Цитаты про физическую боль

 С теми, кому больно, не спорят. Боль, как физическая, так и душевная, лишает человека способности мыслить трезво. 

У тебя болела душа когда-нибудь? Когда эту боль ощущаешь физически... Когда вокруг четыре стены и страшно панически, И мысли рисуют картинки на потолке. Когда в железных тисках раздавило лёгкие, И вот ты лежишь... не вдохнуть... не выдохнуть... И крылья сломаны, из оков не выпорхнуть, Но пульс отмеряет биение сердца в твоей руке. Когда новый день встречать не хочется, И давит на плечи твоё одиночество, Да к чёрту, судьба, все твои пророчества... Ты знаки и нити свои путеводные забери... Какая ты всё-таки тварь безбожная! И вот уже помощь в пути неотложная... Да вы не старайтесь... тут всё искорежено... Ты знала, так будет... что ж... стой и смотри...

 У меня истерика, у Аркадия — паника.Геннадия с нами не было… Это фактически,А практически: он был с нами чисто физически,Биологически, в качестве тела,Которое ничего уже не моглоИ тем более не хотело. 

Люди, которые подвергались насилию со стороны своих отцов или отчимов, были злы на своих обидчиков, но еще более обозлены на своих матерей, которые на защитили их и позволили насилию продолжаться. Они видели в себе принесенных в жертву агнцев, а в матерях пассивных, слабых и нежелающих противостоять обидчику и встать на защиту своих детей женщин. Многие женщины в таких ситуациях утешают себя, говоря: «Но я же ничего не делала, как я могу быть виноватой?». Однако когда женщина стоит в стороне или отворачивается, когда с ее ребенком обращаются жестоко, она становится молчаливым сообщником обидчика. И ее дети видят ее содействующей совершаемому против них преступлению. Любое физическое насилие над ребенком — это преступление.

Любовь матери к грудному ребёнку, которого она кормит и за которым ухаживает, нечто гораздо более глубоко захватывающее, чем её позднейшее чувство к подрастающему ребёнку. Она по натуре своей есть любовная связь, вполне удовлетворяющая не только все духовные желания, но и все физические потребности, и если она представляет одну из форм достижимого человеком счастья, то это нисколько не вытекает из возможности без упрека удовлетворять давно вытесненные желания, называемые извращениями. В самом счастливом молодом браке отец чувствует, что ребёнок, в особенности маленький сын, стал его соперником, и отсюда берёт начало глубоко коренящаяся неприязнь к предпочтенному.

 — Хорошо, какие причины закончить с ней встречаться?Первое, постоянная физическая угроза.Вторая — реальная возможность разбитого сердца.Третья — упущенная работа.Четвёртая — её сумасшествие.Пятое — желание причинить мне боль.Шестая — набор эмоционального багажа такой, что Луи Ветон (Louis Vuitton) нервно покуривает.Седьмая — ни одного поцелуя… чёрт подери!И восьмая — она рушит мою жизнь.— А причины, чтобы встречаться с ней?— Я люблю её… 

Боль — это просто боль. А страдание — это боль по поводу боли. Физическая боль не может быть слишком сильной — здесь есть жесткие биологические ограничения. А вот производимое человеческим умом страдание может быть поистине бесконечным.

 Я никогда в жизни намеренно никому не причиняла боли. Ни физической, ни душевной… Так почему же люди постоянно причиняют боль мне? 

Боль бывает разной: физической, душевой и магической. Боль бывает с массой различных оттенков, когда каждый из них способен извратить все состояние до невозможности. Боль бывает океаном, которые поглощает сознание, а бывает раскаленными шипами, которые вонзаются в каждую клеточку тела. Боль бывает песком, которые пересыпаясь по магической составляющей – ауре, доставляет массу самых «приятных» ощущений.

Для каждого человека его физическое развитие во всех отношениях должно было бы идти более параллельно, а не совершенно отстраняться преобладанием развития умственного.

Плотская страсть действительно убивает. Страсть алчет смерти — таков закон. Удовлетворение желания — это его отсутствие, а его отсутствие — это и есть его смерть. Само желание — это не более, чем поиск его же удовлетворения. Желание — это то, что ищет своей смерти. В этом суть. Физическая страсть — страсть физическая. Здесь нет людей, нет человека. Здесь только «субъект желания» и «объект вожделения». Страсть абсолютно эгоистична. Эгоизм — это ослепленность желанием. Человек, объятый страстью, не видит ни того, кого он любит, ни самого себя. Это двойное убийство. Страсть всегда алчет смерти. И только сознание может сказать страсти «нет». Сильное, глубокое, истинное сознание. Только такое сознание способно различить за мишурой слов и поступков самого человека, а за своими мечтами и образами — самого себя.

 Кушано достаточно. Всё испытал, с судьбою своею мирюсь и если плачу сейчас, то только от физической боли и от голода, потому что дух мой еще не угас… Живуч собачий дух.