Цитаты про взрослых детей

Для детей не существует границы между возможным и невозможным. Эти границы придумали взрослые. Нужно только очень сильно чего-то хотеть, чтобы это стало возможным.

Дети удивительные создания: в выходные просыпаются с утра пораньше и начинают будить всех остальных, зато в будние дни их самих с кровати в школу или в детсад не поднимешь. Вот я думаю: А может в выходные дети нам, взрослым, мстят?

  — Когда рыба становится взрослой, то глаз с одной стороны переходит на другую… Возможно, это признак зрелости. Этим они показывают, что пережили трудные времена. — Какие времена? — Те, что отделяют детей от родителей. 

У детей проблемы очень маленькие, а у взрослых они большие. Мама говорила: «Люди любят раздувать из мухи слона». Наверное, поэтому взрослым так трудно решать свои раздутые проблемы. Например, помириться с подругой, не заставлять себя ждать, быть нежным, поверить в чудо, как в сказке. Ведь в сказке чего только не бывает...

Взрослые не умнее детей, они только взрослее.

В окружении высоких стенВ окружении высоких стенв белом зале сидит старик.И недвижимый пруд тишины,с водомеркой жужжащих ламп.Позади, за стенами, день,взрослый шёпот и детский крик.Только в зале пустом стариктак беззвучно совсем один.К старику приведут детей,через десять каких-то минут,дети будут играть, говорить,А он станет вести рассказ.И учитель начнёт кричатьна детишек, которые ждутперемены скорее, сбежать,А он будет вести рассказ.И все взрослые будут глядетьна советский чудной экспонат,и подобных живых считать,А он будет вести рассказ.И политики будут братьспособ славы простой нарасхват,подытожив ничем речейими выпрошенный рассказ.И все в тайне начнут жалеть,что нельзя, да на полку убратьстарика, и его рассказ,снова вытащив через год.И вернётся старик домой,сделав жизнью своей кровать,и на ней же за год умрёт,Либо выйдет вести рассказ.

В войнах сражаются дети. Задумывают их одержимые дьяволом взрослые, а сражаются в них дети. Я говорю так, дивясь людской молодости и забывая, что это, напротив, я слишком стара. И все же лица всех погибших на русском фронте, — миллионы мертвых немцев, мертвых украинцев, грузин, татар, латышей, сибиряков — представляются мне юными. И такими же видятся мне лица погибших на Сомме или под Пасхендалем. Мы, выжившие, стали взрослыми и рассказали друг другу о том, что же на самом деле произошло, — а они, погибшие, так никогда об этом и не узнают. Газетные подшивки в библиотеках пестрят этими полудетскими лицами, улыбающимися во весь рот на палубах военных кораблей, из окон вагонов, с носилок.

Самое сложное — это быть любимой. Не любить. Дети принимают любовь как воздух, как молоко. Но взрослые, взрослые научились бояться ясности, бояться наготы. Взрослый вдруг болезненно ощущает себя самого и задается вопросом: кто это осмеливается утверждать, что он меня любит? Кто это уверяет, что он знает меня настолько хорошо, чтобы любить?

Баловство взрослых приводит к появлению детей, а баловство детей – к проблемам на пути взросления.

Как же всё-таки по-разному устроены мать и отец... В детях, может, и есть половина отца, да только малая она, эта половина, без вынашиванья и без того вечного, неизносного присутствия в своём чреве, которое чувствует мать. И, рожая дитя своё, превращающееся затем во взрослого человека, не всё она в родах и корчах выносит наружу: впитавшееся в стенки то же самое дитя остается в ней навсегда.

Дети никогда не становятся взрослыми. Они просто это… умирают…