Зачем мы любим?..Правда, странный вопрос. Он кажется нелепым, даже абсурдным. Но почему? Почему мы никогда об этом не думаем? Почему не спросим себя: Зачем ты любишь? Какой в этом смысл? Все в этом мире имеет какой-то смысл. В нем нет ничего бесполезного или случайного. Значит, такая цель должна быть и у любви а мы не знаем ее.Прагматик скажет, что любовь — это просто физиология. Он скажет, что любовь нужна для продолжения рода. Но разве для продолжения рода недостаточно просто физического влечения? И как тогда быть с любовью к своим родителям, к близким, к Богу, наконец? Зачем возникает это чувство? Неужели недостаточно привязанности, уважения, восхищения? Почему любовь?Любовь приносит человеку страдания, но и в этом тоже должен быть какой-то смысл. Не может же быть, что и душевный труд, и страдания любящего лишены всякого смысла! Но так получается Каждый знает это по своему опыту.Мучительный, изматывающий бег по кругу: пустота — любовь — мука — снова пустота и снова любовь.
У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Вы здесь
Длинные Цитаты про привязанность
Два случая я знал, когда мужчина женился «на деньгах», — и оба кончились необыкновенным счастьем и полной любовью. Толстой это первый рассмотрел в жизни и подробно описал в «Войне и мире» (брак Николая Ростова и княжны Marie Болконской). Но это вообще нередко так. Любовь и счастье, очевидно, может рождаться просто из «сожительства», из полового сближения мужчины и женщины, после того как «деньги сосчитаны». Тогда ведь, пока считали, — очевидно, ещё любви и привязанности не было. Но потом пошло «день за днём», «мелочи сегодня», «мелочи завтра», — прихворнул муж — и вот жена испугалась, захлопотала, всего обдала негой и заботой; неприятность по службе — она утешила; он её «приголубил» во время беременности, «поберёг» от труда, да и от своих удовольствий: и, глядишь, родилось уважение, родилась привязанность и, наконец, полная любовь.
Мой... Моя... Ничья...Заметила - как люди говорят о своих половинках - Мой, Моя... и Имена половинок уже не важны) само собой все ясно..При этом женщины чаще употребляют такой эпитет в разговорах, подчеркивая, наверно, такм образом свой статус - "я занята", "я не одна", "мои чувства разделимы"... И как гордится Женщина таким состоянием... У девушек даже в лице проявляется в такие минуты что-то особенное) Понаблюдайте)Что значит для мужчин "моя" - для меня не понятно до конца, ведь я все-таки женщина) и тем не менее, признаюсь - это очень волшебное слово, ласкающее слух, которое говорит о том, что ты нужна, тебя принимают... вероятно, испытывают определенный набор чувств - желаний, привязанностей... и как говорится, дай бог, чтобы это было взаимно...Любовь - это когда люди смотрят в одном направлении... Мой, Моя - проявление этого?!) Это ли выражение любви? Это ли само признание в любви?Так много слов - нежных, ласковых, возбуждающих... Но, наверно, МОЙМОЯ самые особенные..
Очень часто — и не только в обыденном словоупотреблении — садомазохизм смешивают с любовью. Особенно часто за проявления любви принимаются мазохистские явления. Полное самоотречение ради другого человека, отказ в его пользу от собственных прав и запросов — все это преподносится как образец великой любви; считается, что для любви нет лучшего доказательства, чем жертва и готовность отказаться от себя ради любимого человека. На самом же деле любовь в этих случаях является мазохистской привязанностью и коренится в потребности симбиоза. Если мы понимаем под любовью страстное и активное утверждение главной сущности другого человека, союз с этим человеком на основе независимости и полноценности обеих личностей, тогда мазохизм и любовь противоположны друг другу. Любовь основана на равенстве и свободе. Если основой является подчиненность и потеря целостности личности одного из партнеров, то это мазохистская зависимость, как бы ни рационализировалась такая связь.
— Любить! Самое затасканное слово в языке! Разве есть хоть что-нибудь, кроме того сентиментального смысла, который вы в него вкладываете? Что вы подразумеваете, произнося словечко «любить»? Что людям надобно научиться жить бок о бок, заботясь о довольстве друг друга? Так гласит закон. Рядом с этой краеугольной декларацией здравого смысла все прочие философии не более чем метафизические абстракции. Или вы понимаете любовь в христианском смысле, как милосердие? Почитайте историю, мисс Грей. Посмотрите, до каких ужасов, жестокостей, ненависти, угнетения довела человечество религия любви! Но, быть может, вы предпочитаете более женственное, более индивидуальное определение — любовь как страстная привязанность к личности другого человека? Сильная личная привязанность всегда кончается ревностью и закабалением. Любовь — более разрушительное чувство, чем ненависть. Если вам неймется посвятить чему-то свою жизнь, посвятите ее идее. — Говоря «любовь», я подразумеваю любовь родителя к ребенку.
«Любовь, что таит своё имя» — это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены как великие произведения, подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить свое имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного.
Любовь, что таит своё имя — это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены как великие произведения, подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить свое имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного.
«Любовь, что таит своё имя» — это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены как великие произведения, подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить свое имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного.
Я, может быть, в сильной степени живу своими старыми привязанностями, но для меня замечательным поэтом был и остается Евгений Рейн. Я у него многому научился. Один урок он мне преподал просто в разговоре. Он сказал: «Иосиф, — а мне было тогда двадцать лет, как раз тот период, о котором ты говорила, — в стихотворении должно быть больше существительных, чем прилагательных, даже чем глаголов. Стихотворение должно быть написано так, что, если ты на него положишь некую волшебную скатерть, которая убирает прилагательные и глаголы, а потом поднимешь ее, бумага все-таки будет еще черна, там останутся существительные: стол, стул, лошадь, собака, обои, кушетка…» Это, может быть, единственный или главный урок по части стихосложения, который я в своей жизни услышал.
Есть люди, которые, может быть, не надеются уже более расположить к себе тех, с кем живут; они обнаружили перед ними пустоту своей души и чувствуют, что те в тайне обсуждают их с заслуженной строгостью; испытывая, однако, непреодолимую потребность в лести, которой им не хватает, или страстно желая казаться лучше, чем они есть, они надеются завоевать уважение или симпатии посторонних, не останавливаясь перед риском упасть с достигнутой высоты. Наконец, есть продажные по природе личности, которые не делают никакого добра своим друзьям или близким именно потому, что обязаны его делать; между тем как, оказывая услугу незнакомым, они тешат свое самолюбие: чем теснее круг их привязанностей, тем меньше они любят, чем он шире, тем услужливее они становятся.
Есть люди, которые, может быть, не надеются уже более расположить к себе тех, с кем живут; они обнаружили перед ними пустоту своей души и чувствуют, что те в тайне обсуждают их с заслуженной строгостью; испытывая, однако, непреодолимую потребность в лести, которой им не хватает, или страстно желая казаться лучше, чем они есть, они надеются завоевать уважение или симпатии посторонних, не останавливаясь перед риском упасть с достигнутой высоты. Наконец, есть продажные по природе личности, которые не делают никакого добра своим друзьям или близким именно потому, что обязаны его делать; между тем как, оказывая услугу незнакомым, они тешат свое самолюбие: чем теснее круг их привязанностей, тем меньше они любят, чем он шире, тем услужливее они становятся.
Насколько оправданно понятие «друг»? И насколько оправданно понятие «враг»? Предположим, кто-то переходит улицу и чуть не попадает под машину. Разве сейчас, когда чья-то жизнь может оборваться, словно сон, стоит питать ненависть к кому бы то ни было? И стоит ли цепляться за привязанность? Перед лицом смерти все наши привязанности, предубеждения и ссоры теряют смысл. Различие между мной и человеком под колесами автомобиля лишь в том, что он только что отчетливо осознал неизбежность конца, а я нет. Сейчас или позже, но это случится и с ним, и со мной. Смерть может прийти через год, но она может прийти и завтра. Если я понимаю, что все равно буду вынужден оставить все и расстаться со всеми, то имеет ли смысл ненавидеть или привязываться?…
Насколько оправданно понятие «друг»? И насколько оправданно понятие «враг»? Предположим, кто-то переходит улицу и чуть не попадает под машину. Разве сейчас, когда чья-то жизнь может оборваться, словно сон, стоит питать ненависть к кому бы то ни было? И стоит ли цепляться за привязанность? Перед лицом смерти все наши привязанности, предубеждения и ссоры теряют смысл. Различие между мной и человеком под колесами автомобиля лишь в том, что он только что отчетливо осознал неизбежность конца, а я нет. Сейчас или позже, но это случится и с ним, и со мной. Смерть может прийти через год, но она может прийти и завтра. Если я понимаю, что все равно буду вынужден оставить все и расстаться со всеми, то имеет ли смысл ненавидеть или привязываться?
- Свобода, - сказал полицейский в камуфляже, с резиновой дубинкой у пояса, - это всегда одиночество. Чем совершеннее свобода - тем полней одиночество. - Что? - удивился он. - Я это говорю к тому, что любая привязанность есть первый шаг к рабству, - охотно пояснил полицейский, оставляя свой пост возле обменного ларька и подходя ближе. - Вряд ли, - нерешительно сказал он. - Да-да, - ради убедительности полицейский коснулся наручников, болтающихся у него на поясе рядом с дубинкой. - Именно так. Даже если это привязанность к домашним тапочкам. Или к единственному сорту сигарет. Или к стране. Особенно к стране. - Я не курю, - сказал он. - И у меня нет домашних тапочек. - Значит, вы очень одиноки, - сказал полицейский. - Я вам завидую.
— Свобода, — сказал полицейский в камуфляже, с резиновой дубинкой у пояса, — это всегда одиночество. Чем совершеннее свобода — тем полней одиночество. — Что? — удивился он. — Я это говорю к тому, что любая привязанность есть первый шаг к рабству, — охотно пояснил полицейский, оставляя свой пост возле обменного ларька и подходя ближе. — Вряд ли, — нерешительно сказал он. — Да-да, — ради убедительности полицейский коснулся наручников, болтающихся у него на поясе рядом с дубинкой. — Именно так. Даже если это привязанность к домашним тапочкам. Или к единственному сорту сигарет. Или к стране. Особенно к стране. — Я не курю, — сказал он. — И у меня нет домашних тапочек. — Значит, вы очень одиноки, — сказал полицейский. — Я вам завидую.
На мой взгляд, утверждение, что может быть любовь без страсти, — абсурд; когда люди уверяют, что любовь может длиться, даже если страсть умерла, они имеют в виду другое: привязанность, дружбу, общность интересов и вкусов, привычку. Главное — привычку. Половые сношения могут продолжаться по привычке, вот так же у людей пробуждается голод к тому часу, когда они привыкли есть. Влечение без любви, разумеется, возможно. Влечение — это не страсть. Это — естественное проявление полового инстинкта, и значит оно не больше, чем любая другая функция животного организма. Поэтому-то и неразумны женщины, воображающие, что все пропало, когда их мужья изредка позволяют себе согрешить на стороне, если время и место тому способствуют.
На мой взгляд, утверждение, что может быть любовь без страсти, — абсурд; когда люди уверяют, что любовь может длиться, даже если страсть умерла, они имеют в виду другое: привязанность, дружбу, общность интересов и вкусов, привычку. Главное — привычку. Половые сношения могут продолжаться по привычке, вот так же у людей пробуждается голод к тому часу, когда они привыкли есть. Влечение без любви, разумеется, возможно. Влечение — это не страсть. Это — естественное проявление полового инстинкта, и значит оно не больше, чем любая другая функция животного организма. Поэтому-то и неразумны женщины, воображающие, что все пропало, когда их мужья изредка позволяют себе согрешить на стороне, если время и место тому способствуют.
На мой взгляд, утверждение, что может быть любовь без страсти, — абсурд; когда люди уверяют, что любовь может длиться, даже если страсть умерла, они имеют в виду другое: привязанность, дружбу, общность интересов и вкусов, привычку. Главное — привычку. Половые сношения могут продолжаться по привычке, вот так же у людей пробуждается голод к тому часу, когда они привыкли есть. Влечение без любви, разумеется, возможно. Влечение — это не страсть. Это — естественное проявление полового инстинкта, и значит оно не больше, чем любая другая функция животного организма. Поэтому-то и неразумны женщины, воображающие, что все пропало, когда их мужья изредка позволяют себе согрешить на стороне, если время и место тому способствуют.
Человек — странное существо... Наибольшее счастье ему приносит любовь, но именно любовь он делает полем своих главных сражений. Именно его любовь, его искренняя привязанность, как лакмусовая бумажка, выявляет все, что есть в нем подлинного, — его эгоизм, его желание быть всегда и во всем правым. Сказать или оставить за собой «последнее слово», обвинить в неудавшихся отношениях своего партнера, сложить с себя ответственность за результат отношений — все это эгоистическое желание взять «верх» над любимым человеком, выйти незапятнанным из собственной грязи. Да, ни в чем эгоизм не достигает такой степени, такого высшего своего пика, как в этом желании — взять «верх».
Воспоминания? Убрать! Привычки? Отсоединить – и в сторону. Убеждения? Отставить. Взгляды? Долой. Привязанности? Ну их. Симпатии-антипатии? Вон. Далее по списку? Прочь. Что останется? Ну ведь что-то должно остаться, даже если ничего и нет-то? Сидит иногда человек в кабинете психиатра, готовится к операции и терзается: что отыщется внутри, если ободрать все, лепесток за лепестком? Кто прячется в черной сердцевине? Душа – или тварь? Обе с крыльями – не сразу отличишь. Пусть уж тварь, лишь бы не дырка от бублика. Обидно ведь не то, что дырка, а то, что бублик. Воспоминания, привычки, убеждения, от начала до конца – бублик. Жалкий круг теста с редким бисером мака…
размышленияМы любим тех, кто нас не любит,И чувства объяснить, увы, непросто.Да и себя понять сложнее будет,Чем объяснить за что - нет лоска.Мы любим тех, кто с нами рядом,Пока он близко - все привычно,Пока он близко - так и надо,"Мы завтра встретимся... Скучать - комично."Привязанность жива на расстоянии,Когда вдруг понимаешь, кто чем дорог.Душа томится в ожидании.А путь домой еще так долог...Сказать не хватит слов, но все жеПривыкли объяснять все фактом.Вдруг сердце заболит - пить кофе реже.Тоска - заняться чем-то как-то.Мы любим тех, кто смотрит мимо,Пока привычна атмосфера.И все ж, не надеваем грима,Когда чувств истинных премьера.
Человек любит свою мать, почти не сознавая, не чувствуя, потому что это так же естественно, как сама жизнь, и лишь в момент последнего расставания замечает он, как глубоки корни этой любви. Никакая другая привязанность не сравнима с этой, потому что все другие — случайны, а эта врожденная, все другие навязаны нам позднее разными житейскими обстоятельствами, а эта живет с первого нашего дня в самой нашей крови. И потом, потом теряешь ведь не только мать, а вместе с нею наполовину уходят само наше детство, ведь наша жизнь, маленькая детская жизнь, принадлежит ей столько же, сколько нам самим. Она одна знала ее так, как мы сами.
Человек любит свою мать, почти не сознавая, не чувствуя, потому что это так же естественно, как сама жизнь, и лишь в момент последнего расставания замечает он, как глубоки корни этой любви. Никакая другая привязанность не сравнима с этой, потому что все другие — случайны, а эта врожденная, все другие навязаны нам позднее разными житейскими обстоятельствами, а эта живёт с первого нашего дня в самой нашей крови. И потом, потом теряешь ведь не только мать, а вместе с нею наполовину уходят само наше детство, ведь наша жизнь, маленькая детская жизнь, принадлежит ей столько же, сколько нам самим. Она одна знала её так, как мы сами.
— Но вот любить я его не могу. Что тут любить? Он же не способен любить меня, да и тебя тоже. Он не понимает ни единого твоего слова, не чувствует ни малейшей благодарности за всё, что ты для него делаешь. Погоди, пока он не научится выражать какую-то привязанность ко мне, и тогда я решу, любить его или нет. Но сейчас это просто крохотный эгоистичный сенсуалист. Если ты находишь в нем что-то восхитительное, дело твое. А я просто не понимаю, как это тебе удается. — Не будь ты сам эгоистом, Артур, то видел бы все по-другому! — Возможно, любовь моя. Но что есть, то есть, и тут уж ничего не поделаешь.
— Но вот любить я его не могу. Что тут любить? Он же не способен любить меня, да и тебя тоже. Он не понимает ни единого твоего слова, не чувствует ни малейшей благодарности за всё, что ты для него делаешь. Погоди, пока он не научится выражать какую-то привязанность ко мне, и тогда я решу, любить его или нет. Но сейчас это просто крохотный эгоистичный сенсуалист. Если ты находишь в нем что-то восхитительное, дело твое. А я просто не понимаю, как это тебе удается.— Не будь ты сам эгоистом, Артур, то видел бы все по-другому!— Возможно, любовь моя. Но что есть, то есть, и тут уж ничего не поделаешь.
Длинные Цитаты про привязанность подобрал Цитатикс. Собрали их 259 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Лучшее За:
Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.
Автор
Источник
- Ирвин Ялом. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы (3) Apply Ирвин Ялом. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы filter
- Ирвин Ялом. Шопенгауэр как лекарство (3) Apply Ирвин Ялом. Шопенгауэр как лекарство filter
- Марк Леви. Где ты? (3) Apply Марк Леви. Где ты? filter
- Ринпоче Наванг Гехлек. Правильная жизнь, правильная смерть (3) Apply Ринпоче Наванг Гехлек. Правильная жизнь, правильная смерть filter
- Будь со мной (2) Apply Будь со мной filter
- Джеймс Болдуин. Комната Джованни (2) Apply Джеймс Болдуин. Комната Джованни filter
- Джейн Остин. Нортенгерское аббатство (2) Apply Джейн Остин. Нортенгерское аббатство filter
- Джером Клапка Джером. Досужие размышления досужего человека (2) Apply Джером Клапка Джером. Досужие размышления досужего человека filter
- Джон Фаулз. Башня из чёрного дерева (2) Apply Джон Фаулз. Башня из чёрного дерева filter
- Елена Ермолова (2) Apply Елена Ермолова filter
- Марина и Сергей Дяченко. Долина совести (2) Apply Марина и Сергей Дяченко. Долина совести filter
- Резонанс ужаса / Эхо террора (Zankyou no Terror) (2) Apply Резонанс ужаса / Эхо террора (Zankyou no Terror) filter
- Сантье Кхадро. Как медитировать (2) Apply Сантье Кхадро. Как медитировать filter
- Сиддхартха Гаутама (Будда) (2) Apply Сиддхартха Гаутама (Будда) filter
- Трумен Капоте. Голоса травы (Луговая арфа) (2) Apply Трумен Капоте. Голоса травы (Луговая арфа) filter
- Уильям Сомерсет Моэм. Острие бритвы (2) Apply Уильям Сомерсет Моэм. Острие бритвы filter
- Алишер Файз (1) Apply Алишер Файз filter
- Альбер Камю. Падение (1) Apply Альбер Камю. Падение filter
- Альфонс Карр (1) Apply Альфонс Карр filter
- Андре Моруа. Письма незнакомке (1) Apply Андре Моруа. Письма незнакомке filter
- Анн и Серж Голон. Анжелика. Война в кружевах (1) Apply Анн и Серж Голон. Анжелика. Война в кружевах filter
- Гай Юлий Цезарь (1) Apply Гай Юлий Цезарь filter
- Генри Райдер Хаггард. Прекрасная Маргарет (1) Apply Генри Райдер Хаггард. Прекрасная Маргарет filter
- Ги де Мопассан. Сильна как смерть (1) Apply Ги де Мопассан. Сильна как смерть filter
- Гордость и предубеждение (1) Apply Гордость и предубеждение filter
- Гордость и предубеждение (Pride & Prejudice);Дарси (1) Apply Гордость и предубеждение (Pride & Prejudice);Дарси filter
- Григорий Ряжский. Колония нескучного режима (1) Apply Григорий Ряжский. Колония нескучного режима filter
- Джон (Джозеф) Максвелл Кутзее. Бесчестье (1) Apply Джон (Джозеф) Максвелл Кутзее. Бесчестье filter
- Джон Бойн. Здесь обитают призраки (1) Apply Джон Бойн. Здесь обитают призраки filter
- Джон Брейн. Жизнь наверху (1) Apply Джон Брейн. Жизнь наверху filter
- Джонатан Свифт (1) Apply Джонатан Свифт filter
- Дина Рубина. Синдром Петрушки (1) Apply Дина Рубина. Синдром Петрушки filter
- Дэвид Юм (1) Apply Дэвид Юм filter
- Карен Мейтленд. Маскарад лжецов (1) Apply Карен Мейтленд. Маскарад лжецов filter
- Любовь. Свобода. Одиночество (1) Apply Любовь. Свобода. Одиночество filter
- Макс Фрай. Простые волшебные вещи (1) Apply Макс Фрай. Простые волшебные вещи filter
- Марк Твен. Принц и нищий (1) Apply Марк Твен. Принц и нищий filter
- Нацумэ Сосэки. Сердце (1) Apply Нацумэ Сосэки. Сердце filter
- О. Генри. С праздником! (1) Apply О. Генри. С праздником! filter
- Поль-Анри Гольбах (1) Apply Поль-Анри Гольбах filter
- Сплетница (1) Apply Сплетница filter
- Сплетница (Gossip Girl) (1) Apply Сплетница (Gossip Girl) filter
- Степаненко Михаил (1) Apply Степаненко Михаил filter
- Татьяна Коган. Только для посвященных (1) Apply Татьяна Коган. Только для посвященных filter
- Чарльз Диккенс. Повесть о двух городах (1) Apply Чарльз Диккенс. Повесть о двух городах filter
- Шарлотта Бронте. Шерли (1) Apply Шарлотта Бронте. Шерли filter
- Элиф Шафак. Сорок правил любви (1) Apply Элиф Шафак. Сорок правил любви filter
- Эмиль Мишель Чоран. Признания и проклятия (1) Apply Эмиль Мишель Чоран. Признания и проклятия filter
- Ю Несбё. Снеговик (1) Apply Ю Несбё. Снеговик filter
- Яркая звезда (Bright Star) (1) Apply Яркая звезда (Bright Star) filter