У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
– И как ты сказала тебя зовут? – Елена. – Елена. Немного скучное имя, не считаешь? Тебе надо сменить его. На что-нибудь достойное, стильное, с таким оттенком романтизма. Например, Валентайн. – А как тебя зовут? – Валентайн.
— Они с Жане и твоим дедом поехали на берег.— Им туда не добраться, если за рулем дед.— Не надо так говорить, Хави.— Он же совсем дряхлый.— Конечно, он же старый. Это естественно.— Лезет в чужие дела, торчит дома целыми днями, кому он нужен?— Когда-нибудь, быть может через много лет, но настанет день и ты так пожалеешь о том, что сейчас сказал, что возненавидишь себя.
Тогда мы заговорили о красоте и величии демократии и очень старались внушить графу правильное сознание тех преимуществ, какими мы пользуемся, обладая правом голосования ad libitum и не имея над собой короля. Наши речи его заметно заинтересовали и даже явно позабавили. Когда же мы кончили, он пояснил, что у них в Египте тоже в незапамятные времена было нечто в совершенно подобном роде. Тринадцать Египетских провинций вдруг решили, что им надо освободиться, и положили великий почин для всего человечества. Их мудрецы собрались и сочинили самую что ни на есть замечательную конституцию. Сначала все шло хорошо, только необычайно развилось хвастовство. Кончилось, однако, дело тем, что эти тринадцать провинций объединились с остальными не то пятнадцатью, не то двадцатью в одну деспотию, да такую гнусную и невыносимую, какой еще свет не видывал. Я спросил, каково было имя деспота-узурпатора. Он ответил, что, насколько помнит, имя ему было — Толпа.
Мир — пугающее место — да, он знал это, — ненадежное: что в нем вечно? Или хоть кажется таким? Скала выветривается, реки замерзают, яблоко гниет; от ножа кровь одинаково течет у черного и у белого; ученый попугай скажет больше правды, чем многие люди; и кто более одинок — ястреб или червь? Цветок расцветет и ссохнется, пожухнет, как зелень, над которой он поднялся, и старик становится похож на старую деву, а у жены его отрастают усы; миг за мигом, за переменой перемена, как люльки в чертовом колесе. Трава и любовь всего зеленее; а помнишь Маленькую Трехглазку? Ты к ней с любовью, и яблоки спеют золотом; любовь побеждает Снежную королеву, с нею имя узнают — будь то Румпельштильцхен или просто Джоул Нокс: вот что постоянно.
Есть ещё люди, которых надо привязать к стульям и забить молотками. Люди, которые одевают визоры (кепка без верха, козырёк и держатель). Позвольте у вас кое-что спросить. Какой ??? смысл одевать пол-шляпы? Либо носи шляпу, либо нет. Никто не заинтересован в твоей макушке. Иди назад в магазин и скажи им отдать тебе остальную часть кепки. Они тебя обманули. Или, как вариант, достань себе одну из этих маленьких еврейских шапочек и пришей к своему визору. Потом достань себе нормальную, ???ь, шляпу. The end.
Опыт давно уже приучил народ быть благодарным своим правителям за то, что они ему не причинили всего того зла, какое они могли ему причинить, и обожать своих правителей, когда народ им не ненавистен. Глупец, которому повинуются, может, как и всякий другой, карать преступления - настоящий государственный деятель умеет их предупреждать; он утверждает свою достойную уважения власть не столько над поступками, сколько, в большей ещё мере, над волею людей.
Нехорошо, когда мы слишком вольны, - Опасно то; взгляни на целый свет: В земле, в воде и в небе воли нет, Ведь самки рыб, крылатых птиц, зверей - Все в подчиненье у самцов — мужей. Мужчины же над миром господа: Покорны им и суша и вода. Они наделены умом, душой, Каких ведь нет у твари ни одной. Их право — всем в семье распоряжаться, А долг жены — всегда повиноваться.
Удачные моменты надо уметь ловить и пользоваться ими.
Французы мне всегда нравились, а испанцы - никогда; у французов в манерах есть что-то такое приветливое, такое обязательное, что влечет к ним, как к давно знакомым; а у испанцев - какая-то гордость некстати, сообщающая им что-то отталкивающее и не располагающая в их пользу. Это не мешает тому, что французы неоднократно меня надували; испанцы же - никогда. Не надо верить собственному вкусу.
Если ты меньше ростом — это твое преимущество. Если ты выше — это опять преимущество. Надо только уметь им воспользоваться.
Женщины вообще ужасно завистливы. Вне зависимости от возраста. Смотреть тошно. Увидят красивую девочку — обязательно надо тут же сказать про нее гадость. Это так грустно и обидно. Только лишний раз говорит о женской самооценке. Женщины настолько не уверены в себе и недовольны всем своим существованием, что просто на дух не переносят, когда кому-нибудь лучше, чем им. Именно поэтому большинство моих друзей — мужчины.
Любая идея, если слишком долго с ней жить, приобретает власть над человеком. В какой-то момент она начинает управлять им, а не наоборот.
Люди отлично чувствуют страх, даже самый умело маскируемый, и стоит им понять, что ты их боишься, они мгновенно осознают, что имеют над тобой власть.
Воспоминания, если уж хочешь ими пользоваться, надо держать под неусыпным контролем, как яд, иначе они могут и убить
Какой смелостью надо обладать, чтобы однажды утром взглянуть на себя в зеркало и задать себе вопрос: Имею ли я право на ошибку? Отчетливо произнести каждое слово… Какой смелостью надо обладать, чтобы взглянуть жизни в лицо — и не увидеть в ней ничего стабильного, ничего гармоничного. И все сломать, разворотить — из чистого эгоизма? Конечно, нет, хотя… Так в чем же дело? Инстинкт выживания? Прозорливость? Страх смерти?
— Во имя генерала Паттона, что это?! Улетай отсюда, Номад. Это моя добыча! — А как же вы, майор? — Я — морпех, сынок! Я и по воде пройду, если надо! А ты своё дело сделал: теперь вали отсюда, пока я их отвлекаю.
– Меня ночью пучило, – сообщила старуха в чепце, пялясь на доску. Можно подумать, там решалась ее судьба. – Я и так, и эдак, а оно пучит. И газы. Мне вредно есть на ужин говядину с бобами. Молодой человек, у вас хороший желудок? – Лучший в Галактике, – ответил Лючано таким тоном, что лишь глухой рискнул бы задать ему следующий вопрос. – Родной брат утилизатора. У меня характер скверный. И манеры. Старуха оживилась. – Вам надо принимать «Имаклик». Он благотворно действует на психику. Вы явный невротик, вам поможет. Я три раза в день принимаю «Имаклик-форте». Если б не пучило, я бы спала, как дитя. А так, – она с огорчением шмыгнула носом, втянув крупную каплю, – никакой пользы. Бегаешь в туалет, а оно, извините, как дверца к заднице. Вы ночью ходите в туалет? Я имею в виду, без слабительного? Лючано отпил еще бренди. – Хожу. И ночью, и утром. И днем. Я из дерьма полжизни не вылезаю.
Я плотски люблю его, страстно. Наслаждение держать в своей руке его тонкую, невесомую ручку, видеть его синие круглые глазки с такими ресницами, что тень от них, как писала моя любимая писательница, лежит на щеках — и где попало, добавлю я. Даже на стене, когда он сидит в кроватке под лампой. Грубые, загнутые, густые ресницы. О веера! Родители вообще, а бабки с дедами в частности, любят маленьких детей плотской любовью, заменяющей им все. Греховная любовь, доложу я вам, ребенок от нее только черствеет и распоясывается, как будто понимает, что дело нечисто. Но что делать? Так назначено природой, любить. Отпущено любить, и любовь простерла свои крылья и над теми, кому не положено, над стариками. Грейтесь!
— Вы верите в Иисуса? — Да, — Джош подавил хрип. — Я тоже. Однажды у меня была собака, его звали Иисус. Я распял его, но он не воскрес. Прежде чем он умер, он рассказал мне, что надо делать с теми людьми, которые живут в кирпичных домах. Надо отрывать им головы.
По правде говоря, я не понимаю, как можно позволять так издеваться над наукой, как это делает сейчас у нас весь государственный аппарат и вся система идеологической обработки населения. Факт остается фактом — на науку и ученое сообщество врут, как на мертвых; в массовых изданиях, многомиллионными тиражами и с неисчислимого количества телеэкранов ежедневно распространяется несусветная ахинея, оскорбляющая не только научный разум, но и просто разумную мысль, то есть — отдадим себе в этом отчет! — вереницу поколений наших наиболее разумных предков, составляющих гордость человечества, мучеников духа, положивших жизнь во славу науки и во имя счастья человечества.
Ты не запретишь птицам скорби виться над твоей головой, но ты можешь помешать им свить гнездо в твоих волосах.
— Я знаю, что в выходные наша годовщина, но может, не надо оставлять её одну? Она выглядит такой грустной... — Она эмо, им нравится быть грустными.
— Знаете, что бы я сделал, будучи президентом, мистер президент? Я бы запретил однополые разводы. Тогда глянем — надо им оно, или нет. — Думаю, поэтому ты и не президент. И это хорошо.
Бесстрашие — это необычайная сила души, возносящая ее над замешательством, тревогой и смятением, порождаемыми встречей с серьезной опасностью. Эта сила поддерживает в героях спокойствие и помогает им сохранить ясность ума в самых неожиданных и ужасных обстоятельствах.
КТО СКАЗАЛ ... ????? !!!!Кто сказал, что в жизни чудес не бывает?Что деньги важнее,а друзья все враги?Любовь - ужасной они называют,Откуда все знают они?Кто сказал,что богатства дороже,Чем духовные ценности сердца?Что словом убить невозможно,И для лжи открыты все дверцы.Кто сказал,что мы всемогущие?Что предательство редкое дело?С кем попало быть все-таки лучше,И рисковать всем нам можно смело.Кто сказал, что не существует любви?Что потерять невозможно все сразу,Не верили, не верили они,Когда сами умирали от любви.Кто сказал, что дружба лишь название?Что нет правды без денег и власти?Что для богатых всегда есть оправдание,И лишь им улыбается счастье.Кто сказал,что справедливость для слабых?Что нет в мире чудес и мечты нереальны,Что война создана лишь для храбрых,Что слез не бывает печальных.Кто сказал все это,кто выдумал?Ну, зачем же, все портят они?Не верь чужим людям- врут они!Что не нужен на свете мне ты!Кто соврал? Кто сказал?
Лучшие Цитаты про надю имя подобрал Цитатикс. Собрали их 626 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Всем нужно место, где можно отдохнуть, Все хотят иметь дом. Кто бы там что ни говорил, А никто не любит одиночество. Everybody needs a place to rest, Everybody wants to have a home, Don't make no difference what nobody says, Ain't nobody like to be alone.
