Цитаты про плохое лето

 — Долгое время мы с отцом были посторонними людьми. Он плохо обошелся с мамой, мы много лет не общались , он даже не видел своих внуков. Легко установить близкие отношения с чужим тебе человеком? Наверное, нет . Но нам это удалось. 

— Знаешь, она ждала меня целых 10 лет! — Неудивительно, что ей стало плохо!

Опыт не значит ровно ничего. Можно тридцать пять лет делать одно и то же, и делать это плохо.

 Даша была в том еще возрасте, когда видят и слышат плохо: слух оглушен шумом крови, а глаза повсюду, – будь даже это человеческое лицо, – видят, как в зеркале, только свое изображение. В такое время лишь уродство поражает фантазию, а красивые люди, и обольстительные пейзажи, и скромная красота искусства считаются повседневной свитой королевы в девятнадцать лет. 

Во-первых, она ещё слишком молода, ей лет тридцать, не больше, да ещё и красива, как дьяволица. Поэтому, бесспорно, отрицательно будет влиять на других. Красивые женщины всегда оказывают плохое влияние.

 — Ты какая-то мрачная, в чём дело? — Я просто теряю веру в людей. — А поточнее ты не могла бы сказать? — Просто… думаю: могут ли двое всегда быть вместе? — Как пара? — Да, как влюблённые. — У тебя проблемы с мальчиками, потому что я не очень одобряю свидания в твоём положении? Это… паршиво. — Нет, пап, я не… — В смысле галимо, у вас ведь так говорят: галимо, лажа. — Ну прекрати. — Ужасно, отстойно. — Я… я не об этом. Просто мне нужно знать: могут ли два человека всю жизнь быть счастливы вместе? — Это не просто, уж поверь. У меня не самый лучший опыт, не спорю, но мы с твоей мачехой уже 10 лет вместе, и могу сказать, что мы счастливы. Слушай, по-моему, лучше всего найти того, кто будет любить тебя такой, какая ты есть: плохой, хорошей, страшной, красивой, доброй – какая есть. Ведь он всё равно будет считать тебя лучше всех. Вот с кем стоит быть рядом. — Да… Думаю, я нашла такого человека. — Конечно, нашла – это твой папка. Я всегда буду поддерживать тебя, во что бы ты ни вляпалась.

 Прибыв в семнадцать лет на вокзал Монпарнасс, Виргилий решил, что полюбит Париж, потому что больше любить было некого. Париж его не бросит. Париж был рядом, когда он в нем нуждался. Париж не требовал, чтобы Виргилий ехал в отпуск на райские острова, на пляж, где мутит от крема и солнца. Парижу было плевать на то, что он уже неделю не мыл посуду, что он небрит и плохо одет. Париж его любил. 

  — Как вы добры. Вы восстанавливаете мою веру в людей. Я уже не знала, куда обратиться за помощью. Принцесса рассказала Анжелике о той борьбе, которую она выдерживала в течение ряда лет, чтобы выбраться из того болота грязи и разврата, куда ее затягивали. Она бы никогда не вышла за монсеньора, если бы все было так плохо с самого начала. — Он ревнует меня к моему уму, и страх, что никто не любит меня или просто или просто не думает обо мне хорошо, будет преследовать меня всю жизнь. Она расчитывала стать королевой Франции, но об этом сейчас не говорила. Это была ее главная претензия к монсеньору — он был лишь братом короля. А слова ее о самом короле вызывали горечь. — Если бы он не боялся так моего брата Карла, он бы никогда не дал согласия на этот брак. Мои слезы, стыд, печаль — все это ничего не значило для него. Его совсем не беспокоит деградация собственного братца. "…" — Я не сомневаюсь в своей победе, и все же порой мне становится страшно.

Если ты заботишься о плохих вещах летом, тогда проблемы пойдут за тобой и в осень.

Тарасович давно интересовался: — Есть у тебя какие-нибудь политические идеалы? — Не думаю. — А какое-нибудь самое захудалое мировоззрение? — Мировоззрения нет. — Что же у тебя есть? — Миросозерцание. — Разве это не одно и то же? — Нет. Разница примерно такая же, как между штатным сотрудником и внештатным. — По-моему, ты чересчур умничаешь. — Стараюсь. — И все-таки, как насчет идеалов? Ты же служишь на политической радиостанции. Идеалы бы тебе не помешали. — Это необходимо? — Для штатных работников — необходимо. Для внештатных — желательно. — Ну, хорошо, — говорю, — тогда слушай. Я думаю, через пятьдесят лет мир будет единым. Хорошим или плохим — это уже другой вопрос. Но мир будет единым. С общим хозяйством. Без всяких политических границ. Все империи рухнут, образовав единую экономическую систему — Знаешь что, — сказал редактор, — лучше уж держи такие идеалы при себе. Какие-то они чересчур прогрессивные.

От выпивки мне становится плохо. А от наркотиков тем более. Вокруг меня постоянно все дуют, но я не переношу травы. Однажды я попробовала экстази, лет двадцать назад, в Нью-Йорке, и четыре дня просидела молча в углу. Это было познавательно, но я рассчитывала на другой эффект.