Цитаты про просто так

У каждого мужчины на носу весы. Когда он видит красивую женщину, то бессознательно на одну чашечку весов помещает вас, а на другую - ее и начинает сравнивать. Теперь представьте: она - нарядная, ухоженная, красивая и т. д. А вас-то он вспоминает в домашней обстановке. В каком виде вы ходите-то по дому? Давайте возьмем один из худших вариантов. На плечах - халат из исторического музея, на ногах - элегантные, слегка прохудившиеся лапти, в которых вы исходили всю Сибирь вдоль и поперек, не снимая. А волосы. Какие волосы?! От зависти просто все ведьмы и бабки-ежки плачут! О тусклости глаз просто неудобно говорить. И в таком виде вы гуляете перед его очами: шарк-шарк - вперед, шарк-шарк - назад, в нижнем белье! Хорошо, если оно еще красивое, а если нет - опять проиграли. А он смотрит на вас и тихо вздыхает. Вспоминает тех красавиц! Не подозревая, что и те дуры дома ходят, скорее всего, в таком же виде.

 Любовь — это лучшее опьянение, какое только может быть, и не такая уж губительная болезнь, и не простое человеческое безумие в патологическом смысле, а внушенная свыше и стремящаяся к божественному мания, божественное безумие, дарующее крылья душе, заключенной в темницу телесности. 

Сладострастно врезаясь в пластину, игла действует с определенностью и высшей степенью решительности. Первоначально точка возникает как негатив, посредством краткого, резкого укола пластины. Игла, заостренный металл, — холодна. Пластина, гладкая медь, — тепла. Цвет плотным слоем наносится на всю пластину и смывается таким образом, что точка просто и естественно остается лежать на светлом лоне плоскости. Нажим пресса подобен насилию. Пластина врезается в бумагу. Бумага проникает в мельчайшие углубления и втягивает в себя цвет. Болезненный процесс, приводящий к полному сплавлению цвета с бумагой. Так возникает здесь малая черная точка — живописный первоэлемент.

Человек, стремящийся повелевать другими, должен отказаться от простых радостей жизни. Вождь, как бы это ни казалось ему трудным, нуждается в целомудрии и аскетизме. Людям нравится тот, кто разделяет их забавы, но они редко уважают такого человека.

Полководцы, даже самые великие, никогда не сумеют завоевать весь мир, так как им просто не хватит солдат, чтобы наполнить ими вечность...

Искусство притворства с досады постигла давно, Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно, И вместо проклятий придумать приветствий вязь, При виде объятий осколками слёз давясь.

Люди частенько спотыкаются на больших делах. Только посторонние могут рассказывать, что на ошибках учатся, а для участников такое крайне неприятно. Посторонние могут говорить «в следующий раз постараешься» или «все когда-то ошибаются». Вот только первая неудача может наложить такой отпечаток, что следующий раз тоже обернётся провалом. Говорить «в ошибках нет ничего страшного» просто безответственно. Ошибки отнюдь не добавляют авторитета тому, кто ошибся. Тем, у кого голова хорошо работает, несложно понять, что есть вещи, в которых ошибаться просто нельзя.

— Вы ведь мистер Уэйн, не так ли? Хотя у вас нет длинных ногтей или шрамов на лице, сэр. — Вот что про меня болтают? — Ну просто никто давно не видел вас.

У любви есть три измерения. Одно – это измерение зависимости; оно случается с большинством людей. Муж зависит от жены, жена зависит от мужа; они эксплуатируют друг друга, подчиняют себе друг друга, принижают друг друга до товара. В девяноста девяти процентах случаев в мире происходит именно это. Именно поэтому любовь, которая может открывать двери рая, открывает лишь двери ада.Вторая возможность – это любовь между двумя независимыми людьми. Это тоже изредка происходит. Но и это приносит страдание, потому что продолжается постоянный конфликт. Невозможна никакая сонастроенность; оба так независимы, что никто не готов пойти на компромисс, подстроиться под другого. С поэтами, художниками, мыслителями, учеными, со всеми теми, кто живет в своего рода независимости, по крайней мере, в своих умах, невозможно жить; они слишком эксцентричные люди.

Ну что ж! Простимся. Так и быть. Минута на пути. Я не умел тебя любить, Веселая, — прости! Пора быть суше и умней... Я терпелив и скуп И той, кто всех подруг нежней, Не дам ни рук, ни губ. За что ж мы чокнемся с тобой? За прошлые года? Раскрой рояль, вздохни и пой, Как пела мне тогда. Я в жарких пальцах скрыл лицо, Я волю дал слезам И слышу — катится кольцо, Звеня, к твоим ногам.

Он просто улыбнулся мне, а я так и не смогла этого пережить... влюбилась.

– Стайлз... эти ключи не от джипа. – Ну, этот от твоего дома, другой от твоей комнаты, это главный ключ от школы, от ветеринарной клиники, ключ от участка шерифа... Просто подумал, что у тебя должный быть все дубликаты, которые я тайно сделал. Так что... – Stiles… these aren't the keys to the Jeep. – Well, that's one to your house, another to your room, it's the master key to the school, Animal Clinic, key to the Sheriff's station... Just figured you should have all the copies I secretly made. So...