Длинные Цитаты про миг в жизни

«Что мог извлечь этот человек из работ Спенсера?» — подумал я. Достаточно хорошо помня учение этого философа, я знал, что альтруизм лежит в основе его идеала человеческого поведения. Очевидно, Волк Ларсен брал из его учения то, что отвечало его собственным потребностям и желаниям, отбрасывая все, что казалось ему лишним. _ Что же еще вы там почерпнули? — спросил я. Он сдвинул брови, видимо, подбирая слова для выражения своих мыслей, оставшихся до сих пор не высказанными. Я чувствовал себя приподнято. Теперь я старался проникнуть в его душу, подобно тому как он привык проникать в души других. Я исследовал девственную область. И странное — странное и пугающее — зрелище открылось моему взору. — Коротко говоря, — начал он, — Спенсер рассуждает так: прежде всего человек должен заботиться о собственном благе. Поступать так — нравственно и хорошо. Затем, он должен действовать на благо своих детей. И, в третьих, он должен заботиться о благе человечества.

Я расскажу про тех, кто остаётся в середине. Не про неудачников – их повесть слишком горька и скучна. Не про победителей – их историю не рассказать словами. Люди середины – их всегда больше, чем победителей и проигравших. На любой планете, у любой расы…Когда-то проблемы решались очень просто. Если одно племя обрело разум, а другое так и осталось стаей – оно превращалось в пищу. В мишень для стрел, которые не сумело придумать. В костяные наконечники для копий. Это были простые времена – и они ещё долго оставались такими. Те, кто опоздал в гонке, кто отстал хотя бы на полшага, – превращались в рабов. Загонялись в резервации и анклавы. Вставали по заводскому гудку и с первым лучом солнца. Простые времена – простые решения. Но простое время кончилось. Кто-то сумел дотянуться до неба. Кто-то сумел откусить от Древа Жизни. Кто-то оставил разум про запас – как мы оставили свои инстинкты на чердаке сознания. Что это было – один краткий миг или целая эпоха? Я не знаю.

От жизни до смерти — один только шаг. Любой из живых превращается в прах. Извечное Время — учитель жестокий, но пользу немногим приносят уроки. Извечное Время-пророк, и мудрец, и лучший наставник заблудших сердец. Но ты его слову не внемлешь, бедняга, и долгую жизнь почитаешь за благо. Стремясь пересилить карающий рок, познанья из опыта ты не извлек. И Времени голос — разумное слово - не тронул тебя, безнадежно глухого. О, если б ты выслушал Времени зов! Он горечи полон, правдив и суров. А ты отдаешься бездумным усладам. Ты смерти не ждешь, а она уже рядом. Ты истины мира сего не постиг, Ты жаждал всего — ничего не достиг. Живешь во дворце, ненадежном и бренном, готовься к нежданным, дурным переменам. Безносая скоро придет за тобой, Найдешь ли за гробом желанный покой? Не скрыться от гибели, смертный лукавый, повсюду дозоры ее и заставы. Зачем ты поддался обману, мой брат? Ведь разумом ты от природы богат. Ты знал, что подлунная жизнь мимолетна, но мысли об этом отверг беззаботно.

Вот же, блин, не приведи господь в такую влюбиться, жизни не взвидишь. Хотя, наверное, только в таких и надо влюбляться по молодости. Да, это будет безумная нервотрёпка, беспрестанная ревность, постоянный кавардак в голове и жизни, разбитые надежды и иллюзии, когда придет время неизбежного финала и длительный запой в качестве бонусной награды, но именно эту девушку ты будешь вспоминать с теплом и нежностью всю свою жизнь. Просто она подарила тебе то, что не смогли дать другие, более покладистые и спокойные девушки. Она подарила тебе эмоции и ощущение полноты жизни, своим «нет» она перебрала все струны твоей души. Она подарила тебе то, что поэты называют «бурей чувств», и это бесценный подарок, просто осознаешь ты это только тогда, когда волосы становятся редкими, пузо отвисшим, а огни, некогда ярко горящие в душе, подергиваются пеплом и скоро станут кучкой золы.

... Виктор знал, что человек не может быть героем по пять минут в день. Есть, конечно, такая штука, как запас прочности, но иногда ломаются и крутые ребята. Но, как правило, если ты один раз дал пинка плохому парню, то в следующий раз скорее повторишь этот трюк, чем сам подставишь задницу. По его убеждению, люди сильно преувеличивают роль обстоятельств. По-настоящему важны личностные характеристики, то есть те тактико-технические параметры, которые заложены природой. Под влиянием обстоятельств они просто ярче проявляются, вот и все. Полноценный трус не может в один миг стать храбрецом, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Он так и умрет трусом. Но если внутри человека живет отчаянный сукин сын (пусть никто даже не догадывается о его существовании), то он обязательно вылезет наружу, когда придет срок. Хлипкий интеллигент-очкарик вдруг проламывает башку грабителю не потому, что его заставили это сделать обстоятельства. А лишь потому, что в нем всегда был стержень.

Я не видел тебя никогдаЯ не видел тебя никогда,Сон весенний тебя даровал!На стекле я рисую портрет.Для лица начерчу я овал.Как в мечтах я рисую тебя.Я рисую тебя как могу..Для себя на стекло набросал,Я бровей твоих тонких дугу.На стекле я глаза распахнуЧтоб на мир мой смотрели они,Если дождь постучится в окно,Чтоб мои были в нем не одни.Нарисую ресничек вуаль.Губ упрямых полоску черкну,Словно только что видел тебя-Прядь волос непокорных на лбу..Знаю, может все вовсе не так,Жизнь поправит, что я не могу.Твой портрет я закончил писатьИ его не видать некому…В тайне я твой портрет рисовал,Пусть секрет сохраняется мой!Если в дом проберется тоска-Подышу на стекло, ты со мной..Вновь и вновь я рисую тебяВоскрешая не сбывшийся сон,В поездах и на стеклах авто,На проемах замерзших окон.Возвращайся ко мне наявуИз туманов навеянных грез,По мостам из осколков мечтыЯ любовь к тебе в сердце пронес.Я пронес ее спрятав под плащОт чужих и завистливых глаз.И творцу предлагал сотни разЗа миг встречи пол

Писать письмо бы мне пристало, Лишь на одном дыханьи… Мало, Что могут выразить слова, Бумага, будто покрова На головах у женщин в храме, Чтоб грех прикрыть, но благо с нами, Не будет святостью грешить Огонь лампад… сим дорожить, Нам не придется для закона, Чему обязана корона, Держав со строгостью границ... Лететь дано, как стае птиц Лишь мыслям. Друг мой, улови, Рекою бурною в крови По венам жаркою волной Течет наш разговор с тобой. Откуда б реки не текли, И как бы ни были вдали, У них одно предназначенье - Пересекая много стран Познать безбрежный океан. Ты знаешь времени советы, И пыль, и тени, и обеты, Все исчезает в сладкий миг... Что ты из слов моих постиг? Росу из утренней зари, Что шепчет вновь, не говори? Не говори и не клянись, Пусть будет это верой в жизнь, Что подает Святой Грааль, В котором радость и печаль… Рубиновая чаша до краев Наполнена нектарами богов, Глоток… и вкус познав блаженный, Ты ароматом упоенный, Познаешь сущность бытия, Где я есть ты, а ты есть я.

Если кому-то и удалось бы вдруг обнаружить чудом уцелевший письменный памятник, датированный той далекой эпохой, что могло измениться? Такой-то король правил тогда-то и тогда-то в Азбахане, Империя некогда обратилась в язычество, на Be однажды рухнул потерявший управление ракетоплан. Находка попросту затерялась бы в круговерти царей, империй, нашествий, среди триллионов душ, обитавших в миллионах давно исчезнувших государств: монархий, демократий, олигархий и анархии, — в веках хаоса и тысячелетиях относительного порядка. Боги громоздились здесь пантеон на пантеон, бесчисленные баталии на миг сменялись мирной жизнью, свершались великие научные открытия, бесследно канувшие затем в Лету, триумфы наследовали кошмарам — словно шла некая беспрерывная репетиция сиюминутного настоящего. Что проку пытаться описать капля за каплей течение полноводной реки? В конце концов, махнув рукой, ты сдашься и скажешь себе: «Вот великая река, она течет здесь испокон веку и имя ей — История».

Во снеМоя богиня, ангел мой.Ласкает нас морской прибой.Я счастлив рядышком с тобой,Таков во сне сценарий мой.Гуляем мы среди камней,Цветущих сказочных ветвей.Тебя люблю сильней, сильней.Моя душа с душой твоей.Кружим на крыльях облаков,На крыльях сказочных ветров.Не нужно лишних сладких слов,Ведь у меня в глазах любовь.И льется музыка с небес,Для нас поет волшебный лес.Как я хочу остаться здесь:Во сне моем, в краю чудес.А жизнь во сне – одна любовь,Играет в сердце, в жилах кровь.В миг разгорается огоньС тобою рядом, вновь и вновь.Во сне реальны все мечты,Мир полон красок, красоты.Во сне лишь чудные цветы,Но главное – меня здесь любишь ты.Я полон сил, могу летатьИ звезды с неба доставать,Тебе, любимой, отдавать,Ведь чувств своих мне не сдержать.Как жаль, но это только сон,И утром растворится он.Но вечно буду я влюблен,Тобой, одной тобой пленен.И не хочу менять я роль:Отдать любовь свою за боль.Хочу быть рядышком с тобой,Моя богиня, ангел мой!Апрель, 2008 г.

БитваIТучи чёрные над степьюПоглотили собой солнце.Мрак окутал всю долину.Ветер шумный вдруг проснулся.Взволновались травы. ПтицыНизко-низко над землёюЗакружились в суматохе,Закричали вдруг тревожно.Молния в лиловых тучахОсветила всю равнину,Где войска сходились грозноНа сражение, на битву.От раскатистого громаСодрогнулось всё живое.И застыло войск движенье,Замерла на миг природа.Жизнь молилась, трепеталаВ тишине зловещей, мрачнойПеред бурей неизбежнойПеред сечею кровавой.IIСмерть неслась уже на стрелах,Первых встречных поражая.А войска всё шли навстречуВ напряжении безмолвном.Время жизни сокращалосьС каждым шагом обречённо.Две волны людских потоковНаконец соединились.Тишину прорезал грохот:Лязг мечей, удары копий.Взоры гневные и крики,Стоны раненых повсюду.Редкий возглас о пощадеПроносился в адском шуме.И жестокие ударыРазрывали плоть на части.Смерть кружилась ураганом.Ливень шел стеной, смываяКровь с убитых и живущих.Битва, битва разгоралась…

И она рассказала мне о юноше, влюбленном в звезду. Он стоял у моря, простирал руки и взывал к звезде, он мечтал о ней и обращал к ней свои мысли. Но он знал или полагал, что знает: человек не может обнять звезду. Он считал, что это его судьба — любить светило без надежды на исполнение желания, и на этой мысли построил всю свою жизнь как поэму о покорности судьбе и немом, непрестанном страдании, которое сделает его лучше и чище. Но все его помыслы были направлены на звезду. Однажды он снова стоял ночью у моря, на высоком утесе, и смотрел на звезду, и сгорал от любви к ней. И в миг величайшей тоски он сделал прыжок и ринулся в пустоту, навстречу звезде. Но в самый миг прыжка он подумал c быстротой молнии: это же невозможно! И тут он упал на берег и разбился. Он не умел любить. Если бы в тот миг, когда он прыгнул, у него нашлась душевная сила твердо и непреклонно поверить в исполнение желания, он бы взлетел и соединился со звездой.

Всё было – и ничего нет. И тут я сделал то, чего не делал никогда: поделился этой чехардой с отцом, и батя мне сказал: —  Иди в войска. Армия весь этот бред из башки мигом выбивает. Когда жрать все время охота, «деды» каждый вечер по башке дают и гадаешь: тряпкой ты, как человек, сегодня очко драить будешь или «дедушка» тебе зубную щетку вручит, как-то по барабану становится, кто с кем спит. Это только в фильмах боец всё время о бабе своей думает. А по жизни он думает, как бы пожрать лишний раз и как бы сверх меры работы не привалило. А на флот попадёшь — так там вообще сказка. Страшная, правда, очень. Команда КВН распалась — да и чёрт с ней, жизнь — ещё тот КВН, смешнее и злободневней. Машина накрылась — метро вечно и переживёт даже ядерную войну. Девчонка твоя ушла к теперь уже бывшему другу — пусть теперь сам с ней мучается. А вот тарелку бы маминого борща, да с косточкой мозговой и такими ма-а-аленькими пирожками...