Цитаты про чай

Заслужил – носи! Крестами так швыряться не пристало. Чай, не шпильки.

чай должен быть как поцелуй – горячий, крепкий и сладкий!

Печаль делает чай вкуснее.

АнгельскоеЧуть-чуть циничен, бывает дерзким.Таков мой Ангел уж много лет.Пером рисует на стенах фрески,Макая крылья в лазурный свет.Он любит Френка Синатру слушать,Играть в далекие города,Еще – пирог с ежевикой кушать,Смеясь: «Ты вновь на диете, да?»Но вот в холодный, осенний вечерОн не пришел. За окном гроза.Я зажигаю в гостиной свечи.И будто воск по щеке, слеза.Всегда со мной был. И дни, и ночи.А вот теперь я совсем одна.Вдруг вижу: несколько мелких строчекНа запотевшем стекле окна:«Ты не волнуйся. Отставь-ка виски.Он скоро будет. Я задержал.Ведь до Земли путь и так не близкий,А Ангел твой свои крылья сдал.Сказал мне: «Может, нужней кому-тоОни здесь будут. Когда я с ней,Я и без них в небесах как будто.Будь милосердней к ней, будь добрей».Ну что ж, наверно, ты впрям чуднАя.Давно таким Его не видал.А напоследок, за чашкой чая,Твои стихи почитать Он дал.Да, кстати, больше болеть не будешь.Прощенье вымолить тебе смогТвой Ангел. Так что ты не забудь ужЕго обнять». Число. Подпись.

  — Скажи, ты разбираешься в сортах чая? — Как-то не интересовался. Не люблю ярлыки навешивать. Чай есть чай. — У каждого чая свой неповторимый букет. — В чем смысл такого деления? В природе чаи все вместе растут. Это человек придумал. — Различия можно оценить только с опытом. — Хм, в том-то все и дело. А с другой стороны смотри. Как мне кажется, чай о себе судить не может. О чае судят люди. А что касается меня, то я не хочу судить. — О, почему? — Когда ты весел, ты благодушен, сорт чая совсем не важен. 

— Чай, кофе? — Мне, если можно, кофе со сливками. — Я про пятно на юбке — чай или кофе?

Самый печальный напиток - чашка слабого чая.

Мам....Ты прости меня, мам , но сегодня я слишком усталаЧтоб на кухне болтать, как обычно, за чаем, а впрочемРазливай пополам, я так много тебе не сказалаА потом помолчим и посмотрим, как падают ночиЯ люблю его мам. Просто руки немного дрожалиКогда двери за ним закрывала на целую вечность.А он даже не знал, как со мною в подушку рыдалиТе три тысячи дней, где мы с ним уходили в беспечностьТы прости меня, мам. Это я перебила посудуПросто не было сил, чтобы громко кричать во весь голоси прости, что листы я вчера разбросала повсюдуПросто нервы в напряг, и терпение тоньше чем волос.Но он снился мне, мам! Я с ним в платье была подвенечном!Он смотрел мне в глаза и дарил поцелуи в запястьеТяжело отпускать, понимая в итоге конечномЧто осталось во сне безгранично желанное счастьеОтпусти меня мам. Завтра рано вставать, понимаешь...Мы еще посидим, у нас годы остались, а впрочемЯ останусь с тобой. Ты, наверно, так много не знаешьЯ тебе прошепчу о печали своей между прочим...

Мало кто знает, что сразу после дня осеннего равноденствия уют под одеялом, если его описать как разницу между температурой под одеялом и вне его, деленную на окукливаемость, начинает расти в геометрической прогрессии и превышать уют вне одеяла. К февралю он достигает таких величин, что работа по вытаскиванию взрослого, а тем более ребенка из-под одеяла, если выразить ее в джоулях на квадратный сантиметр голого или даже прикрытого байковой пижамой тела, становится равной… Короче говоря, многие не вылезают из-под одеяла до самого апреля. Если, конечно, время от времени приносить им в постель новые книжки, горячий чай и разрешать стряхивать крошки от печенья с простыни прямо на пол.

  — Ты уверена, что этой чай? — К нему привыкнуть надо — а потом за уши не оторвешь. — Зато сейчас очень легко оторвать! 

Все больше его мысли заполняли воспоминания о покойной жене. Прошло пятнадцать лет, но он не мог смириться с потерей. Все его нутро сжималось в диких судорогах боли от одной мысли о ее взгляде карих глаз, о ее мягкости волос и блеске алых губ. Лорд не мог плакать. Все свое он уже выплакал, а теперь остался горький осадок. Горький, как от его чая.