Цитаты от автора от имени автора про лета

Она снова бросила взгляд на Чарльза и — странное дело! — словно увидела незнакомца. Перед ней сидел лысеющий, сутулый мужчина среднего возраста с выражением неподдельной скуки на лице. Даже не верилось, что когда-то она считала, будто любит его, когда-то спала с ним, рассчитывала провести с Чарльзом всю жизнь. Трейси перевела взгляд на его жену. У той было такое же скучающее выражение лица, как и у Чарльза. Они производили впечатление людей, которых навечно приговорили прозябать друг подле друга. И перед внутренним взором Трейси открылась бесконечная череда скучных лет, которые им предстояло прожить вместе. Ни любви. Ни радости. «Вот оно, наказание Чарльзу!» — подумала Трейси и ощутила, как в ней внезапно всколыхнулась освобождающая волна и пали цели глубокой, темной душевной кабалы.

Мгновение — это ничто, твоя жизнь — тоже ничто. Любой временной промежуток меньше десяти тысяч лет — ничто.

Считается, что название «Новый мировой порядок» вошло в обиход после войны в Персидском Заливе 1991 года, в то время как Единое Мировое Правительство существует уже сотни лет. Новый мировой порядок не нов, он существовал и развивался в том или ином обличии уже давно, но он тем не менее воспринимается как программа БУДУЩЕГО РАЗВИТИЯ, что не соответствует действительности; Новый мировой порядок – это ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ.

Устоять перед дождем, Устоять перед ветром, Устоять перед снегом и летней жарой. Быть крепким телом, Лишенным жалости. Никогда не предаваться гневу, Всегда с улыбкой на лице - Съедать на обед четыре го риса, Суп-мисо и немножко овощей. Не принимать близко к сердцу Мелочи жизни. Видеть, слышать и понимать, А потом ничего не забывать. Жить в маленькой хижине, крытой соломой Под сенью ветвей ели на равнине. И если на востоке заболеет ребенок, Идти и сидеть у его изголовья, Если на западе устанет мать, Пойти и взвалить на спину связку колосьев риса. Если на юге умирает мужчина, Пойти и сказать, что ему нечего бояться. А если на севере возникнут распри и ссоры, Сказать, что все это пустое, и нужно остановиться. С мокрыми от слез щеками, при солнечном свете Быстро шагать куда-то холодным летом. Пусть все меня называют глупцом И никто не похвалит, Не надо бояться тягот. Вот таким Хочу быть я.

Каждый год остаются незамеченными сотни книг, многие из которых обладают большими достоинствами. Автор каждой такой книги писал её много месяцев, а думал о ней, может быть, много лет; он вложил в неё какую-то часть самого себя, которой он после этого уже навсегда лишился. Сердце разрывается, когда думаешь, как велика вероятность, что эта книга потеряется в потоке произведений, загромождающих столы критиков и обременяющих полки книжных лавок.

Филип вспомнил рассказ об одном восточном владыке, который захотел узнать всю историю человечества; мудрец принес ему пятьсот томов; занятый государственными делами, царь отослал его, повелев изложить все это в более сжатой форме; через двадцать лет мудрец вернулся — история человечества занимала теперь всего пятьдесят томов, но царь был уже слишком стар, чтобы одолеть столько толстых книг, и снова отослал мудреца; прошло ещё двадцать лет, и постаревший, убеленный сединами мудрец принес владыке один-единственный том, содержавший всю премудрость мира, которую тот жаждал познать; но царь лежал на смертном одре и у него не осталось времени, чтобы прочесть даже одну эту книгу. Тогда мудрец изложил ему историю человечества в одной строке, и она гласила: человек рождается, страдает и умирает. Жизнь не имеет никакого смысла, и существование человека бесцельно.

Время играет в странные игры, развлекаясь неожиданными поворотами, которые всегда озадачивают участников; и в один прекрасный вечер ты будешь смертельно желать того или ту, кого отправил к дьяволу десять лет назад.

Ей было около сорока лет, но лицо, несмотря на морщинки, оставалось каким-то совсем детским. Я видела такое часто у сестер, которые попали в монастырь почти детьми и всю жизнь жили в послушании, отсекая свою волю во всем. Внутреннее состояние, как правило, тоже продолжало оставаться примерно на том же полудетском уровне. Они старели, не взрослея. Отсюда это повсеместное ябедничество и обидчивость, так свойственные детям. Этим сестрам это не казалось чем-то зазорным.

В жизни надо обязательно пройти через всё в своё время. Это как детские болезни, всякие кори с краснухами – надо переболеть ими лет до 15, иначе потом хуже будет.

Казаться почти хорошенькой для девушки, которая первые пятнадцать лет своей жизни слыла дурнушкой, — радость гораздо более ощутимая, чем все радости, которые достаются красавице с колыбели.

Ему было сорок лет: самый опасный возраст. Стариков не жаль, потому что они уже стары; мертвых не жаль, потому что они уже умерли: жаль тех, которые приближаются к старости, которые приближаются к смерти.