Длинные Цитаты про бывает

Кофе. Напиток для одиночек, максимум для двоих. Но и тогда пьётся всегда — в одиночку. Такая схожесть с сигаретой. Думаешь о своём, что бы ни говорил… Цель, однако, одинакова — как правило, напиться; или это ритуал такой, для «своих». (-Хочешь, сварю кофе?) Отношения тоже могут быть либо быстрорастворимыми, в пакетиках (с презервативами :), либо настоящими. Которые варишь. Кофе? — пожалуйста, я принесу; но если хочешь уловить тонкую струйку, вьющуюся между зёрен изящной крепостью в чашку… то, чего не видишь… — тебе нужно смотреть, как кофе варят. Веришь, нет — если приносят тебе готовое, какое-то смущение: ой, а вы это без меня?… А я не знал, извините… И улыбка (оправдания?) проходит между. Спасибо. Кофе должен быть вкусным, даже когда остынет. Если — остынет. К кофе обязательно подаётся гарнир. Секс. Потому что подавать без гарнира — извращение. Возможно, он будет во взгляде даже, в незаметном прикосновении — и знать не будешь! — но секс постоянно присутствует.

1. Детей учит то, что их окружает. 2. Если ребенка часто критикуют — он учится осуждать. 3. Если ребенка часто хвалят — он учится оценивать. 4. Если ребенку демонстрируют враждебность — он учится драться. 5. Если с ребенком честны — он учится справедливости. 6. Если ребенка часто высмеивают — он учится быть робким. 7. Если ребенок живет с чувством безопасности — он учится верить. 8. Если ребенка часто позорят — он учится чувствовать себя виноватым. 9. Если ребенка часто одобряют — он учится хорошо к себе относиться. 10. Если к ребенку часто бывают снисходительны — он учится быть терпеливым. 11. Если ребенка часто подбадривают — он приобретает уверенность в себе. 12. Если ребенок живет в атмосфере дружбы и чувствует себя необходимым — он учится находить в этом мире любовь. 13. Не говорите плохо о ребенке — ни при нем, ни без него. 14. Концентрируйтесь на развитии хорошего в ребенке, так что в итоге плохому не будет оставаться места. 15. Будьте активны в подготовке среды.

Вместо зрачков у нее была бездна, и он не понял, видит она его или нет. Все-таки он поднял ее на руки и понес, прижимая к истекающему кровью сердцу, которое плакало из-за недолговечности и несовершенства жизни, как будто умирало и возрождалось оттого, что пока еще она рядом с ним, и он тяжело дышал, и в голове у него все было темно, и он все время целовал ее шею со шрамом и боялся уронить ее, потому что ноги плохо его держали!.. Они упали на диван, и он получил ее в свое полное распоряжение, а она получила его, и он забыл о недолговечности жизни, о скоротечности времени и еще о том, что трусость – худший из человеческих пороков. Она закрыла глаза, и бездна закрылась тоже. Они остались тем, кем и были, – мужчиной и женщиной, впервые узнавшими друг друга и то самое главное, для чего предназначалась вся канитель с Адамом и Евой! Для того чтобы получился огонь, нужно, чтобы молния ударила в землю, чтобы камень ударил о камень. Огонь не бывает сам по себе, он не берется ниоткуда!..

 Есть разные одиночества. Способов оставаться одиноким, мне кажется, гораздо больше, чем способов быть вместе с кем бы то ни было. Физическое одиночество человека, запертого в пустом помещении или, скажем, на необитаемом острове, – далеко не самый интересный и совсем не безнадёжный случай; многие люди считают, что это скорее благо, чем несчастье. Принято думать, будто такая позиция свидетельствует о мудрости, но скорее она – просто один из симптомов усталости. В любом случае физическое одиночество не предмет для разговора, с ним все более-менее понятно. Одиночество, на которое я был обречён изначально, в силу обстоятельств рождения и воспитания, а потому привык к нему с детства и даже полюбил, – это одиночество человека, который превосходит других. Когда-то оно делало мне честь и тешило моё высокомерие; эти времена давно миновали, но страдать от него я так и не выучился.

Верность — это то качество, которое не нашло благородства и мужества среди людей и в их поисках скрылось в край небытия. Цветник мира не украшен цветками верности, цветок человечества не облагорожен благовонием верности. Верность — это свеча, которая не освещает наше черное мироздание и не проливает свет в сердца неверных людей нашего тленного времени; это — нарцисс, который не раскрывается на лугу современности; на этом бренном лугу раскрываются лишь бутоны зависти. Верность — это чистая возлюбленная, которая только в чистое сердце проникает, это искренняя любимая, к которой лишь искренняя натура привыкает. Это драгоценная жемчужина, которая украшает венец человечности, которой нет в этом мире; это огненный рубин, украшающий голову благородства, которого нет на этой земле. Верность связана с совестью, а совесть — с верностью. Благородство и мужество — родители, а верность и совесть — их дети-близнецы; сколько величия и блеска у родителей, столько великолепия и сияния у детей.

Давным-давно, когда люди жили в мире, а мир все еще жил в людях, в одной из пещер, высоко в горах устроил свой дом один мудрый человек. Потому что хотел видеть дальше и знать больше других. И хоть жилось ему тяжко и одиноко, но был у него верный брат — Огонь, с которым он родился в один день и который никогда не оставлял его, даже в самую тяжелую минуту. Бывало, что человек ночами подолгу не мог уснуть, и тогда он делился с братом черными мыслями, а тот, превращая их в сажу, отдавал их ему обратно. Ей человек рисовал на стенах пещеры картины того, что видел за день, зверей, птиц, сюжеты охоты. Огонь от восторга разгорался ярче, разглядывая рисунки, и тогда обоим становилось тепло и уютно. Когда же человек засыпал, Огонь в благодарность нашептывал ему теплые слова. Шли дни, а годы брали за руки десятилетия, выстраиваясь в века. Снаружи становилось все холодней и холодней.

Ну, в школе по мне не скучают, — ответила девушка. — Видите ли, они говорят, что я необщительна. Будто бы я плохо схожусь с людьми. Странно. Потому что на самом деле я очень общительна. Все зависит от того, что понимать под общением. По-моему, общаться с людьми — значит болтать вот как мы с вами. — Она подбросила на ладони несколько каштанов, которые нашла под деревом в саду. — Или разговаривать о том, как удивительно устроен мир. Я люблю бывать с людьми. Но собрать их в кучу и не давать никому слова сказать — какое же это общение? Урок по телевизору, урок баскетбола, бейсбола или бега, потом урок истории — что-то переписываем, или урок рисования, что-то перерисовываем, потом опять спорт. Знаете, мы в школе никогда не задаем вопросов. По крайней мере большинство. Сидим и молчим, а нас бомбардируют ответами — трах, трах, трах, — а потом еще сидим часа четыре и смотрим учебный фильм. Где же тут общение?

Теорию терапевтической общины я слышал столько раз, что могу рассказывать спереди назад и задом наперед – и что человек должен научиться жить в группе, прежде чем сможет функционировать в нормальном обществе, и что группа в состоянии помочь ему, показывая, где у него непорядок, и кто нормальный, а кто нет, общество само решает, а ты уж изволь соответствовать. И всякая такая штука. Стоит только появиться новому больному, доктор сразу – на свою теорию, и поехали; только тут он, кажется, и бывает главным, сам ведет собрание. Рассказывает, что цель терапевтической общины – демократическое отделение, полностью управляемое пациентами, их голосами, и стремится оно выпустить нас обратно на улицу, во внешний мир, достойными гражданами. Всякое мелкое недовольство, всякую жалобу, все, что тебе хотелось бы изменить, надо высказывать перед группой и обсуждать, а не гноить в себе.

Аристотель говорил: — С того момента, как жизненная сила души нашла свое отражение в теле, душа и тело сроднились между собой. Они взаимно влияют друг на друга. Особенно влияет душа на тело в минуты гнева, страсти, печали. Те чувства, которые утаивает душа, тело выражает открыто. А наблюдая за телодвижениями и выражением лица, мы можем проследить за душевными переживаниями. В этом и заключается искусство физиономистов. В их распоряжении имеются признаки троякого рода: 1. Можно наблюдать некоторое сходство и сравнивать человеческую внешность с внешностью животных. Можно также, подмечая движения животных, проводить аналогию с движениями людей. 2. Можно устанавливать сходство между отдельным человеком и представителями различных рас и народностей — эфиопов, индийцев, хеттов и других. Подмечая черты, роднящие отдельного человека с характерными признаками разных народов, мы не ошибемся, определяя его характер. 3.

Вот, скажем, знакомитесь вы с кем-то, лично или по переписке. Первый этап состоит в констатации существования друг друга – и чаще всего вы бываете очарованы. На этой стадии вы – Робинзон и Пятница на необитаемом острове; вы смотрите друг на друга в изумлении, в восторге от того, что в этом мире есть кто-то другой – такой другой и такой близкий одновременно. Ваша жизнь стала полнее, чем когда-либо, с его появлением, и вас захлестывает волна чувств к этому посланцу небес, с которым можно поговорить. Вы нарекаете его сказочным именем: друг, любимый, товарищ, гость, коллега – по обстоятельствам. Царит идиллия. Череда совпадений и различий («Совсем как я! А у меня наоборот!») поражает и переполняет детской радостью. В упоении вы даже не замечаете, как надвигается опасность. И вдруг он – здесь, рядом, у вашей двери. Разом протрезвев, вы не знаете, как сказать ему, что его сюда не звали.

— Я нашёл его на полу. Похоже, он в шоке. Честно говоря, я не знаю, что мне делать. — А я говорил, получится. — Да, верно. И что же Вы видели? — Ну, Вы в курсе. Это всего лишь фрагмент мозга. Так что я видел только череду образов или отпечатков — так ещё бывает, когда моргаешь часто-часто-часто. Как будто отдельные кадры. Такие сильные эмоции. — Ладно, Ньютон. Смотри на меня. Давай-ка с самого начала. И как можно подробнее. — Ладно. Хорошо. Я не считаю, что они ведомы животными инстинктами, вроде охоты и прочего. Им приказано нападать на нас. — Что за чушь? Это невозможно! — Невозможно? — Да, это невозможно. — Может тогда сам... — Готлиб, заткнись! — Да, сэр. Извините. — А ты — продолжай. — Эти существа, хозяева Кайдзю, они — колонизаторы. Они захватывают миры. Они один опустошают, затем просто находят новый. Они уже устраивали здесь [на Земле] пробный забег, во времена динозавров. Но атмосфера тогда не подошла, и они решили подождать. Так вот, они дождались.

— Выхожу я весенней ночью — ну, ты понимаешь, когда уже закончились холода. Иду гулять. С девушкой. Через час мы приходим в такое место, где нас не видно и не слышно. Поднимаемся на горку, садимся. Смотрим на звезды. Я держу ее за руку. Вдыхаю запах травы, молодой пшеницы и знаю, что нахожусь в самом сердце страны, в центре Штатов, вокруг нас — города и дороги, но все это далеко, и никто не знает, что мы сидим на траве и разглядываем ночь… Мне хочется просто держать ее за руку, веришь? Пойми, держаться за руки… это ни с чем не сравнить. Держаться за руки так, чтоб было не различить, есть в них движение или нет. Такую ночь не забудешь никогда: все остальное, что бывает по ночам, может выветриться из головы, а это пронесешь через всю жизнь. Когда просто держишься за руки — этим все сказано. Я уверен. Пройдет время, все другое повторится раз за разом, войдет в привычку — но самое начало никогда не забудешь.