранными шалит по глухим дорогам в поисках добычи или стреляет в чужака на поле брани. Самые злобные из душегубов сидят в красивых комнатах, пахнут розами, носят чистые одежды и за бокалом дорогого вина обсуждают великие планы. Ибо первые проливают кровь единиц. Решения вторых лишают жизни тысячи тысяч.

 Ты так запутался в жизни, Не видишь своей дороги, И чувствуешь себя лишним, Пылинкой в ладони Бога. Не знаешь, чего ты хочешь, Боишься себе признаться, Что потерял способность Любить и тепло смеяться. Не веришь в простое чудо, Не видишь открытых окон, И однообразной жизнью Ты словно цепями скован. 

 Это наша жизнь. Судьба съедает душу. Это наша жизнь. Я никому не нужен. Это моя судьба, мой путь, моя дорога. В моей душе смешалась боль и тревога 

Наша земная жизнь похожа на поездку по железной дороге. Едешь быстро и не видишь ни того, что впереди, ни - главное - локомотива.

В жизни много есть дорог, Но моя лишь одна, что от меня и до тебя.

ШАГ этот оказался лишним, но не исправить действий. Что сделано, то сделано. И вариант вернуть секунды эти драгоценные, тут не уместен. Тут главное - оставаться тем, кто есть. И, отступив от принципов, собраться с силами, И продолжать движения к вершинам. Не ждать подачи свыше, а прорубить себе дорогу в жизни самому, Пусть этот ШАГ В СТОРОНУ, но остальные будут в линию прямую. Верю я, шагая прямо смело, не отступаю и не отступаю.

Твоя главная шибка, мой дорогой друг, в том, что ты считаешь жизнь реальностью, ограничением. Реальность только отторгает и отвлекает.

- Постой, Николь! Моя грунтовка. Даже не моя, а самого Ван Гога или кого-нибудь из его ближних. Я собственноручно соскабливал её со старых холстов 19 века. Вот так, видишь? На это уходят недели, но без этого нет аромата подлинности. Эх, не думаю, чтобы Ван Гогу его картины стоили такого упорного труда. - Ну, да. И ещё бы он был Ван Гог! - Хэх, всё это так, дорогая, но ведь известно, что за всю свою жизнь он продал только одну картину. А твой отец для увековечивания его трагического гения продал уже две!

В детстве я любил смотреть на небо. На дневное небо с бегущими по нему облаками, которые жили собственной жизнью, меняясь на глазах, и безмятежно ползли одной им известной дорогой. Иногда мне казалось – точнее, я хотел верить – что символы, которые я угадываю в очертаниях того или иного облака, являются знаками, посланными мне с небес. Это было захватывающе. Но больше всего я любил звездное небо. Бескрайнюю тьму за окном, тихой ночью, когда весь город спит, а ты таращишься на далекие точки, которые пробуждают что-то смутное, неясное, но безумно волнующее в душе. А когда я вырос, то перестал смотреть на небо. Как и все, я стал смотреть вниз, на мусор и грязь.