Цитаты про цену

Истинно, век наш есть век золотой! Покупается ныне Золотом — почесть и власть, золотом — нежная страсть. Деньги ныне в цене: почет достается за деньги, Дружба за деньги; бедняк людям не нужен нигде.

Непредсказуемое настроение женщин — та цена, которую мужчинам приходится платить за неземную красоту этих созданий и причиняемую им боль.

Прелестные дамы нам трудно бывает знать, что нам надо, ибо, как то часто видали, многие, полагая, что, разбогатев, они будут жить без заботы и опасений, не только просили о том бога молитвенно, но и настоятельно старались о приобретении, не избегая трудов и опасностей, и хотя это им и удавалось, находились-таки люди, которые из желания столь богатого наследия убивали их, а до того, прежде чем те разбогатели, они их любили и берегли их жизнь. Иные, воззойдя из низкого положения среди тысячи опасных битв, кровью братьев и друзей, к высоте царственной власти, в которой полагали высшее счастье, не только увидели и ощутили её полной забот и страхов, но и познали ценою жизни, что за царским столом в золотом кубке пьётся яд.

Любой имидж имеет четкое денежное выражение. Если даже он подчеркнуто некоммерческий, то сразу возникает вопрос, насколько коммерчески ценен такой тип некоммерциализованности. Отсюда и знакомое любому чувство, что все упирается в деньги.

Что находишь То не нужно вроде Если не искал Что не ценишь Выкинуть не смеешь Как бы ни мечтал…

Ужасное чудо цифрового фотоаппарата состоит в том, что запечатлённых мгновений сделалось так много, что они стали менее ценными, чем незапечатленные.

Поменяй все свои зубы на золотые; надень на каждый палец по три перстня с бриллиантами; повесь на шею золотую цепь толщиной с докторскую колбасу, набивая себе цену; - всё равно найдется немало людей, которые не дадут за тебя и ломаного гроша.

Человек ценен, когда его слова совпадают с его действиями. br brОскар Уайльд

Разумный человек не изнуряет душу завистью и сожалением о том, что прошло и больше не вернется, не надеется, что судьба пошлет ему нежданную удачу и счастье. Рассказывают такую притчу: Некий человек был нищ, голоден и наг. Нужда заставила его обратиться за помощью к родным и знакомым, но у них не оказалось ни еды, ни одежды, ни денег, которыми они могли бы с ним поделиться. Бедняк отправился к себе домой и лег спать на голодный желудок. Глубокой ночью он проснулся от еле слышного шороха и понял, что в дом залез вор. Хозяин дома хотел было схватить грабителя, но затем сказал себе: «Ей-богу, мне нечего опасаться, будь я проклят, если этот вор найдет в моем доме что-нибудь ценное». Но вор был не богаче хозяина. Он долго шарил и наконец нашел глиняный горшок, наполненный пшеницей. Он сказал себе: «Неужели все мои труды этой ночью окажутся напрасными? Ей-богу, скоро рассвет, и я не найду больше никакой добычи. Унесу-ка я эту пшеницу».

Даже вашего красноречия, дорогой Гомбо, — говорил он, — даже вашего красноречия недостаточно, чтобы заставить человечество перейти в другую веру и убедить его в том, что наслаждение можно получать просто от процесса размножения. После появления граммофона, кинематографа, автоматического пистолета богиня прикладных наук преподнесла миру новый, еще более ценный дар — средство отделения любви от размножения.

 Ценности абстрактны, цены конкретны. 

Ахмад приобщался к американскому изобилию, лизнув его оборотную сторону. «Дьяволы» — вот чем были эти яркие пакеты, эти стойки с ныне модными легкими платьями и костюмами, эти полки со смертоносными рекламами, подбивающими массы покупать, потреблять, пока у мира еще есть ресурсы для потребления, для пожирания из кормушки до той минуты, когда смерть навеки захлопнет их алчные рты. Этому вовлечению в долги наступает предел со смертью, она была тем прилавком, на котором звенели сокращающиеся в цене доллары. Спеши, покупай сейчас, потому что в загробной жизни чистые и простые радости являются пустой басней.