Цитаты про пули

Когда умирает птица, в ней плачет усталая пуля, которая так хотела всего лишь летать, как птица.

Казалось, что дом пустил себе пулю в лоб, как и его отчаявшийся владелец.

Поразительная разница существует между передовой, где льется кровь, где страдание, где смерть, где не поднять головы под пулями и осколками, где голод и страх, непосильная работа, жара летом, мороз зимой, где и жить-то невозможно, — и тылами. Здесь, в тылу, другой мир. Здесь находится начальство, здесь штабы, стоят тяжелые орудия, расположены склады, медсанбаты. Изредка сюда долетают снаряды или сбросит бомбу самолет. Убитые и раненые тут редкость. Не война, а курорт! Те, кто на передовой — не жильцы. Они обречены. Спасение им — лишь ранение. Те, кто в тылу, останутся живы, если их не переведут вперед, когда иссякнут ряды наступающих. Они останутся живы, вернутся домой и со временем составят основу организаций ветеранов. Отрастят животы, обзаведутся лысинами, украсят грудь памятными медалями, орденами и будут рассказывать, как геройски они воевали, как разгромили Гитлера. И сами в это уверуют! Они-то и похоронят светлую память о тех, кто погиб и кто действительно воевал!

 — Как мне тебя звать? Пуля или Зуб? — Зови хоть Сюзанной, если тебе так нравится. 

Пуля — не дура, она ищет висок.

Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д. Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов. Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых взрывчатыми веществами с окончанием на «ит».

Мы разошлись...Мы разошлись, как в море корабли,Гудком прощальным в трубке телефона,Пронизаны стрелой бога Плутона,В житейских буднях стылой мишуры.Обидой, лопнувшей струною сентября,Прокравшейся по краю чёрной кошкой,В лапах судьбы, несущей с ядом плошку,Мы отравили образность себя.Сыграв с любовью в русскую рулетку,На кон поставив алый кубок чувств,Дымящимся стволом холодных уст,Послали пулю в роковую метку.И вот итог... Одна сидишь за стойкойИ ждёшь, когда появится твой принц,А я готов стократно падать ниц,Боль запивая панацеей горькой.23.08.11г

Если завтра все общественные устои вдруг забудутся, то люди с легкостью придумают новые устои, не хуже прежних. Любое племя, даже дикие троглодиты в джунглях, придумывает себе какие-нибудь устои. Это тривиальноый факт этнографии. Но если завтра забудутся знания по физике и математике, то человечество вместе с общественными устоями вылетит в трубу быстрее, чем пуля вылетает из ствола кольта. Эти знания объективны их нельзя выдумать, как попало. Выдуманная физика не будет работать. А значит, не будет работать техника.

 Я так скажу: ничего нет лучше выпущенной вовремя пули — сила в ней поистине чудотворная. 

— Слово — это хорошо, — холодно ответила я, внезапно войдя во вкус роли таинственной дамы из ТИПА-5, — но девятимиллиметровая пуля решает проблему в корне.

 Когда по-вашему люди умирают?Когда вы стреляете им в сердце ружейной пулей?Нет!Когда они гибнут от неизлечимой болезни?Нет!Когда они съедают суп из ядовитого гриба?Нет!Люди гибнут, когда о них забывают.Даже когда я умру, моя мечта исполнится,Излечатся больные сердца людей.